Аккордеоновые крылья - Улья Нова

откладывалась, Маруся находила в себе множество недостатков. Она осознавала, что ей не хватает безупречности. Она считала главной причиной всех своих неудач работу не по специальности. Татьяна Васильевна и мама продолжали упорные попытки превратить ее в образцовую служащую. Казалось, из-за ежедневной рутины, которая отнимает силы и вышибает дух, у нее не хватает так необходимого вдохновения, чтобы нравиться Айсбергу, чтобы занимать все его мысли и растопить его сердце окончательно и бесповоротно.

Как-то в очередной раз Митя пригласил Марусю в гости, а потом неожиданно перезвонил и сказал: «Извини, сегодня не получается». И вяло сослался на какое-то важное собеседование. Тогда, приглядевшись к отражению в зеркале, Маруся выяснила, что не похожа на возлюбленную, которой названивают пять раз в день, чтобы спросить: «Где ты?» А больше напоминает бестолковую девушку, рассеянную от любви, у которой все валится из рук. А он не влюблен. Не ждет звонка. И, похоже, цель его жизни, как и у большинства, сводится к тому, чтобы нравиться всем, кто встретится ему на пути. Этим чувством были захвачены все относительно молодые жители Москвы. Мартовский ветер в середине декабря, влажный, сырой, пахнувший корой и талым снегом, сделал свое дело. При беглом взгляде по сторонам становилась очевидной огромная армия тех, кто хочет нравиться всем подряд, и явный недостаток желающих любить, быть преданными, ждать звонка. По городу бродили толпы окрыленных, неустанно украшающих себя людей. Одни хотели нравиться всем подряд без каких-либо тайных целей. Это были подростки, школьники и студенты. Они жили на родительские деньги, толпились у подъездов, курили, обнимались и были завидно беззаботными. Другие хотели нравиться всем подряд с целью завести продолжительные отношения, детей и квартиру по ипотеке. Другие хотели нравиться с тайной целью продвинуться по службе. Они использовали обаяние, направляя его в нужное русло и на нужных людей. А некоторым просто хотелось влюблять в себя направо и налево, без разбора: усталых бесцветных парней в метро, подтянутых охранников в салонах связи, официанток, молоденьких кассирш, менеджеров банка и прохожих всех возрастов. «Сейчас вообще не модно страдать и выворачиваться наизнанку от чувств, – убеждала себя Маруся. – Сейчас время изнеженных людей, которые не ищут тепла, а стараются поддерживать внутренний холод. Видимо, это своеобразный ответ человечества на мартовский ветер в середине зимы, неосознанное стремление сохранить баланс температур неизменным. Значит, – делала она вывод, – это тоже пагубное следствие глобального потепления, его плачевные всходы».

После загадочного совещания Митя не звонил две недели и не отвечал на звонки. Из-за этого Маруся мерзла: рано утром, по дороге на работу, на совещании, в кабинете Татьяны Васильевны, даже дома, закутанная в ангорскую серую кофту с капюшоном. Однажды вечером в книжном магазине в голове у Маруси лавиной прогремело: «А он и не позвонит». Она всхлипнула, разгрызла леденец, проглотила крошечные ментоловые осколки, смахнула с глаз челку и направилась в отдел фотоальбомов, покупать какой-нибудь утешительный подарок к окончанию любви.

Каждый раз, когда Маруся расставалась с человеком, который не понял и не расслышал ее, она покупала фотоальбомы, посвященные вымирающим животным. Устроившись дома на подоконнике, закутанная в огромный растянутый кардиган, она часами разглядывала фотографии отдаленных уголков земли и существ, находящихся на грани исчезновения. На маленькой книжной полке возле компьютера у нее уже была собрана небольшая коллекция альбомов о жизни амурских тигров, гренландских китов, красных волков, уссурийских пятнистых оленей и реликтовых чаек. На этот раз Маруся со вздохом сказала кассирше, протянув деньги: «Книжку о снежных барсах». Медленно листая ее в метро, Маруся пришла к выводу: когда большая грациозная кошка, приспособленная для жизни в снегах, медленно исчезает, уходит в прошлое, становится чучелом, музейным экспонатом, что уж тут особенно убиваться по какой-то несостоявшейся, умирающей любви. На этот раз Маруся вернулась домой печальная, но смирившаяся. Она перестала названивать Мите. И больше не бросалась к телефону при каждом новом звонке или смс.

Через неделю в гости зашла Ася. Скинув шарф и пуховик, разбросав по сторонам мятые сапоги, она ворвалась в комнату, закурила и принялась строчить пулеметом:

– Ты меня, конечно, извини. Я потрясена и пришла тебя огорчать, – выпалила. Выжидающе умолкла. И наблюдала за Марусей, которая тут же по-турецки уселась на диван и принялась гадать:

– У тебя с ним роман.

– Дура. Это ты у нас липнешь к айсбергам. А я предпочитаю ананасы в шампанском, под пальмой, на морском берегу.

– Он получил в наследство соседскую квартиру, продал ее и уехал на три года в Антарктиду с теми тремя разбившимися об него девчонками.

– Холодно. Одна из тех девчонок, между прочим, уже замуж вышла.

– Он открыл фабрику мороженого. И женился на Снегурке.

– Принеси-ка чаю, горло начинает болеть… Сахар положила? Вот умница. Только сядь, а то упадешь, разобьешься, придется тебя собирать по кусочку и склеивать. Так вот. Не я ли предупреждала, что он маменькин сынок и айсберг? И недавно он неожиданно устроился на работу.

– На секретный завод по производству снеговиков.

– Нет. А с лимоном в этом доме как? Очень жаль, что ты не кладешь лучшей подруге лимон в чай. Митенька устроился на радио. Он мне похвастался. Позвонил вчера к нам в газету, наткнулся на меня. «О, – говорит, – Крутикова, не узнал, богатая будешь!» Важный такой. Давно заметила, что стоит только знакомым мужчинам получить повышение или новую работу, у них сразу пробуждается истинная скрытая сущность. Говорят развязно и медленно. Басок проклевывается. У них даже усы гуще становятся. И волосы на груди – курчавее. Ну да речь сейчас не об этом.

– Тогда я, кажется, знаю: у него роман с блондинкой за сорок, самой главной теткой с этого радио.

– У него скоро будет своя программа на радио. Раз в неделю, по средам. С шести вечера до половины восьмого, обязательно послушай. У него будет хорошая программа об окружающей среде. Тебе понравится. Он расскажет об автомобильных выхлопах, парниковом эффекте, о том, как загрязнены московские реки, парки и пруды. И у него хватило наглости рассказать мне об этом. И еще о том, что он будет приглашать в студию разных людей: политиков, писателей и ученых, чтобы привлечь внимание к экологии. Когда он мне все это доложил, я нечаянно села на свой iPhone, но, к счастью, не раздавила экран. Я слушала с открытым ртом, а сама думала: блин, никакой он не айсберг. Он – настоящий жулик. Это же твои идеи, Маруся, ты же мне этими своими выхлопами все уши прожужжала.

Они молча пили чай, наблюдая, как вьется за окном снег, опускаясь на чьи-то