Рассвет сменяет тьму. Книга третья: Идущая навстречу свету - Николай Ильинский

— Да ну тебя! — шлепали его ладошками девочки.

А сам он много читал: писать и читать — его обязанность как журналиста. Только что прочитал романы «Белые одежды» Владимира Дудинцева, «Дети Арбата» Анатолия Рыбакова, повести «Зубр» Даниила Гранина и «Ночевала тучка золотая» Анатолия Приставкииа. Что-то ему понравилось, с чем-то он как читатель был не согласен — так оно и должно быть, у каждого свой вкус и свои предпочтения.

— «Белые одежды» и «Дети Арбата» — вот это литература! — серьезно рассуждал Владимир Николаевич. — Я уж не говорю про книги о партизанах или работниках милиции… Или возьмем нашего белорусского писателя Владимира Семеновича Короткевича… Это же классик! Его романы «Христос приземлился в Гродно», «Колосья под серпом твоим» — о Кастусе Калиновском, «Дикая охота короля Стаха», «Черный замок Ольшанский»… Что еще? — Он повернулся к дочерям и добавил: — Много еще!..

— Нам в классе об этом писателе говорили, — надула губки Люда.

— Говорили!.. Им говорили! — развел руками отец. — Читать надо!..

Я вон уже кто?…

— Полковник милиции! — в один голос ответили девочки.

— Да, не генерал!.. Хотя в милиции не генералы, а комиссары… Но не в чине моем дело, а в годах… Слышите, голос хриплый!

— Это оттого, что ты подчиненных ругаешь, — заметила Аленушка.

— А вас не ругать, так вы на голову сядете… Да, гм. Все дело в стаже!.. Сколько мне уже?… А!.. То-то же… Но в любую свободную минуту сажусь и читаю…

— Протоколы, — стали загибать пальцы девочки, — рапорты, донесения и другие бумаги…

— Нужные бумаги!.. Так о чем, бишь, я?… Да, мало, правда, но читаю … Вот и до «Войны и мира» доберусь, будет у меня на столе Толстой Лев Николаевич лежать… А недавно закончил читать три книга Леонида Ильича Брежнева — «Малая земля», «Возрождение» и «Целина»!.. «Хлеб — всему голова…» — вот главные слова Брежнева, выстрел в десятку, в самый, самый ее центр!.. Да, гений!.. Четыре звезды Героя, кавалер ордена Победы!

— Когда ему дали орден Победы? — прикинулся незнающим Александр.

— Неважно когда, — почувствовал подвох Кривичский. — Он маршалом стал, перешагнув чин генерал-полковника… Ну и что? Большому кораблю, как говорится… Даже Золотую медаль имени Карла Маркса имеет!.. Никто в мире такой награды не удостоился… И наш министр внутренних дел Николай Анисимович Щелоков (генерал что надо) по стопам Брежнева идет!.. Да!.. Каждый раз на праздник Октября в Москву милицейскую самодеятельность вызывает и за участие в концерте повышает в чинах… Вот если бы я не хрипел, так запел бы: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!» — он закашлялся, схватился за горло. — Я комиссаром из Москвы вернулся бы… Так что вы, — обернулся он к дочерям, — в певческий или плясовой кружок обязательно записывайтесь… Понятно?…

— Так у нас в школе нет таких кружков, — с обидой в голосе ответила Аленушка.

— Вот я на очередной сессии райсовета подниму этот вопрос, — пообещал Кривичский. — Безобразие!.. Детям ходу не дают!.. Да и что они — почти все там старики и старушки, «Камаринскую» плясать не заставишь. … А то бы во главе с председателем райисполкома пузом наперед: «Ах, комаринский мужик!..» — И он сделал круг на полу, под дружный хохот дочерей, Александра и Татьяны закачался и еле удержался, чтобы не упасть. — Да ну вас! — Кривичский махнул рукой и сел к столу. — Тань, — обратился потом к жене, — ты бы кофе и… по чуть-чуть нам с Сашкой, все-таки сынок редко приезжает к нам…

— Да уж, — пробурчала Татьяна и пошла на кухню.

— А вы, козы, брысь отсюда! — махнул рукой Владимир Николаевич на дочек (им это только и нужно было — тут же побежали из дома на улицу), А у Александра спросил: — Как жизнь, Сашок?… Что газетой на уши читателей вешаете?…

— A-а, разное…

— Больше про освоение Сибири газеты пишут… Это правильно!.. С китайцев спесь сбили — можно дорогу тянуть аж до Якутска!..

— Мне бы дедушку и бабушку увидеть, — откровенно сознался Александр, — что-то часто они мне сниться стали…

— Думаешь о них — вот и снятся…

Татьяна принесла еду и кофе, все на стол поставила, сама присела. Она тоже скучала по родным местам, а недавно получила из Нагорного письмо. Писала Варвара, рассказывала про свое житье-бытье. О дочке Дашутке, которая почти выросла, невестой становится, и еще о том, что ее теща Анисья Никоновна и тесть Афанасий Фомич Званцовы покинули этот свет. Отпевали их в церкви Всемилостивого Спаса, могилки рядом, кресты новые белеют на кладбище. Да еще вести пришли с Дальнего Востока: во время стычек с китайцами на Даманском острове погиб Иван Афанасьевич Званцов. Где теперь Екатерина, никто не знает, но из Владивостока она куда-то уехала, а куда — неизвестно. Сыну Татьяна про деда и бабку решила пока не говорить, а потом видно будет.

— Да, что я хочу вам рассказать, — вдруг услышала она голос Александра. — Лежу я в постели, проснулся, вижу, что еще рано вставать, но окна уже светлые и будто кто-то рядом с моей постелью стоит и, главное, говорит: «Советского Союза не будет». — «Как?! — будто закричал я. — СССР распадется?!» — «Да, — сказал стоящий рядом, — распадется. …» — «Границы и пограничников установят?!» — «Да!»

— Какая чепуха тебе грезится… И вроде не пьешь!..

На этом оживленная беседа окончилась…

Владимир Николаевич ушел на пенсию и теперь часто на местной речке ловил плотву, а каждую осень ездил в лес собирать грибы. О политике помалкивал, когда начинали говорить о правительстве, он лишь отмахивался: не его это, дескать, дело. Всегда очень радовался, когда встречал еще живых партизан — и с кем в отряде бывал, и тех, кто был ему незнаком. Сожалел, что раньше не мог на мир посмотреть: когда мог поехать заграницу — не пускали, а теперь нет никаких препятствий, да годы не те и в карманах пустовато. Пенсия-то полковника милиции неплохая, но все равно он не Демидов: сочный бифштекс в ресторане Парижа не закажешь. А вот Александру повезло: путешествовать по миру может. Вон в Израиль на Пасху собирается — на Голгофу поднимется, в Иордане лицо помоет. «А мне только телевизор», — с тоской и завистью к молодежи подумал Кривичский.

…В Израиль несколько часов полета. И вскоре Александр оказался в Иерусалиме. К счастью, у него в кармане был припрятан номер телефона Оксаны, и он сразу же из гостиницы позвонил ей. Она подняла трубку и с минуту молчала, ошарашенная: никак не ожидала услышать голос Александра. Потом заговорила, пытаясь скрыть свое волнение, что ей с великим трудом