Бей первая - Юля Артеева

что он наклоняется вперед. Через паузу лениво говорит:

– Доброе утро, Разноглазка.

Я передергиваю плечами. Надеюсь, он подумает, что это от раздражения. Чуть поворачиваю голову и бросаю:

– Привет.

– Мальвина, – по плечу меня стучит Малой, дотянувшись со своего места, – а ты чего на сообщения не отвечаешь?

Тут я поворачиваюсь корпусом к нему:

– Ой, а ты что-то писал? Должно быть, затерялось среди сообщений от других поклонников.

– Других?

– Ну да.

– Понятно, – выдает он уже не так доброжелательно. – Просто было обидно.

Я скольжу взглядом по его лицу с приятными чертами – внешне он кажется на удивление чутким, хорошим парнем. Темные кудрявые волосы, пушистые ресницы, он вообще похож на кукленка. Но на лице выражение какой-то претензии и безразличия. Как и у всех нас. В эту секунду я смутно осознаю – мы все – больше, чем наши лица. Даже больше, чем наши действия. Иногда мы заперты так глухо, что и не выбраться. Не выплыть на поверхность сквозь мутные километры воды и напускных эмоций.

Должно быть, я теряюсь и выпускаю наружу свои мысли. Они, как кроты, вылезают из моего нутра и движутся по лицу вслепую. Во все стороны сразу. Так что их не отследить быстро. Проявляю свою эмпатию. Малой это видит. И это страшно.

– Мальвина, – вдруг тянет Кирилл со значением, – а ты не такая уж крутышка? Да, Киса?

Не думала, что он так меня прочитает. И чего он так пристально за мной смотрел?

– Сразу два прозвища навесил, а имя не в состоянии запомнить? – огрызаюсь я.

– Не-а. Разноглазка. Я про тебя все помню.

Эта новая кличка меня практически парализует уже во второй раз. Потому что так он напоминает мне, как мы познакомились. Думает ли он до сих пор, что я детдомовская? Что я шваль, как меня тогда назвали? Просто я девчонка, и поэтому трогать меня нельзя? От очередного прозрения я снова теряюсь. Чтобы не давать Кириллу возможности считывать мои мысли, молча отворачиваюсь. Тем более что звонок давно прозвенел, и русичка Нонна Александровна уже надрывается, призывая к порядку.

Делаю вид, что страшно занята своей тетрадью. Нужно успокоиться. В конце концов, это я решила, что он какой-то важный в моей жизни человек. Я для него – никто. Детдомовская шушера. Разве не об этом он сейчас сказал? «Я про тебя все помню». Ведь больше ему помнить обо мне нечего. Сглатываю обиду. Ничего, и не такое проходили.

– Учебники можете убрать, – говорит сухонькая, но бодрая русичка, – сегодня диктант.

Отлично. Как говорится, с корабля на бал. Я равнодушно пожимаю плечами и заталкиваю книгу в рюкзак. Зря только тащила с собой.

Диктант меня не расстраивает, русский всегда давался мне легче остальных предметов. Я погружаюсь в свои мысли, слушая Нонну Александровну вполуха. Но меня отвлекает Ваня. Он краснеет, пыхтит, что-то взволнованно бормочет. В конце концов я теряю терпение. Толкаю Ваняева плечом и пододвигаюсь с тетрадью ближе к нему. Он долго соображает, но потом впивается взглядом в мои строчки. Я продолжаю писать, потому что фоном слушаю учителя. Параллельно вижу, что мой сосед все еще теряется. Старается успеть за текстом и проверить предыдущее. Помогаю и ручкой указываю ему на ошибки, когда Нонна Александровна не видит. Щипаю его за плечо, когда замечаю, что он списывает все подчистую.

– Оставь пару ошибок, – шиплю через сжатые зубы.

Вдвоем мы наконец справляемся. Когда сдаем работы, он с благодарностью украдкой сжимает мою ладонь. Я коротко жму его руку в ответ. Мы расходимся в потоке одноклассников, но я знаю, что связь установлена. Ниточка между нами завязалась. Я не стремлюсь заводить друзей, они мне не нужны. Но что мне действительно нужно – это соратники.

– Привет, Мальвина! – меня догоняет Белый, идет рядом, приноравливаясь к моему шагу.

– Привет, Дим.

Отвечаю спокойно, но внутренне сжимаюсь. Что им всем от меня надо? Бросаю на него внимательный взгляд. Белый – и в самом деле белый. Блондинистые волосы в стильном беспорядке торчат во все стороны. Высокий и худой, он вышагивает рядом со мной, как король, и расслабленно улыбается.

– Как дела?

– В порядке.

– Как диктант?

– Дим, что надо?

Он усмехается:

– Меня давно уже никто по имени не называет.

– Окей, – кривлю губы на одну сторону и с нажимом говорю: – Белый, что тебе от меня надо?

– У меня день рождения через неделю, отмечать будем в следующую субботу, хотел тебя пригласить.

Мне приходится думать очень быстро. Мы останавливаемся у кабинета информатики, и Беленко смотрит на меня в ожидании ответа. Безопаснее для меня было бы держаться от них подальше. Во-первых, я не знаю, что они задумали. Во-вторых, даже если ничего, я не собираюсь тусоваться с одноклассниками, притворяясь, что мне есть среди них место. Но также я знаю, что отказ они расценят как трусость. Чувствую. Поэтому говорю:

– Где?

– Что? – он как будто немного теряется.

– Где отмечать будешь?

– У Буса дома, его родаки сваливают.

– Окей, я буду. Кинешь адрес в личку? – смотрю ему за спину, где у окна замерли его друзья.

Бус и Малой откровенно наблюдают, Гильдия демонстративно стоит к нам спиной, смотрит на улицу, опираясь на подоконник.

– Конечно.

Глава 8

После второго урока мы спускаемся на завтрак в столовую. Там я исподтишка изучаю одноклассников. Но большее внимание, конечно, уделяю еде. В этой школе завтрак для всех бесплатный. А вот обед уже для избранных – у кого есть справки о льготе или кто может заплатить. Мои родители – алкоголики, из-за которых меня неоднократно изымали в детский дом. Почему это не считается льготой, мне неясно. Ладно, я на самом деле рада тому, что такой категории нет. Это последнее, что я позволю узнать о себе. Даже если вывернусь наизнанку, этого я никому не покажу.

Ем склизкую геркулесовую кашу, стараясь не очень активно орудовать ложкой. Отлетаю в свои мысли, поэтому, когда меня охватывает ощущение беспокойства, я не сразу понимаю, откуда оно идет. Заставляю себя вернуться в реальность и подключиться ко всем сканерам. Запах, картинка, звук. И если с первыми двумя все в порядке, то последнее заставляет резонировать мое шестое чувство.

– И где вы ее прятали? – насмешливо говорит парень за соседним столом.

Голос кажется смутно знакомым. Как будто валяется на флешке где-то в глубине подсознания. Он сидит за соседним столом вполоборота ко мне. Разговаривает с Киром и его парнями. Судя по тому, как они напрягаются, это не их лучший друг.

– Она только пришла, – говорит Малой, и Гильдия толкает