Devil ex machina - Марьяна Куприянова

как в апокалипсис. Ни души в радиусе, пожалуй, сотни метров от нее. Ждать общественного транспорта было бессмысленно, и Фаина решила вызвать такси. В течение получаса из диспетчерской ей отвечали, что свободных машин нет. Девушка разозлилась и в отчаянии попыталась добраться пешком до вокзала или до больницы – куда ноги понесут. Но стоило ей выйти из-под крова остановки и пройти не более ста шагов, хлынул тяжелый дождь, толстые молнии полыхнули с запада, разрезая белым светом плотные чернильные тучи, раскаты грома сотрясли небосвод.

Пришлись смиренно вернуться. Тело начинало болеть от множества мелких повреждений. Ломота в костях не позволяла передвигаться прямо и ровно. Фаина легла на землю под прозрачной крышей автобусной остановки, сквозь которую отлично видно небо. Кругом было все так же безлюдно, никто не гнался за нею, но никто и не спешил оказать помощь.

Она достала телефон и позвонила Александру – последняя надежда. Длинные гудки. Очень долго никто не брал трубку, и едва Фаина решила сдаться, женский голос ответил:

– Да? Кто это?

– Э… Можно Александра к телефону?

– С кем, простите, я говорю?

– А я с кем говорю? Извините, конечно, но я звоню Александру.

– Это его жена.

– А с ним что случилось?

– У него был инсульт. Вчера. Он сейчас в тяжелом состоянии в реанимации. Что вы хотели? Кто вы?

– Уже ничего…

Ливень бушевал устрашающе. Фаина нажала отбой и сложила обе руки на груди, приняв позу мертвеца. Ян добрался до Александра, а она и не заметила, не заподозрила. Что ж, он хотя бы жив. А сколько осталось ей? Попытка побега провалилась с оглушительным треском. Понятно теперь, почему никто не стал ее догонять. Ян знал, что она никуда не денется – он просто не позволит ей этого. Он вынудит ее вернуться. Погодными условиями, невероятным стечениям обстоятельств, еще чем-нибудь, что ему под силу, но не входит ни в какие рамки здравого смысла.

Чуть больше получаса Фаина лежала на земле под прозрачной крышей и смотрела вверх, где неистовствовала стихия. Крупные капли порой доставали и до нее, но какое это теперь имело значение? Когда она решила подняться на ноги, палец практически не болел и сам по себе принял естественное положение. Как и когда это произошло, она не заметила и не хотела знать. Теперь очевидно одно – Ян может позволить себе избивать ее и ровным счетом не оставлять улик. И так снова и снова. Грубое физическое насилие и никакой надежды на спасение.

Кем бы Ян ни был, он хочет подчинить ее. Фаина не поддается. И вот логичные последствия. То, о чем предупреждал Кирилл. Все сходится. Но как она может поддаться ему? Как представить себе Фаину, прежнюю, настоящую, стойкую в своей асоциальности и психической нестабильности Фаину, со смиренно склоненной головой? Как представить Фаину на коленях перед кем-то? Фаину, что сдалась кому-то сильнее себя, бросила оказывать посильное сопротивление, от которого несет потери и травмы. Такой Фаины попросту не существует. Несмотря на всю ее внешнюю податливость и перманентную ненависть к себе.

Не так уж она слаба и бессильна, если все еще борется с ним и, кажется, не проигрывает, если Ян так сильно злится и каждый раз требует немедленного подчинения. По крайней мере, он не может ее убить. А боль… боль можно потерпеть. К ней можно привыкнуть. Если такова цена свободы, она готова терпеть.

Нет, ничего не кончено. Она не подарит ему подобной роскоши. Пусть глупо и бессмысленно сопротивляться такому, как он, пусть это вредит ей самой, а его лишь развлекает. Она не проиграет, не уступит, не даст слабину. И плевать, кто он. Ян может быть кем угодно. Фаина сильна и постепенно осознает свою силу. Об этом недавно упоминал он сам. Он выбрал ее не просто так. Она особенная, и особенность эта в том, что Фаина может противостоять силе его обаяния, убеждения и магнетизма.

Возможно, то, что он делает сейчас, лишь попытка добить ее. Отнять веру в себя, лишить всякой энергии. Эти действия направлены на то, чтобы расшатать нервы, нанести увечья, отвлечь ее от чего-то более важного, находящегося не снаружи, а внутри.

Всю жизнь Фаину преследовала одна и та же закономерность: чем хуже становилась ситуация, тем крепче она стояла на ногах. Особенно в плане психики. Когда понимаешь, что все уже слишком плохо, идешь ва-банк. Пан или пропал. Сейчас то же самое. Самое время придерживаться иной стратегии поведения. Открытой конфронтации. Без попыток что-либо выяснить, зато с готовностью к схваткам и физической боли.

Стоило направиться в сторону студгородка, ливень ослаб, а спустя десять шагов превратился в моросящий дождик. Успев вымокнуть, Фаина бодро шагала по территории без единой мысли в голове и встретила Дениса. Парня потревожил ее внешний вид, взгляд и поведение. Он вызвался отвести ее до комнаты, так ему было спокойнее. Черт знает, что происходит иногда в голове у Фаины, но порой о ней просто нужно позаботиться, чтобы самому стало спокойнее. Так он и поступил.

Девушка напоминала овощ, пропущенный через блендер. Не могла ничего толком объяснить, только зачем-то показывала свои ладони, бормотала что-то про перелом, часто-часто моргала. И временами заикалась.

– Не знаю, что за хрень со мной т-творится, я хочу уехать отсюда, но у меня не получается. Автобусов нет, такси нет, скорая не приехала, я лежала на земле очень долго…

Судя по грязи на спине и мусору в волосах, все так и было. Что, в принципе, очень похоже на старую добрую Фаину, которая могла в любой момент сесть на землю даже в людном месте, если бы ощутила к тому внутреннюю потребность. Сейчас она казалась испуганной и заторможенной, но что с нею случилось, выяснить не удалось. Она либо сама до конца этого не понимала, либо не хотела или боялась ему рассказывать. Денис разбирался в эмоциях Фаины лучше, чем кто-либо, и этот взгляд – пустой, звенящий, слишком многое повидавший – был на ней именно в моменты полного осознания.

– Дальше я сама, – спокойно сообщила девушка, оказавшись на своем этаже.

– Уверена?

– Абсолютно. Иди. Тебе здесь лучше не находиться.

– Ну ладно… как скажешь.

Она выждала, пока Денис скроется на лестнице, и только затем двинулась в сторону кухни. Буря внутри улеглась так же легко и быстро, как и погода снаружи. Словно по мановению пальца. Фаина знала, чего хочет, знала, что сделает и скажет. Впервые за последние годы в ней появилась уверенность в том, что избранный путь верен. Жесткая и бескомпромиссная борьба до последней капли крови.

Она приблизилась и застыла в проеме, словно должна была шагнуть на плаху. Палач, разумеется, был на месте – сидел за столом, как ни