От сессии до сессии - Николай Иванович Хрипков

по истории литературы Сибири и двухтомного издания «Очерков русской литературы Сибири», в котором он выступал и автором статей, и редактором. Ю. Постнов, немало занимавшийся английской литературой и театром, быстро вырос в видного деятеля сибирского литературоведения. К Юрию Сергеевичу нельзя было относиться как-то средненько, с холодком, потому что в деле своем он всегда горел, был отличным лектором и увлекающимся полемистом, и этим горением, этой увлеченностью заражал других, своих слушателей и оппонентов.

В 1970 г. вышла монография Ю. С. Постнова «Русская литература Сибири первой половины XIX века» — первый научный труд, воссоздающий картину литературной жизни Сибирского края в этот период. Монография воскрешала творчество многих незаслуженно забытых сибирских писателей, представляла читателю огромный материал, выявленный в архивах и по малодоступным изданиям. Книга легла в основу докторской диссертации, которую он защитил в 1975 г. в Институте мировой литературы (Пушкинский дом).

Это исследование, из которого так или иначе вытекают многие его статьи и книги, примечательно тем, что в нем задолго до выхода двухтомника «Очерков» подводился итог изучения литературы Сибири избранного периода, и делалось это на современном уровне наших исторических и теоретических знаний.

Принципиально значимым для концепции Постнова явилось то, что он рассматривал не просто место сибирской темы в русской (общерусской) литературе, но и сибирский литературный процесс с присущей только ему спецификой, обусловленной особым восприятием, характерным для внутреннего мира сибиряков.

Он любил Сибирь, хотел увековечить имена тех «хороших честных людей», которые внесли свой вклад в ее культуру. Работы Постнова о Г. Н. Потанине и Н. М. Ядринцеве стали одними из первых советских литературоведческих исследований, посвященных этим крупным ученым и общественным деятелям. В рукописи осталась его историческая повесть о П. А. Словцове.

Он многое начинал впервые, словно хотел в своей исследовательской деятельности охватить как можно больше. Это прекрасно прослеживается в письмах Юрия Сергеевича к матери. Вот некоторые выдержки из них: «Хочу 9 апреля 1972 г. поехать на месяц в Иркутск, поработать в тамошних архивах и библиотеках. Мне нужно написать статью «Писатели Сибири в период революции и гражданской войны». Пока это белое пятно, и мне придется отовсюду собирать по крупице…».

В письме (из Иркутска) от 5 мая 1972 г.: «Хочу затеять огромное дело — сфотографировать старинные дома и целые ансамбли домов… Хочу поднять краеведов — ведь старина исчезнет».

В письме того периода, когда еще работал в Новосибирском пединституте (5 мая 1956 г.): «С моей студенческой группой начал подбирать материалы по культуре дореволюционного Новониколаевска».

В письме от 7 апреля 1971 г.: «Из наших современников меня интересует Покрышкин: ведь он новосибирец».

Письмо от 22 сентября 1976 г.: «Посылаю тебе свою книжку о декабристах и однотомник Гарина-Михайловского с моим предисловием. Я придаю этому предисловию очень большое значение: это моя тема… Какой хороший писатель и человек!..».

Библиографическая работа тоже не уходила из сферы научных интересов Ю. С. Постнова. Под его руководством вышли два выпуска объемного, ценного и во многом уникального библиографического указателя «Русская литература Сибири»; он — научный редактор периодического информационного бюллетеня по науке, литературе и искусству Сибири, издаваемого ГПНТБ СО АН СССР.

Ю. С. Постнов — один из организаторов работы большого коллектива сибирских литературоведов по изданию двухтомных «Очерков русской литературы Сибири» (1982 г.). Это первый в советском литературоведении фундаментальный обобщающий труд, посвященный литературной жизни края с древних времен до 70-х годов ХХ века, в котором рассмотрены важнейшие этапы становления и развития литературы Сибири, отражены ее важнейшие направления, тематика и жанры. «Авторский коллектив считает своим долгом отметить особую роль доктора филологических наук Ю. С. Постнова, выступившего с инициативой и теоретическим обоснованием данного труда, положившего много сил на его создание», — говорится в предисловии к «Очеркам…».

Всего за свою короткую жизнь (Юрий Сергеевич умер на 53-м году жизни 20 февраля 1978 г. от болезни сердца) он создал 90 научных работ, в том числе 5 монографий. Все его творческие работы пронизаны горением сердца, несут отпечаток его незаурядной личности. Личный фонд замечательного человека и ученого Юрия (Георгия) Сергеевича Постнова хранится в Государственном архиве Новосибирской области.

Многие наши преподаватели, а учился я в НГУ в 1972–1977 годах, были фронтовиками. Но ни от кого из них мы не слышали рассказов о войне. И узнавали об их героическом прошлом от других, порой совершенно случайно и неожиданно для нас. Таким же был и Юрий Сергеевич. Только однажды он рассказал единственный эпизод из своей военной биографии. Но какой! Позднее я сделал стихотворное переложение его рассказа. Вот оно!

НАМ РАССКАЗЫВАЛ ПРОФЕССОР

Убивать, конечно, должно,

Если враг перед тобой.

На курок нажать несложно.

Вот и всё. он не живой.

Ты убил. А это значит,

Жизнь кому-то сохранил,

Чья-та мама не заплачет,

Потому что ты убил.

Значит, кто-нибудь в июле

Под родной вернется кров.

Это ты свинцовой пулей

Подарил ему любовь.

Как-то лекцию читая,

Поглядел печально в зал

Наш профессор, вспоминая

Свою юность, рассказал.

«После курсов краткосрочных

Нас отправили на фронт.

Едем, прыгая на кочках,

До своих взводов и рот.

Молодые лейтенанты.

Каждый тот еще храбрец.

Нам еще бы аксельбанты

И на танцы во дворец.

Шутим, курим папиросы.

Небо. Солнце. Благодать.

Скоро мы у Барбароссы

Будем бороду щипать.

Мы еще учились в школе.

Нас на фронт не стали брать.

Молоды еще мы. Что ли

И войны не увидать?

Всё в мгновенье оборвалось,

Словно лопнула струна,

И свистело, и взрывалось…

Вот и к нам пришла война.

Вот и нас она настигла,

Даже не предупредив…

Неожиданно всё стихло.

Есть убитые. Я жив.

Вот он. Только что смеялся.

А теперь он не живой.

Круг кровавый расплывался

У него под головой.

Не успел достать нагана.

Даже и не закричал.

И пускай была бы рана,

А то сразу наповал.

Хоть бы одного фашиста

На тот свет отправил он.

Но нелепо, как-то быстро

Пулей вражеской сражен.

И лежит себе в сторонке.

Даже не повоевал.

А напишут в похоронке,

Что геройской смертью пал.

Я шагаю вдоль колонны.

Вот еще. А вот другой.

Этот вот лежит зеленый,

А не просто молодой.

Он стоял в конце колонны,

Нервно дергая затвор.

Видно, кончились патроны.

Озирался, словно вор.

Почему же он не скрылся?

Почему не убежал?

Я за кобуру схватился

И оружие достал.

Прямо в голову я целил.

Разделяли метры нас.

Ну, а он смотрел, не верил,

Что убьют его сейчас.

Автомат упал на