Разбей сердце принцессы - Фэя Моран

чтобы нечем было её лапать, – цедит он сквозь зубы.

Гости затихают и с удивлением оборачиваются на наши голоса. Я бросаю беглый взгляд в сторону арки, ведущей в гостевую, но, к счастью, мамы там уже нет. Меньше всего мне хочется, чтобы подобную неблагоприятную сцену застала она.

Гай продолжает сидеть, глядя на Дилана снизу вверх. Причём он сидит с такой непринуждённостью и статностью, будто король мира.

– Можешь попробовать, – отвечает он. – Оторвать мне, как ты выразился, ручонки.

У Дилана сжимаются кулаки, и я в ужасе спешу остановить это безобразие. Пытаться схватить брата нет смысла, зато можно поступить немного иначе. Я встаю перед Гаем, заслоняя собой его сидящую в кресле фигуру.

– Всё, довольно, Ди, – прошу я. – Угомонись.

– Не встревай, Лина. Кажется, это дело касается только нас двоих.

Он делает шаг вперёд, готовясь, должно быть, как-то достать парня за моей спиной. Но я сажусь на колени Гаю, чего не ожидала даже я сама, не то что он.

– Ну, раз так хочешь драться… – говорю я, закидывая волосы на одно плечо, – то бей его сейчас. Пока я сижу здесь.

Конечно, Дилан впадает в ступор и от этого вида, и от моих слов.

А мне так неловко. Я задницей чувствую то, что, так сказать, делает Гая мужчиной, но всеми силами не показываю вида. Стараюсь не шевелиться, иначе только хуже себе сделаю. Я закидываю одну руку на шею парня, а сам он в удивлении смотрит на меня. Мне даже кажется, что он смущён.

О боже! Мне удалось смутить самого Гая!

Бросаю взгляд в проходы между гостями, но всё так же не вижу мамы, к великому счастью. Вряд ли ей понравится это шоу.

– Лина, ты… – начинает Дилан.

Но в комнате вдруг появляется Франческа.

– Что здесь происходит? – улыбается она, в недоумении глядя на меня и на гостей вокруг. – Чего вы все тут столпились?

Благо Дилан не захотел мусолить тему и как-то напрягать свою беременную жену, поэтому подходит к ней и приобнимает за плечи.

– Всё в порядке, Чесс, – говорит он, натягивая улыбку. – Просто, видишь ли, моя сестрёнка знакомит меня со своим любимым парнем.

Франческа по-прежнему в недоумении, но всё же кладёт поднос с чаем и кусочки клубничного десерта на столик.

– Ладно… – Она бросает неловкие взгляды на гостей и говорит: – Попробуйте моего клубничного пирога. Чуть не угробила дом, пока пыталась его приготовить.

Её шутку поддерживает тихий смех гостей, а затем к десерту тянутся руки, беря по одному куску. Брат со своей женой уже отходят от нас.

– Тебя устраивает сидеть на моих коленях? – шепчет Гай мне в ухо. Я едва не падаю от сладкого голоса прямо у моей шеи.

– А, да, прости… Я… – Хочу встать, но он не даёт мне сдвинуться с места, удержав рукой за запястье.

– Не надо. Можешь остаться.

А я уже не уверена, что хочу остаться у него на коленях. Особенно когда подо мной чувствуется кое-что такое, что стыдно произносить. На мне платье до колен, и когда я сижу, оно, конечно же, слегка приподнимается. Так что я пытаюсь поправить его руками.

– Гай, если мама увидит… – шепчу я.

– Пусть видит, – шепчет он в ответ.

Его горячее дыхание касается кожи на моей шее. У меня кончается воздух в лёгких. Хочется опрокинуть голову и дать ему сделать то, что он не закончил во сне. Но я не могу позволить себе такое поведение в кругу людей. Да и вообще, в целом не могу, даже если сильно хочу.

– Гай, я хочу попробовать торт, – произношу я в надежде на то, что он меня отпустит.

Но вместо этого он тянется к столику и без проблем хватает кусок клубничного десерта.

– Открой рот, Каталина. Я тебя накормлю.

У меня пересыхает в горле. Но я открываю. Делаю, как он и сказал. Тогда Гай кладёт мне в рот отломленный кусочек сладкого торта, и я чувствую языком его пальцы.

Снова это чувство… Снова у меня внизу что-то приятно ноет.

Чтобы избавиться от непристойных мыслей, я отодвигаю голову и начинаю жевать десерт.

– Вкусно? – спрашивает Гай.

– Да, – киваю я с улыбкой.

– Уверен, не настолько, как твои губы.

И хоть меня и бросает в жар от его слов, я спешу отшутиться:

– Ты ведь не знаешь, какие у меня губы.

– Однажды узнаю. Если ты мне позволишь, конечно.

Я хочу крикнуть, что, мол, разумеется! Что за глупый вопрос? Разве я могу отказать ему в таком заманчивом предложении?

Я бы прямо сейчас позволила, если бы не люди вокруг.

И тут мой взгляд натыкается на маму, выходящую к нам из гостевой комнаты с телефоном в руке. Она пока меня не видит. В ужасе я подскакиваю с колен Гая, усаживаясь рядом и принимая самую незамысловатую позу, на которую вообще способна.

– Ох, вот вы где, – улыбается мама, оказываясь перед нами. Она, как всегда, ослепительная. – Лина, детка, ты уже спросила Гая, поедет ли он с нами? Я ведь должна знать, сколько мест нужно бронировать. У мистера Кингсли, как оказалось, есть хорошие знакомые, которые очень мне в этом помогут.

Ах, вот о чём они болтали.

Я перевожу взгляд на парня, слегка удивлённого, но заинтересованного услышанным.

– Нет ещё, не спросила, – отвечаю я.

– Откладываешь? – спрашивает мама, но, не дав мне ответить, продолжает: – Гай, через пару месяцев мы всей семьёй летим в Грецию. И Джереми настаивает, чтобы ты полетел с нами. Как ты на это смотришь?

Лицо Гая меняется. Оно переходит из безмятежного и спокойного в нечто не совсем разборчивое. Он будто узнал неприятную новость.

– Вот как… – произносит он, сжимая пальцы и крутя кольца.

Я жду его ответа, удивлённая странным поведением. Разве вопрос прозвучал как-то не так?

– Прошу прощения, миссис Норвуд, но, к сожалению, у меня не получится.

– Почему? – спрашиваю я с ходу, едва его ответ успевает прозвучать.

– Я занят, – кратко бросает он.

У меня нахмуриваются брови. Я поворачиваюсь к маме и прошу её оставить нас на пару минут. Она понимающие кивает и покидает нас.

– А чем ты занят? – У меня почти срывается голос, потому что услышанные слова меня крайне расстроили. – Просто… нас не будет месяца три. Мы не сможем видеться. К тому же наступают каникулы. Чем ты собираешься заниматься всё это время?

– Не у всех жизнь устроена по подобию твоей, Каталина.

Его голос звучит грубовато.

– По подобию моей?

– Да. Не каждый может позволить себе заниматься одними развлечениями. – Он выжидает паузу, а потом добавляет: – У меня есть