Собрание сочинений. Том 4. 1999-2000 - Юрий Михайлович Поляков
– А о чем с этими лохами всю ночь разговаривать?
И добавила, что она безвозмездно передает свое право ночевать вне дома матери в порядке компенсации за силы и нервы, потраченные на ее воспитание. Катя даже не улыбнулась: после случая с Вадимом Семеновичем она не любила шутить на эту тему.
А потом вдруг появился брокер Антон. Однажды Дашку подвезла к дому приличная иномарка – Башмаков за время работы на стоянке разбираться в этом научился. Вскоре у дочери появилась дорогая косметика и такой парфюм, что даже гордая Катя нет-нет, – а душилась тайком из умопомрачительного флакона. Дочь великодушно не замечала.
Как-то Башмаков, выпивший накануне с Анатоличем пивка, вскочил поутру и обнаружил дверь в туалет запертой. Дашка с детства использовала санузел как избу-читальню. В последнее же время она увлеклась дамскими романами, зачитывалась в туалете, и это превратилось в настоящее бедствие. Олег Трудович для интереса исследовал несколько книжонок. На обложках мускулистые мужчины с орлиными профилями страстно лобзали разнообразно откинувшихся в поцелуе дам, отличающихся калиброванно роскошными, но не поддающимися классификации бюстами. Содержание соответствовало обложкам.
Башмаков поскребся в дверь туалета и прогундосил, глумясь над привычкой дочери читать дамские романы в месте общественного пользования:
– «…Кэнтон схватил Мэри в свои могучие объятия и осыпал ее грудь нежными поцелуями, а она в ответ только часто задышала, скрыв знойный взгляд в тени пушистых ресниц…»
За дверью раздались звуки и шорохи, обыкновенно свидетельствующие о том, что место скоро освободится. Башмаков обрадовался и продолжил, воодушевленный:
– «…Рука Кэнтона все смелее обхватывала ее талию, сползая ниже и ниже. Еще мгновение…»
Шумно взбурлили сантехнические воды, дверь отворилась, и из туалета вышел невысокий белотелый парень в черных трусах с адидасовским лейблом.
– Доброе утро! – сказал он. – Меня зовут Антон.
– Доброе утро, – отозвался Башмаков, подтягивая семейные трусы в горошек. – А меня – Олег Трудович…
– Да, мне Дарья говорила, что у вас очень необычное отчество. Мы вчера поздно вернулись, вот и…
– Конечно, конечно…
Закрывшись на крючок и усевшись на теплый еще унитаз, Башмаков вдруг окончательно осознал, что является отцом взрослой, более того, половозрелой женщины.
С тех пор Антон стал заходить почти каждый день, всегда с цветами, причем с двумя букетами: один – Дашке, другой – Кате. А Олегу Трудовичу он неизменно вручал какую-нибудь изысканную бутылку. Чего только не перепробовал Башмаков за месяцы этого романа! Даже малагу 74-го года… Дашка называла ухажера Антошкой и глядела на него свысока. В прямом смысле – ростом он был ниже ее. Когда Катя попыталась выяснить Дашкины планы, дочь ответила, что не может всерьез и навсегда связать свою судьбу с мужчиной, который ниже ее ростом.
– Пушкин тоже был ниже Натальи Николаевны.
– Пушкин! С Пушкиным бы я не задумываясь, даже если бы он был лилипутом…
– Допустим. Но от того, чем вы занимаетесь с Антоном, бывают дети!
– От этого дети бывают только у дураков и тех, кто хочет. Он хочет.
– Вот видишь!
– Но я-то не хочу!
Темперамент у Дашки оказался шумноватый для их двухкомнатной квартирки.
– В кого она у нас такая? – удивлялся Башмаков.
– В Евдокию Сидоровну! – раздраженно отвечала Катя, переворачиваясь на другой бок.
– Скажешь тоже! – вздохнул Олег Трудович и подумал о том, что обязательно надо съездить в Егорьевск – бабушка Дуня совсем плоха.
Вскоре Антон, вложивший деньги в строительство элитного дома на Сретенке, снял временно квартиру – и Дашка переехала туда. Сначала все шло нормально. Дочь звонила и уточняла у Кати разные кулинарные рецепты, рассказывала о том, как они слетали в Египет. Начались интенсивные обсуждения свадебных мероприятий… И вдруг Дашка вернулась домой. С вещами.
– Поссорились? – спросил Башмаков.
– Имею я право на отпуск?!
Катя подхватила и повезла Дашку по магазинам – это такое у женщин успокаивающее средство. Дочь как раз начала работать в «Лось-банке» (туда ее устроил все тот же Антон) и по окончании испытательного срока получила свою первую зарплату – огромную. У сторожевого Башмакова даже челюсть отвисла.
Едва они уехали, объявился брокер – пьяный.
– Олег Тру-удович! – Он еле сдерживал рыдания. – Ваша дочь меня бро-осила…
– Зачем? – удивился Башмаков. – Да вы проходите!
– Вот и я ей говорю то же самое…
– Может быть, таким образом она дает вам понять, что неплохо бы поскорее оформить ваши отношения?
– Блин, да я ее все время замуж зову! Отказывается. Зову – отказывается. Я же квартиру почти достроил, мебель в Италии заказал. Может, выпьем? – Он достал из кейса бутылку виски.
– В чисто профилактических целях, – согласился Башмаков. – Значит, говорите, отказывается?
– Полностью.
– Чем мотивирует?
– Ей, блин, со мной скучно!
– Простите за интерес к подробностям, но я как отец… В общем, скучно в постельном смысле?
– Да нет, блин, тут как раз все нормально! Я еще на всякий случай таблетки американские купил. Иохимбе.
– Как вы сказали?
– Иохимбе. Ей потом скучно…
– М-да-а… «Груша». Можно было бы и предвидеть, – вздохнул Башмаков.
Минувшим летом на даче они всей семьей ходили на пруд купаться. Дашка, как и большинство дачных девиц, купалась топлес, или, говоря попросту, гологрудой. Да и трусики-то были совершенно минимальные. И Олег Трудович, взглянув на ее грудь отстраненным классифицирующим взглядом, сразу определил – «груша». А это – ум, темперамент, непостоянство, своенравие и жестокая непредсказуемость в отношениях с мужчинами…
– Какая, блин, «груша»?
– Видите ли, молодой человек…
Когда открылась входная дверь, Башмаков и Антон сидели за кухонным столом, сблизив головы, и Олег Трудович, как умел, рисовал на бумаге женские груди. При этом он, тыча карандашом то в один, то в другой рисунок, разъяснял брокеру роковые связи между нравом женщины и ее бюстом. Обескураженный Антон возражал в том смысле, что не может же он в самом деле, прежде чем познакомиться с девушкой, требовать осмотра ее груди…
– Я же сказала тебе – больше не приходи! – прямо с порога залепила Дашка.
Катя, посвященная уже, видимо, в историю охлаждения дочери, молча прошла в комнату.
– А он тебя, между прочим, любит! – грустно сообщил Башмаков.
– Пьяных и выпивших просьба не вмешиваться! – отшила Дашка и, глядя на Антона ледяными глазами, повторила: – Я же тебе сказала: ты мне надоел!
– Почему? Я же тебе… для тебя…
– Та-ак – пошли упреки! Цветы, извини, давно на помойке, устрицы в другом месте, а все остальное…
Дашка метнулась в свою комнату, погремела там, позвенела и вынесла два туго набитых пакета – в одном тряпки, а в другом – косметика и парфюмерия.
– Я не в этом смысле, блин…
– Та-ак, мальчик забирает свои подарки и выкатывается сейчас же! – противным голосом приказала Дашка.
И Башмаков даже похолодел от того, насколько голос дочери был похож на Катин, когда в давние, молодые времена жена выгоняла его из дому.
– Не уйду! – объявил Антон и для достоверности налил себе стакан до краев.
– Ну, давай на посошок, – разрешила Дашка. – И вперед!
– Нет.
– Антон, я думаю, вам сейчас лучше уйти! – это сказала появившаяся Катя.
– Исчезни! – подтвердила Дашка.
– А вы? – Парень с надеждой посмотрел на Башмакова. – Вы тоже хотите, чтобы я исчез?
– Их больше, чем нас, – вздохнул Олег Трудович и указал карандашом на изображение «груши».
Это предательство предполагаемого тестя окончательно сломило Антона. Он, пошатываясь, пошел к двери, где ему насильно были вручены оба пакета. На улицу брокер вышел только с одним пакетом и долго разбрасывал по сугробам кофточки, юбки и обувь. Потом он залез в машину и, разворачиваясь, сшиб контейнер с мусором. Парфюмерию, как выяснилось позже, Антон расколотил возле лифта, и потом еще долго башмаковский подъезд благоухал французскими ароматами…
А на следующий день Олег Трудович чуть не умер. Дашка вообразила, будто сердечный приступ у отца случился из-за ее разрыва с брокером. Она даже плакала.
Поздно вечером Башмаков услышал разговор, доносившийся из кухни.
– …Конечно, ему тяжело, – объясняла Катя, – он же все-таки у нас с тобой докторскую писал. А теперь вот, пожалуйста, на стоянке – подай-принеси. И тут ты еще…
– А что я?
– «Что я»! С брокером своим…
– Мама, он же козел!
– Зачем же ты тогда с козлом по полной программе откувыркалась?
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Собрание сочинений. Том 4. 1999-2000 - Юрий Михайлович Поляков, относящееся к жанру Русская классическая проза. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
