Александра Крючкова - Верите ли Вы в призраков? (сборник)

– Ты знаешь про нас-то, а, Ася? Когда вы уехали, дед мой помер. А потом… потом Андрей с Надюшкой на машине попали в аварию… Он-то – здоровый мужик, выжил. А Рыжик наш Богу сразу и преставилась… Как не стало нашей ягодки, так и несчастья на нас обрушились. Сначала Андрей работу потерял и устроиться больше не мог. Времена-то какие настали, Ася! Раньше – как пришёл работать, так и работаешь до пенсии. А нынче… Где ж это нервов-то напастись человеку, чтобы по работам скакать и до старости дожить, а?.. У Любы закрыли работу совсем. Только на моей пенсии и жили. Люба Андрея винила всё, и он пить начал. Она уехала в город к своим. Сынок мой совсем после этого… Совсем… Дружки его по пьяни и удушили… Они-то говорят, что он сам… Но я-то, мать, знаю: не мог он сам так вот… Не мог…

Баба Клава медленно покачивалась в кресле-качалке. Я слушала и не могла поверить её словам. Помню, Женька говорила, что умер старик-хозяин. Остальное я слышала сейчас от бабы Клавы впервые.

– По вечерам Рыжик приходит сюда, и я ей сказки рассказываю… Она вырасти хочет, а всё такая же маленькая, кудрявая… Дед мой с твоим дедом о яблонях беседуют… Видела, Ася, что тут с нашим садом-то приключилось? Андрей молчит, как партизан… Пять лет молчит, о как! Спрашиваю его: «Кто ж тебя так, Андрюшка?» А он придёт, посидит молча и уходит…

Разве что с Рыжиком поиграет чуть-чуть… Но тоже – молча… Бабушка твоя нечасто является… Но у неё там свои хлопоты… Тётя твоя была раза два… Родители недавно заходили в ту половину дома… А так… В карты иногда играем… Иногда в шашки… Реже – в шахматы… Вспоминаем, кто о чём… Ты их тоже всех сегодня увидишь… Вот они тебе-то обрадуются!

Я не могла вымолвить ни слова… Я бросила взгляд сначала на свечу – та догорала, потом – на часы на стене, которые показывали половину шестого.

Баба Клава заметила мой взгляд:

– Остановились давно, Асечка… Сейчас полночь, проверь на своих…

Я посмотрела на наручные – полночь, верно…

– В старости чувствуешь время и без часов… Ну что, пойдёшь к себе? Тебе ведь переночевать надо… Поезда до утра не будет…

Я удивлённо посмотрела на неё – я же ей так и не сказала, зачем пришла! Но баба Клава тут же добавила:

– Ходила на станцию вечером… Должны были объявления расклеить. Да, видать, бумаги пожалели… Ключи от твоей половины дома – вон в том буфете, в верхнем ящичке слева. Ступай, а я тут ещё посижу… Если хочешь, забери себе эти ключи насовсем… Для тебя берегла… Для кого ж ещё?.. Я всегда знала, что ты вернёшься…

Я подошла к буфету, открыла левый верхний ящичек. Там действительно лежали «наши» ключи…

– Спасибо! – произнесла я, обрадовавшись, что уже могу идти.

– Спокойной ночи, Ася. Приятных снов!

Я открыла дверь ключом и зашла на терраску. Автоматически дотронулась рукой до выключателя света, пощёлкала им – тщетно, электричества не было. Тогда я открыла тумбочку, стоящую прямо при входе слева, наощупь достала одну из свечей, которые мы всегда держали «про запас», а из кармана – зажигалку.

Я проводила свечой вдоль стен, освещая каждый предмет, каждый уголок. Всё здесь действительно осталось таким, как прежде, ни одна вещь не тронута со своего места. Только пыль да паутина напоминали мне о том, что прошло уже много лет и ничего не вернуть назад.

Я зашла в свою комнату, поставила свечу на подоконник и присела на кровать. Рядом со мной важно развалился большой мягкий мишка. На столе у старинного зеркала стояла фотография, на которой мы сидим в беседке в саду, все вместе: мои родители, тётя, дедушка с бабушкой, баба Клава с Андреем, Любой и Рыжиком. Мне захотелось вернуться в то прошлое, где всё ещё было хорошо, когда все были счастливы…

Я потушила свечу. Не снимая шубы, забралась под одеяло и по привычке укрылась сверху ещё и старым вязаным пледом. Обнимая мишку, я быстро заснула.

Всю ночь мне снилось лето. Светило солнце. Мы сидели в беседке и о чём-то весело разговаривали. Баба Клава напекла пирогов. Андрей разливал чай. Приехала в гости моя тётя. Дед улыбался. Бабушка принесла варенье. Мама нас всех фотографировала. Потом пришёл старик-хозяин. Я сначала не узнала его, ведь он выглядел абсолютно здоровым и значительно моложе, чем я его запомнила. Он протянул мне букет полевых цветов. Рыжик качалась на качелях, она подросла – ей было лет пять. В какой-то момент присутствующие собрались играть в карты, а я поняла, что мне пора уходить. Они помахали мне руками, а Рыжик подбежала и тихо шепнула:

– Ты обязательно будешь счастливой!

Я проснулась рано утром и сладко потянулась. Наверное, этот сон был одним из самых счастливых в моей жизни. Я мысленно поблагодарила судьбу за то, что электрички вчера отменили, и я смогла вернуться в своё беззаботное детство…

На улице шёл первый снег… Я хотела забрать с собой фотографию, которая стояла на столе. Но потом поставила её обратно. Мишка печально смотрел мне вслед. Я помахала ему рукой. Прощаться с бабой Клавой я не решилась. Возможно, она ещё спит. Зачем её будить?

Стоя на станции, я подумала, что когда-нибудь ещё обязательно сюда вернусь, тем более что у меня остались ключи. Я попыталась нащупать их в кармане, но внезапно вспомнила, что забыла их на столе и не закрыла дверь на замок. Я хотела вернуться, но в этот момент подъехала электричка, и я зашла в вагон.

Меня окружали люди. Живые люди. Они разговаривали, улыбались и даже шутили.

Открывая дверь в квартиру, я услышала, что звонит телефон. Не снимая сапог, я подбежала и взяла трубку. Это была Женька.

– Как добралась до дома? Говорят, вчера после десяти отменили все электрички. Ты успела на последний поезд?

– Нет…

– А где же ты тогда ночевала?

– В нашем доме у станции.

Женька внезапно замолчала, а потом загадочным голосом спросила:

– Ну и… как?

– Нормально… Только почему ты ничего не говорила мне? Ни про Любу, ни про то, что Надя погибла в аварии, а Андрея убили?

– Ты не спрашивала, а я думала, что тебе неинтересно. А кто тебе о них рассказал?

– Баба Клава, кто ж ещё… Мы с ней вчера сидели на кухне до полночи. А потом она дала мне ключи от нашей половины, и я пошла к себе…

Женя снова замолчала и тяжело вздохнула:

– Ась, ты вроде ничего вчера не пила…

Я невольно вздрогнула:

– А к чему ты это сейчас сказала?

– Тот дом идёт под снос… В нём уже давно никто не живёт…

Я замерла… и еле-еле выдавила из себя:

– А как же… баба Клава?

– Она умерла… через год после Андрея… Её могила находится рядом с могилой моего деда…

09 ноября 1994

Чаепитие

Стояла зима. «Мороз и солнце…» Пётр Алексеич шёл по главной аллее своей больницы. Вчерашняя метель замела почти все дорожки, по которым обычно прогуливались «ходячие» пациенты. Снег скрипел под ногами. Всё было хорошо, но какое-то странное предчувствие не давало ему покоя.

Кто-то внезапно догнал его и хлопнул по плечу:

– Пётр Алексеич! С днём рождения тебя!

– А, Миша, спасибо-спасибо. Отметим в обед обязательно!

– Кого звать-то будешь?

– Как обычно: тебя, заведующую, медсестёр и из второго корпуса наших. Часов этак в…

– Придём! И с собой к «чаю» принесём что-нибудь вкусненькое!

– Жду!

Пётр Алексеич подошёл к знакомой двери своего корпуса. Открывая её по утрам, он вздыхал и мысленно думал о том, что открывает дверь в ещё один день своей жизни, которая с каждым днём становилась всё короче. В тот день открывать её совсем не хотелось – он стал старше ещё на один год, чёрт возьми!

Набросав краткий план и пригласив всех зайти к нему в ординаторскую на «чаёк» в обед, он отправился на обход больных.

Старушка из третьей палаты была совсем плоха. «Выписать её, что ли?» – вдруг подумал Пётр Алексеич.

В четвёртой палате у него внезапно снова защемило сердце. Одна из кроватей пустовала. Он собирался спросить медсестру, куда вдруг подевалась больная, но потом вспомнил, что вчера её перевели в другое отделение. «И слава богу!» – мысленно произнёс Пётр Алексеич и даже, наверное, перекрестился бы от счастья и облегчения, если бы не стоящая рядом медсестра.

Он вновь взглянул на пустующую кровать, тщетно пытаясь вспомнить, почему именно она вызывает в нём какие-то странные чувства, аналогичные де жа вю.

– Что-то не так? – взволновалась медсестра, которая очень боялась потерять своё прибыльное место работы в его отделении.

– Нет-нет, Ириша. Я просто задумался.

Когда все собрались «на чай» и заведующая поднялась, чтобы произнести «тронную речь», дверь в ординаторскую внезапно открылась, и на пороге появилась больная из третьей палаты:

– Я очень извиняюсь, простите, пожалуйста, но старушка умерла, кажется…

«Вот чёрт! Не успел выписать!» – ругнулся про себя Пётр Алексеич и снова отчего-то поймал себя на ощущении де жа вю.

Заведующая мгновенно опустошила стакан и сухо прокомментировала:

– Ну, если умерла, то и подождёт немножко. Видите, у нас тут совещание?