Дневник грешницы: путеводитель по мужикам - Кристина Ступницкая
Дневник грешницы: путеводитель по мужикам читать книгу онлайн
После разрушительных отношений с богачом из Дубая, оставивших шрамы, героиня погружается в вихрь знакомств, где свидания по всему миру становятся её полем битвы за самоуважение и новую любовь.Путешествуя по живописной Европе, мистической Шри Ланке, Бали или таинственной Австралии, она открывает для себя новые грани любви. Как влюбить в себя посла маленькой страны в Океании или как сбежать со свидания, на котором тебя пытаются отравить!Будьте аккуратны, книга наполнена откровенными историями. Книга содержит нецензурную брань.
После жизни на острове мне до сих пор это кажется крайним воплощением жертв маркетинга. Я сменила свои ценности на покой, гармонию и поиск Бога внутри себя. Стала выступать против увеличения груди и других модификаций ради поднятия самооценки и навязанных обществом стандартов.
Я хочу медитировать с утра в саду с пальмами, затем пить чай или завтракать в окружении природы, по выходным ходить на йогу, по вечерам встречаться с девчонками на кокос и красочный закат. И всё это в шлёпках и шортах, чтобы меня при этом не осуждали, что шлёпки не Hermes, понимаете?
Скучаю по поке-боулам, завтракам с авокадо и оранжевым крышам Бали на голубом фоне. В Дубае редко встретишь облака – небо однотонное, загазованное. Кажется, наши отношения с городом зашли в тупик.
В очередной раз собираю чемодан и уговариваю Милу полететь со мной хотя бы на Шри Ланку, так хотелось показать ей другой мир. Где в саду змеи и обезяьяны, по утрам прилетают павлины, а по вечерам летучие лисы. Где весёлая тусовка – это просто бар и танцы в сланцах. Азия – это другое.
И почему я такая неусидчивая? Могла бы уже давно где-то осесть. Наверное, это из детства…
…
Он заходит в квартиру. Снимает свою меховую СССРовскую шапку. Такая была в каждой семьей. Комбо к кожаному плащу. Закинул ее на полку над вешалкой. Точно «закинул», потому что роста он был маленького. Хотя мне, четырёхлетнему ребёнку, он показался высоким. И прошёл мимо, бросив «привет» на ходу. А я осталась стоять, облокотившись к стене.
Это мое единственное воспоминание о человеке, которого я должна была звать папой, но не буду. Остальное о нём будто стёрто. На память лишь фото выписки из роддома.
Следующее воспоминание – это узкая тропинка в поле, по которой мы бредём с чемоданами. Мама, ее братья, я и, наверное, продавцы того дома, куда мы приехали. Мне пять, мама с папой развелись, его я больше никогда не увижу. Мы переезжаем из Караганды в российскую провинциальную деревушку, где нет даже лавки с продуктами.
Ветхий дом с настоящей печью и дровами. Не помню, чтобы мама топила печь, наверное, потому что была весна. Тогда как она готовила кушать? Кушать… а есть было нечего. Одна соседка, узнав об эмигрантах, передала нам мешок картошки. Спустя годы мама сказала, что без этой помощи нам пришлось бы туго.
Туалет был деревенский – дырка в полу и мухи. Воду дяди приносили с речки. Там же и белье мама стирала, в ледяном ручье. И тогда, как ребенок с подвижной психикой, ты приспосабливаешься ко всему, всё кажется нормой.
Здесь все друг друга знают. Мы с мамой проходили мимо местной школы, а дети вслед стали кричать: «Беженцы! Беженцы!». Я понимала, что они пытаются нас оскорбить, но не понимала, кто такие БЕЖенцы и от чего мы БЕЖали. Но чувствовала, что маме не по себе. А те, как свора собак тявкали вслед. Почему мне стыдно?
Один дядя был адекватный, трудолюбивый, постоянно помогал маме в огороде. А второй с детства был эгоистичным мудаком. Пока мы перебивались одной яичницей на всех, он втихаря открывал банки с вареньем. А потом и вовсе стащил деньги и уехал обратно в Казахстан.
Затем остальная часть большой семьи приехала. Места оказалось мало, а работы в деревне нет. Как и садика для меня. Молодая мама с ребенком поехали покорять город. И началось – мама пропадала на работах: то на рынке, то на заводе. Как она это все вынесла… Моя героиня! Мы постоянно снимали какие-то комнаты общежития. Конечно, не было и речи о собственной комнате или квартире. А из-за частых переездов у меня никогда не было друзей. Я не успевала, да и стеснялась их заводить.
То мы жили у старой бабули, которая вместо бумаги туалетной использовала тряпки, затем стирала их и вешала на батарею. То ещё что хуже… Рассказала в главе «Ангелы-Хранители». В принципе, мне казалось нормальным, что мы живем на чемоданах и переезжаем раз в пару месяцев. А у других не так?
Однажды мы снимали комнату в новом районе. Высотки, подъезды с домофоном. Казалось бы, удача. По пути с магазина мама предложила мне остаться во дворе и дала конфет – иди ищи друзей. Старшие ребята играли в футбол, все ходили кучками. А я так и просидела одна как тот Чебурашка с поникшими ушами.
Смеркалось, надо идти домой. А мне страшно до жути.
Сижу себе на скамеечке и плачу.
– Малышка, ты чего плачешь? Кто обидел? – спросили меня девочки постарше.
– Я боюсь домой идти, в подъезде страшно. А если в подъезде маньяк? Такой дядя в чёрных перчатках и с ножом в руках.
Они привели трёх здоровых парней и попросили отвести меня домой.
И вот с первого до 9-го этажа я задавала им вопросы: «А если на нас нападут? А если маньяк? А вы умеете драться? А если у него нож?» А те всю дорогу показывают мне мышцы и вымышленные приёмы карате.
– Здравствуйте, ваша дочь боялась в подъезд заходить одна. Вот, забирайте!
– Спасибо! – растерялась мама, открыв дверь.
До какого-то возраста я была скромным запуганным интровертом… А сейчас социофобия сама меня боится!
В общем, так я привыкла жить на чемоданах, что и делаю по сей день. Двенадцать стран за год – нехило!
И всё же, я уже готова осесть. Но пока не знаю где. Хочу свой дом с газоном, светлую кухню с панорамными окнами, проектор во всю стену для фильмов и большую кровать с тяжелым одеялом. Ещё туда мужа, свечки, вазочки и кошку.
Мама, я влюбилась в психа
Как некоторые люди умудряются вступить в брак в первые полгода-год после знакомства? А как же узнать друг друга, увидеть не только светлые стороны, но и гавнецо. Невозможно же быть абсолютно уверенным в другом человеке… А вот этот шаг с созданием детей – это же хуже, чем тату – это на всю жизнь. Тату хоть свести можно, а дети лазером не выводятся. Но это оказалось чертовски приятно, когда на первое же утро он говорит: «Я искал тебя 39 лет». И понимаешь, что вот – это же оно! Надеваешь «розовые очки» и окунаешься в путину этих приключений.
Поездка в аэропорт – это всегда волнительно и трогательно. Прощаюсь с городом, возможно, надолго. Эти знакомые улицы, дороги, станции метро остаются позади. Каким-то образом наши с Милой места в самолете оказались не рядом. Это заметила работница на регистрации и с улыбкой предложила посадить нас вместе.
– Чемодан у вас небольшой, можете взять как ручную кладь, – решила вдобавок девушка порадовать нас.
– Ой, как классно! Да пускай же ваш день будет прекрасным! – мы ей там столько нажелали хорошего, как обычно бездомный у Пятерочки, которому сотню дали. Таким образом из начала самолета нас переместили в конец.
И уже подходя к проверке ручной клади я резко остановилась:
– Зай, ладно шампуни и спрей для тела, но у меня в ручной клади… вибратор… Как меня пропустят?
– Ахаххах, я знала, это будет весело…
– Ладно, если что, скажу, что эта массажер для лица и начну показывать его в действии…
Вопросов ни у кого не оказалось, и мы благополучно оказались на ланче в Макдаке рядом с нашим выходом к самолету. Обменяли не спеша деньги, купили переходники для розеток, потому что на Шри Ланке они какие-то ракишные…
Объявили посадку. Самолет огромный, Emirates. Обожаю. Очередь. Каждый предвкушает полет и надеется, что он пройдет быстро. Заталкивают свои сумки на верхние полки, копошатся, как организованная стая муравьёв.
И вот, застряв в проходе, я замечаю копошащегося внизу с зарядкой светлого парня. Он поднимает на меня глаза – они такие глубокие, будто в душу смотрит. Я показываю язык и улыбаюсь. Он млеет.
Сердце колотится. Я села
