Истории, которые смеются сами - Олег и Тимофей Антоновы

Но смотрели на друзей с надеждой.

— Мы живём здесь, потому что нас никто не видит, — сказала одна тень.

— А если видят — боятся.

— А если не боятся — забывают.

— Но вы же здесь, — сказала Марианна. — А если вы здесь — значит, вы есть.

— Мы хотим света, — прошептала другая тень. — Но не такого, который сжигает.

А такого, который принимает.

— Тогда давайте покажем им, что значит быть собой, — сказала Марианна. — Даже если ты — тень.

Она вышла в центр зала.

Закрыла глаза.

И начала танцевать.

Не быстро.

Не громко.

А как отражение.

Каждое движение — как признание.

Каждый поворот — как «я здесь».

И в самый красивый момент — упала в свет.

— Это называется «приземление в принятие», — донеслось из теней.

Свет кристалла дрогнул.

Потом — разлился.

Тени не исчезли.

Они засветились.

С тех пор в Лесу Чудес появилась новая традиция.

Раз в месяц друзья спускаются в подземелье.

Приносят фонарики.

Музыку.

Мёд.

И — конечно — Марианну с её танцем.

— Падать можно с достоинством, — говорит она, выбираясь из куста. — Особенно если ты делаешь это для тех, кого никто не видел.

А тени теперь танцуют с ней.

Не как тени.

А как те, кто наконец стал собой.

Той ночью Шурочка записала:

ЗАМЕЧЕНО

«Замечено: если ты живёшь под землёй, не стоит удивляться, что тебя находят последним.

Но если тебя ищут — значит, ты нужен.

А если толстая кошка в розовом платье танцует в твою честь — значит, ты уже не тень.

Ты — часть света».

— Шурочка, запись №14

Глава 15. Финальный аккорд:

смех, который объединил всех

Лес проснулся необычным утром.

Солнце светило мягко.

Ветер играл листьями, как на струнах.

А воздух был насыщен запахом свежих грибов, цветущего клевера… и, конечно, — мёда.

— Сегодня особенный день, — сказала Шурочка, доставая блокнот.

«Замечено: если лес молчит, но чувствуется праздник — значит, что-то важное заканчивается. Или начинается».

— Это финал! — закричал Шустрик, выскакивая из куста с плакатом: «Всем! Всем! Всем! Фестиваль смеха и танца!»

— А ты уверен, что это не просто сон? — спросил Тимоха, потирая глаза.

— Нет, — сказал Шустрик. — Это история, которая сама себя заканчивает.

На поляну собрались все.

Пчёлы, сова Бубо, ежик с грибами, белки, грибы, даже старый дуб прислал ветку в знак уважения.

Из подземелья вышел Колюша, держа в лапах кристалл, в котором отражался весь лес.

— Мы пришли, — сказал он. — Потому что нас позвали.

— Не голосом, — добавила тень. — А смехом.

Марианна появилась в новом розовом платье — на этот раз с узором из пчёл, звёзд и тыквенных листьев.

— Это называется «костюм года», — сказала она.

— Это называется «нужно стирать», — сказала Шурочка.

Шустрик вышел на пенёк.

— Уважаемые жители Леса Чудес! — начал он. — Сегодня мы подводим итог.

— Или просто веселимся? — спросил Мишка, уже с ложкой в лапе.

— И то, и другое, — сказал Шустрик. — Потому что смех — это итог.

Конкурс начался.

Михаил Потапыч выступил первым:

— Почему медведь не любит математику?

— Потому что каждый раз получается мёд! — и показал на свою лапу, покрытую липким веществом.

Публика хихикнула.

— Это классика, — сказала Шурочка. — Как «Замечено».

Шурочка прочитала: «Замечено: если ты долго смотришь в глаза Шустрику, можно потерять веру в разум и понимание времени».

Лес замер.

Потом — взорвался смехом.

Тимоха ударил в свой мёд-квас-бубен:

Я котёл не боюсь,

Я с ним в бубен бьюсь!

— Слабо, — шепнула Марианна. — Но с душой.

Колюша прошептал:

Ты чёрный, но светлый внутри,

Ты булькаешь — значит, живи.

Тишина.

Потом — аплодисменты.

Шустрик выпалил:

— Эй, лес! Есть ли жизнь без мёда?

— Нет! — закричали все.

— Тогда пусть будет мёд всегда! — закончил он.

Когда смех стих, Марианна поднялась на пенёк.

Она не стала танцевать.

Сначала — заговорила.

— Дорогие друзья, — начала она. — Юмор — это не шутка.

Юмор — это способ быть собой, даже если ты падаешь в куст.

Юмор — это смеяться над собой, но не терять достоинства.

И если вы когда-нибудь упадёте…

Падайте с розовой лентой на ухе.

Все аплодировали.

Потом она закрыла глаза.

И начала танцевать.

Не просто так.

А как итог.

Как благодарность.

Как прощание.

Каждое движение — как воспоминание:

о пожаре, о буре, о тьме, о тыкве, о пчёлах.

О смехе, который всё спасал.

И в самый красивый момент — упала в бочонок с мёдом.

— Это называется «приземление в сладкое завершение», — донеслось изнутри.

Когда её вытащили, друзья решили подвести настоящий итог.

Шурочка открыла последнюю страницу блокнота:

«Замечено: если слишком много мёда — зима может начаться раньше времени.

Но если слишком мало — ты можешь потеряться в подземелье.

А если в самый раз — значит, ты просто счастлив».

Шустрик встал на пенёк:

«Замечено: если ты потерял голос — значит, пора начать говорить громче.

Или начать петь.

А ещё — придумать новую шутку».

Михаил Потапыч обнял бочонок:

«Замечено: если ты медведь, то всегда найдётся кто-то, кто скажет, что ты слишком большой.

Но именно этим ты и хорош.

Особенно когда нужно вытащить кого-то из ямы».

Тимоха поправил шляпу:

«Замечено: если самокат сломался — не беда.

Главное — не сломалась дружба».

Колюша поднял кристалл:

«Замечено: если ты живёшь под землёй — не значит, что тебя не видят.

Просто кто-то смотрит не вверх, а вниз».

Марианна повязала ленту на ухо:

«Замечено: если ты падаешь — не важно, в куст, в бочонок или в тень.

Главное — встать.

И улыбнуться.

Особенно если рядом кто-то смеётся».

Когда вечер подходил к концу, Шурочка предложила сделать фото на память.

Все собрались вокруг пня:

· Шустрик — в очках без стёкол,

· Шурочка — с блокнотом и карандашом,

· Мишка — с бочонком мёда,

· Тимоха — в своей любимой ковбойской шляпе,

· Колюша — с кристаллом подземного света,

· Марианна — в позе балерины, с розовой лентой на ухе,

· И даже Бородач — с камерой в лапах.

Щёлк.

— Готово, — сказала Шурочка. — Это будет на обложке.

— Какой обложке? — спросил Шустрик.

— На обложке этой книги, — сказала она.

— А я думал, это будет на обложке следующей, — сказал он.

— А может, и там, — улыбнулась Марианна. — Если кто-то снова устроит снежную бурю.

Так закончился год невероятных приключений.

Год, полный шуток, научных экспериментов, тайн подземного мира и даже одного случая, когда тыква заговорила.

Лес остался прежним — живым, весёлым, полным друзей и неожиданностей.

Только теперь в нём жили те, кто знал главное:

Смех — это не просто звук.

Это способ жить ярко, не бояться тьмы и быть готовым ко всему.

А ещё — что падать можно с достоинством.

Особенно если у тебя есть розовая лента на ухе.

Замечено

«Замечено: если весь лес смеётся, а медведь не ест мёд — значит, праздник удался.

А если толстая кошка в розовом платье танцует среди друзей — значит, история закончилась.

Но не навсегда.

Потому что смех всегда возвращается».

— Шурочка, запись №15

Глава 16. Эпилог: не конец, а продолжение

Тот вечер был особенным.

Не потому, что солнце садилось особенно красиво.

Не потому, что пчёлы жужжали в унисон.

А потому, что лес замолчал — не от страха, не от тишины, а от уважения к тому, что закончилось.

На старом пне, где когда-то начинались шутки и заканчивались катастрофы, друзья собрались в последний раз.

— Это конец? — спросил Шустрик, глядя в небо.

— Нет, — сказала Шурочка, закрывая