Снежный дом со свечой на окне - Ольга Станиславовна Назарова

в том, что у короля не было одного – законной жены- королевы! Да, было подозрение, что одна из его подруг была морганатической женой, но оно ничем не было подкреплено. Но даже если это так, то фамилия ваша никак не могла быть Понятовский – та дама была в законном браке, соответственно, её дети, от кого бы они на самом деле не были, носили фамилию мужа дамы – Грабовские».

Озвучивать такое подобному клиенту – вернейший способ остаться без гонорара! Поэтому Роману представили красивую сказку с красивым рисуночком из наборчика возможно-подходящих предков и предкинь, которые от столь вольного обращения с их именами, вполне возможно, в гробах переворачивались!

Дашке всегда жалко было людей, с которыми после их упокоения так беспардонно обходятся, приписывая им этакое… гм… потомство. Вот она и восстановила историческую справедливость! А что на камеру, так она не заставляла этого чудака трясти тут своим гонором, упакованным в расшитый кунтуш.

– Да ты… да ты… да что б ты знала! Тебе просто завидно, дворняжка! – рыкнул рассвирепевший Роман. – А я горжусь своим предком-королём!

– Я истфак университета закончила, – сухо ответила Дарья. – И у меня есть свои предки, мне чужих не надо, и пусть лучше они мною гордятся, а я их просто люблю! И да, читала нам историю Польши как раз чистокровная полька, правда, она и близко не вела себя так, как вы, Роман!

Однозначным выводом пачками отписывающихся от канала читателей было:

«Уела она этого гонористого барана! Так ему и надо! Машины – ну, куда ни шло, про них он много чего рассказывал забавного, но такая спесь… Да ну его… к предку-королю!»

Роман, мрачный как чёрная грозовая туча, засел у себя в тоске и печали, активно заливаемой польской водкой, впрочем, ненадолго. Пан Антон, а попросту деловой человек Антон Викторович Понятовский, выведенный из себя полным провалом сыночка по всем фронтам, безо всяких реверансов и раскланиваний надавал отпрыску оплеух и отправил делом заниматься – контролировать фамильные овощные склады.

Андрей ехал к Милане в дружной компании из Че и расчудесного настроения, которое завяло, стоило ему только услышать, что Милана уезжает.

– Куда? – спросил он, уже зная ответ.

– Домой, Андрюш, пора мне…

– А я? А мы?

– Понимаешь… ты мне нравишься, ты – друг, но… Да погоди ты так мрачнеть! На вот тебе кота, и выслушай меня!

Милана вручила супругу мрачного Че, почуявшего некие нехорошие перемены, а к себе на колени взяла Несси.

– Мы ввязались в эту авантюру по глупости. Нет, честно-честно… Я – чтобы ту дурацкую книгу продолжить и издать, ты – чтобы от отца свалить и быть при деньгах. Это было совсем недавно, и с этого момента так быстро и так много изменилось, что я ещё не поняла, это всерьёз, или мы ещё и не так изменимся… А если да, то в какую сторону? А ну как тебе опять понравится кто-то вроде той… как её?

– Леры, – хмуро подсказал Андрей, – Мил, неужели ты можешь себе представить, что ты продолжишь писать ту свою книгу? Как ээээ… человекиня- писателка или авторица?

Он посмотрел на её гримасу и хмыкнул:

– Вот, то-то и оно. Мы из той реки, а скорее из болота, уже вышли, понимаешь? Да, всё случилось быстро, но, по крайней мере, для меня всё уже ясно. А! Я же тебе не сказал. Прости… Я… я тебя люблю. И хочу жениться на тебе.

– Мы же уже женаты! – пискнула Милана, если честно, не ожидавшая, что он отважится говорить так серьёзно…

– Это фигня какая-то была, а не женитьба! – в сердцах возразил Андрей – Я хочу по-настоящему. Без договоров, адвокатов, Хака с его слежкой, камер и прочей ерунды! Вопрос в другом… Ты сама-то что хочешь?

– Я… я… – Милана и сказать боялась, и промолчать не могла. Страшно, когда надо делать шаг, и не сделать его тоже нельзя. – Я пока не знаю! Для меня это всё быстро, слишком быстро и… не сердись только… ненадёжно!

Она ожидала взрыва эмоций, ярости, гнева – он же чуть что вопил так, что аж стёкла в коттедже подрагивали, но было тихо. Подняла голову и удивилась.

– Ты не злишься?

– Я не могу злиться на тебя. Почему-то не могу, и всё тут, – невесело ответил Андрей. – Только не на тебя.

– А на меня, значит, может! – обиделся Че и, потоптавшись на коленях Андрея, потряс перед его физиономией поднятым в зенит хвостом. – Я тебе это ещё припомню!

– Че, да не мотай мне по лицу хвостом! – поморщился Андрей, а Милана подумала, что это вообще-то открытие – с животными на руках особо и не поссориться. Они просто не дадут!

– Андрюш, для меня это очень важно. Правда. Можно я подумаю? Мне очень нужно! Понимаешь, ты… ты для меня стал важен, я скучаю, когда тебя долго не слышу, но…

– Но ты так привыкла всё анализировать, что должна докопаться до всего сама? – невольно улыбнулся он на сосредоточенное выражение лица Миланы.

– Да! – обрадовалась она. – А потом, есть ещё кое-что… Я тут поняла, что страшно соскучилась по своим. Понимаешь, – она покосилась на Андрея и решила говорить, как есть – правду.

– Понимаешь, я вдруг сообразила, что своих уже столько времени толком не видела, столько потеряла. Нет, жила-то я рядом, но такой фигнёй маялась… А они терпели. Мне надо бы сначала себя собрать до целого состояния, а потом уже что-то дальше решать.

Андрей сознавал, что это может закончится чем угодно, вплоть до полного разрыва всяческих отношений – она вполне может решить, что ей это всё не нужно, что тот занесённый снегом коттедж не более чем ступенька, уже пройденная и ставшая вчерашней. Просто воспоминание. Но как удержать? Да и надо ли? Это же должно быть не только его, но и её решение.

– Хорошо. Я просто подожду, – выдохнул он.

Странно, как меняются люди. Из психованного, нервного, да что там, жуликоватого среднего «и так и сяк» сына вдруг появился настоящий Андрей.

Из невыносимой, слышащей только себя, навязывающей свои, что уж там… бредовые идеи и упёртой до визга «человекини» появилась настоящая Милана.

И вот теперь эти два человека разъехались в разные стороны, увозя с собой то новое, что у них появилось, то ценное и очень нужное – самих себя и своё настоящее.

Глава 49. Целеустремить правильно

Брылёв Виктор Иванович и мечтать не мог о том, что вместо невозможной, замороченной и упёртой до ужаса девицы к ним вернётся