Собрание сочинений. Том 7. 2010-2012 - Юрий Михайлович Поляков
КОНЕЦ
Перечитав написанное, поправив опечатки и ошибки, писодей решил: если уж дерзить – так до конца:
Мой дорогой Андрогиновый Соавтор! Посылаю Вам окончание синопсиса. Надеюсь получить завтра вторую четверть гонорара. Поиздержался. Как там античный хор и марципановая Стеша? До встречи!
Ваш А. Кокотов
Неумело повозившись с электронной почтой, он послал свое сочинение по адресу garynin@mail.ru, запавшему в память с тех пор, когда Жарынин, наливаясь лиловым гневом, объяснял, почему нельзя переходить на латиницу. Едва ноутбук доложил, что «письмо отправлено», на плечи писодея опустились ласковые руки. Андрей Львович обернулся: за спиной стояла Нинка, умытая, причесанная, даже слегка подкрашенная, одетая в длинный розовый халат, привезенный, видимо, из дома вместе с кексом. Лицо у нее было выжидательно-строгое, как и подобает приличной женщине, перешалившей накануне.
– Я и не слышал, как ты встала! – удивился Кокотов.
– Научилась. – Бывшая староста пожала спортивными плечами. – Муж. Просыпался. Поздно.
– Мышка ты моя!
– Не надо! – вздрогнула Нинка и схватила его за руку.
– Я думал, тебе нравится…
– Нравится. Но сейчас не надо! – Она тронула губами его макушку и кивнула на ноутбук. – Аннабель Ли?
– Нет, это синопсис.
– Смотри у меня! Пойдем. Завтракать.
Валюшкина накрывала на стол так споро и буднично, словно делала это в кокотовской квартире много-много раз. Она безошибочно доставала с полок нужную утварь, выдвигала необходимые ящики, легко находила тарелки, чашки, ложки, ножи…
«Вероятно, у всех баб одинаковая система размещения кухонных принадлежностей, – размышлял, глядя на одноклассницу, автор романа “Женщина как способ”. – Впрочем, и все остальные системы у них тоже почти одинаковые. Почему же одни дарят счастье, а другие…»
– Где. Миксер?
– Зачем?
– Омлет.
– У меня нет яиц…
– Есть! – возразила Валюшкина, не удержав улыбку.
Действительно, в холодильнике, прежде пустом и безвидном, обнаружились бугристая упаковка с профилем жизнерадостной курицы, молоко, сливки, творог, нарезки сыра, колбасы, семги, пачка масла и даже баночка красной икры. Откуда? Андрей Львович вспомнил, что Нинка вечор поднялась к нему в квартиру с тяжелой продуктовой сумкой, но он был так обуян камасутрином, что прямо из прихожей, не дав снять плащ, утащил одноклассницу в спальню. Наверное, она встала ночью и все переложила в холодильник…
– Повтори! – попросила одноклассница, намазывая бутерброд.
– Что?
– Сам. Знаешь.
– Зачем?
– Надо.
– Я без тебя не могу… – произнес он дрожащим от раскаяния голосом.
– Спасибо!
«Бедная Нинка, – думал, жуя, писодей. – Прожить целую бабскую жизнь, вырастить дочь, выгнать пьяницу мужа, уцелеть в банковском гадюшнике и остаться такой же наивной, доброй девочкой, неумело целовавшейся с ним, Кокотовым, в школьном саду тридцать лет назад! Господи, что же будет, когда она узнает про Наталью Павловну?!»
Он мысленно обозвал себя мерзавцем, но ощутил при этом странное, гадливое уважение к себе – крушителю женских судеб.
– Давай никуда не пойдем! – Валюшкина от радости перешла на нормальный язык. – Я взяла отгул.
– Давай!
– Знаешь, я подумала, можно жить у меня, а твою квартиру сдавать. Не надо больше «Лабиринтов страсти»! Я прошу…
– Да, можно…
Ему стало так жалко бывшую старосту, что к горлу подступили слезы, и он, чтобы скрыть волнение, громко отхлебнул чая. Но тут в дверь позвонили – нервно, требовательно, непрерывно: так обычно давят кнопку залитые нижние соседи. Андрей Львович пошлепал открывать, на ходу вытирая мокрые глаза. За дверью стоял злой Жарынин. Казалось, даже петушиное перо на берете вибрирует от ярости.
– Какого черта?! Почему вы не берете трубку?
– Откуда вы знаете мою квартиру? – растерялся писатель.
– От верблюда. А вы знаете, который час?
– Который?
– Половина одиннадцатого! Мы опаздываем в суд…
– Вы получили мою концовку?
– Какую, к дьяволу, концовку?! Ничего я не получил. Я утром не смотрел почту. Собирайтесь! Скорее!
– Да, сейчас…
– Э-э-э… здравствуйте! – Игровод удивленно поклонился вышедшей из кухни Нинке.
– Доброе утро! – смутилась бывшая староста, поправляя халат.
Режиссер умелым взором охватил все ее тело, овеянное розовым шелком, и посмотрел на соавтора с поощрительным недоумением:
– Жду вас внизу!
Когда через пять минут, наспех одевшись, писодей, слизывая с губ прощальный поцелуй Валюшкиной, выскочил из подъезда, Жарынин со знанием дела рассматривал припаркованный у детской площадки Нинкин желтый автомобиль. Крыса по-прежнему сидела у бака, и казалось, они вдвоем обсуждают сравнительные достоинства «Рено».
– Я готов…
– Помнится, вы отбыли с другой дамочкой, – задумчиво заметил игровод.
– Так получилось.
– Когда вы только все успеваете? И синопсис, говорите, закончили?
– Закончил.
– Жаль, я не прочитал. Было бы за что вас отругать.
– Мне кажется, вам понравится…
– Надеюсь. А знаете, я, пока вас ждал, вспомнил одно трогательное соображение старика Сен-Жон Перса.
– Какое?
– «Жаждут ночных женщин, а любят утренних!»
Глава 112
Капище Фемиды
– Ну, что – вперед, в капище Фемиды! Какие у вас предчувствия? – весело спросил Жарынин, когда они сели в машину.
– Никаких, – сознался писодей. – А у вас?
– Только победа! Выиграем процесс – хорошенько отметим. Я вас приглашаю…
– В «Аптекарский огород». Я там знаю отличный ресторан.
– Напьемся до невесомости! А потом пора, батенька, садиться за полноценный сценарий. Чер-ртовски хочется поработать!
– А как насчет… э-э-э… ну, понимаете…
– Понимаю. Кокотов, побойтесь бога! Сен-Жон Перс учит: нельзя любить деньги больше искусства, и то и другое надо любить одинаково!
– Постараюсь. Но я остался совершенно без копейки…
– Как? Уже? Так быстро?! Вы напоминаете мне Ипполита Матвеевича из некогда любимого мной романа!
– Почему «некогда»?
– Произведеньице-то русофобское, хоть и талантливое.
– С чего вы взяли?
– Ну как же, коллега! Разуйте мозг! Отрицательные герои у них – кто? Русский дворянин Воробьянинов, православный священник отец Федор, монархист Хворобьев, добычливый малоросс Корейко и так далее. А кто же там у них положительный? Еврей Бендер. Вопросы есть?
– Есть. Папа Бендера был турецкоподданный… – заметил писодей, подумав, что сам Жарынин как раз напоминает ему иногда великого комбинатора.
– Даю справку для неначитанных. В Одессе, чтобы уйти от налогов, продвинутые негоцианты брали турецкое подданство, оставаясь при этом кем? Правильно подумали! О, наша русская всеотзывчивость! Вы можете себе представить, чтобы в Израиле на цитаты растащили книгу, в которой хитрый, умный, обаятельный славянин дурачит простодушных иудеев? Это импосибл! А теперь мой вопрос: куда же вы дели столько денег?
– Пришлось одолжить большую сумму близкому человеку.
– Пришлось? Хм… Наталье Павловне?
– С чего вы взяли?
– Ваша банкирша не похожа на даму, берущую с мужчин деньги. Скорее наоборот. Валентина отпадает, она вас презирает и попросила бы взаймы у меня. Остается Лапузина. Прав, прав старый бабофоб
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Собрание сочинений. Том 7. 2010-2012 - Юрий Михайлович Поляков, относящееся к жанру Русская классическая проза. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
