Эффект пустоты - Тери Терри

На пяти кнопках круглые отметины — следы легких касаний пальцами, частицы пота. Это 1,2,3, 5, 7. Значит, в коде как минимум пять цифр, или больше, если какие-то повторяются более одного раза.

Слишком много комбинаций, чтобы перепробовать их все. Открыв глаза, отступаю на шаг и смотрю на дом. Цифры могут быть случайными или что-то значить, но даже если они значат что-то личное, например дату рождения, мне их никогда не угадать.

Перебираю номера в уме — все быстрее, быстрее, составляю разные комбинации, ищу логику или образец любого типа и прихожу к выводу, что это бессмысленно.

Поднимается ветер, и теперь, когда приходится стоять на месте, меня пробирает дрожь. Место, может, и красивое, но холодное для дома — высокая изолированная площадка, с трех сторон окруженная морем.

Кай находит подходящий камень и подбирает его.

— Наверное, легче разбить панель в двери, тогда мы сможем засунуть руку и открыть замок. Ну что, хочешь, я попробую?

На двери три маленьких стеклянных оконца в ряд; они выполняют декоративную функцию и изготовлены из обычного, а не противоударного стекла, похоже, методом ручного выдувания, как делали в старину, потому что украшены по центру утолщениями в форме бычьего глаза. Жалко разбивать такую красоту.

Пробегаю кончиками пальцев по поверхности среднего оконца; кажется, в центре круга выдавлена буква «К»? Возможно, это товарный знак производителя.

Я так замерзла, что мне не терпится войти в дом, и уже почти согласна на предложение Кая, но в голове что-то щелкает и становится на место:

Круг — или ноль — с «К». Получается ноль градусов Кельвина — самая низкая температура, абсолютный ноль, О К. Мы проходили это по химии в прошлом году. А по Цельсию это будет…

— 273,15.

Может ли такое быть, что Первый стоял здесь, увидел «О К» на стекле и использовал в качестве кода? Он совпадает с кнопками, которые нажимали.

Кажется маловероятным. Вздохнув, протягиваю руку и на всякий случай ввожу: 27315.

Замок открывается. Нажимаю ручку и распахиваю дверь.

— Ты странная девушка, — говорит Кай, и голос его звучит несколько взволнованно. Положив камень, он идет за мной.

То есть он хотел сказать, что я ненормальная, да? Вот почему он всегда отталкивает меня.

Но сейчас мне не до этого. Есть дом, и в нем ждут дела.

Кай показывает на работающие электрические часы, встроенные в микроволновку.

— Напряжение до сих пор есть.

«Думаю, это генератор», — говорит Келли.

— Келли считает, что здесь может быть генератор. Но свет лучше не включать — здесь воздушный и морской патруль, — предупреждаю я. — Скоро будет светло без ламп.

Мы с Каем обследуем здание. Внизу кухня, гостиная открытой планировки с камином, ванная. В гостиной письменный стол, ноутбук и книжные полки; из нее есть выход в оранжерею, закрытую рольставнями и раздвижной крышей. Там, под покрывалом, какая-то штука, похожая на дорогой телескоп. Наверху две спальни и еще одна ванная комната. Кай проверяет воду — есть горячая.

— Сначала леди? — спрашивает он.

— Нет, иди. Я начну поиски.

Он тут же уходит в душевую, а я спускаюсь вниз. Солнце поднялось чуть выше; в окна проникает достаточно света, чтобы начать.

Сажусь в кресло; оно массивное и удобное. Келли устраивается на кухонной стойке, свесив ноги по обе стороны, и наблюдает за мной. Что за человек сидел в этом кресле, смотрел на звезды в телескоп и убивал детей, таких, как Келли?

Пора это выяснить.

26

КЕЛЛИ

По кухне аккуратно разложены папки и стопки бумаг — это то, что Шэй уже просмотрела и не нашла ровным счетом ничего ни про Первого, ни про то, где он живет.

Кай, все больше мрачнея, просматривает каждую стопку заново — на случай, если Шэй что-то пропустила.

Представляю, насколько он раздражен.

Сверху спускается Шэй — в халате, принадлежавшем, должно быть, ему.

— Есть что-нибудь? — спрашивает она у Кая.

— Нет. Но я еще не закончил. Ты проверила ноутбук?

— Нет. Там пароль.

— А ты не можешь расколдовать его, как сделала это с замком?

Подняв брови, она вздыхает.

— Нет. На клавиатуре каждая кнопка используется, и выделить какие-то отдельные из них невозможно.

— Если он тут жил, но мы не можем найти никаких сведений о том, кто он и откуда, то, вероятно, это сделано специально. Скорее всего, искать здесь нечего, — делает вывод Кай.

— Здесь должен быть какой-то след. Что-то должно остаться. — Шэй идет к книжным полкам. — Посмотрю, не делал ли он каких-то личных пометок в книгах, нет ли в них его имени, — говорит она. И сразу принимается за дело, снимая книги с полок по одной, раскрывая и пролистывая, проверяя, нет ли чего между страниц. Потом принимается обследовать более тщательно.

— Келли, Первый был врачом? — чуть погодя спрашивает меня Шэй. — Я думала, раз он ищет средство от рака, то он медик.

«Уверена, что все остальные доктора были медиками. Я думала, что Первый — тоже, но он никогда не занимался лечением или чем-то в этом роде. Может, потому, что он командовал ими».

— Келли считала, что был, но наверняка не знает.

— Это имеет значение? — спрашивает Кай.

— Просто я пытаюсь его понять. Ясно, что это парень при деньгах, ясно по этому жилищу. Телескоп — ему нравится смотреть на звезды. Масса самых разных книг, зачитанных — любит читать.

Но это книжное собрание несколько… странное, что ли. Есть книги и газеты по самым необычным темам. От философии до астрономии и специальных разделов квантовой физики, и даже по альтернативным областям знаний, например, как читать ауру. А художественная литература? Ее немного, но то, что есть, на первый взгляд никак не сочетается: «Горбун из Нотр-дама»; «Загадочное ночное убийство собаки»; «Доктор Джекил и мистер Хайд». Есть книги по непонятным предметам, о которых я даже не слышала. И нет ничего, имеющего хотя бы отдаленное отношение к медицине и биологии, если не считать нескольких статей по экспериментам на тканевых культурах. Может, это его библиотека выходного дня, а не рабочая литература?

Кай закончил просматривать бумаги Первого и начал проверять кухонные шкафы, а потом — холодильник и морозильную камеру.

— В шкафах запас продуктов длительного хранения; морозилка забита до отказа; в холодильнике ничего особенного, но нет продуктов, которые могли бы испортиться. Кстати, все вегетарианское — ни мяса, ни рыбы.

Шэй кивает.

— Значит, он мог и не жить здесь постоянно и, судя по внутреннему виду — все опрятно, чисто, ничего не брошено второпях — его отъезд не был