Александр Герцен - Том 3. Дилетантизм в науке. Письма об изучении природы

Новгородская ссылка укрепила революционные настроения Герцена. В статьях цикла нашли свое отражение резко отрицательное отношение Герцена к попыткам идеализации современного ему устройства общества и его глубокая уверенность в праве человека на борьбу со всем отживающим, реакционным в общественной жизни.

Ко времени создания «Дилетантизма в науке» Герцен окончательно утвердился на атеистических позициях. На протяжении года работы над статьями (апрель 1842 г. – март 1843 г.) завершается в основном процесс становления философского материализма Герцена; материалистические и атеистические убеждения автора «Дилетантизма в науке» укрепляются и оттачиваются в философских спорах со славянофилами в Москве в 1842–1843 гг. Это развитие мысли Герцена ярко отразилось в статьях «Дилетанты и цех ученых» и «Буддизм в науке». Однако все статьи не свободны еще от идеалистической, гегельянской терминологии, а также от некоторых идеалистических положений.

Одной из основных идей работы Герцена является утверждение необходимости и жизненной важности научного мировоззрения. Герцен убежден в том, что человек, «поднявшийся до современности», т. е. живущий интересами современного общества, «не может удовлетвориться вне науки». По мысли Герцена, научная философия должна быть основой теоретической и практической общественной деятельности, «живо-начальным источником действования и бытия всех и каждого». Герцен считает, что философия, отвечающая этой задаче, еще не создана. Важным шагом к ее созданию является критика ошибочных взглядов на философию, на ее предмет, метод и задачи. Критикуя эти ошибочные взгляды, Герцен одновременно дает положительное решение данных вопросов.

Герцен резко выступает против субъективистского подхода к философии, при котором фактически отрицаются объективный предмет и объективное значение принципов и законов философии. Он критикует дилетантов, которые «не спрашивают, что такое наука, что она должна дать, а требуют, чтобы она дала им то, что им вздумается спросить». Для Герцена отрицание объективного значения законов философии равносильно отрицанию философии как науки, ибо наука не может существовать, если ее содержание зависит и меняется от мнений «всякого встречного и поперечного».

Герцен подходит к материалистическому пониманию объективного предмета философии. Философия для него есть «процесс углубления в себя природы и развитие полного сознания космоса о себе». Характерно, что Герцен исключает бога из понятия предмета философии. Исходным началом научной философии для Герцена является не потусторонняя божественная сила, якобы создавшая мир, а реальная природа. «Мир фактический, – говорит он в третьей статье, – служит, без сомнения, основой науки; наука, опертая не на природе, не на фактах, есть именно туманная наука дилетантов».

Однако в развитом в данной работе понимании предмета философии сказывается и незавершенность герценовского материализма. Справедливо настаивая на объективном значении категорий и законов мышления, Герцен недостаточно подчеркивает тот факт, что законы мышления – отражение законов бытия. Правильную мысль о том, что философия раскрывает внутренний смысл, сущность фактов, всеобщие законы бытия, Герцен нередко выражает в идеалистической, гегельянской терминологии. Так, например, он пишет, что природа есть «существование идеи в многоразличии», что «природа, так сказать, жаждала своего освобождения от уз случайного бытия, и разум совершил это в науке». Подобные положения, свидетельствующие о незавершенности материализма и об идеалистической философской терминологии Герцена в начале 40-х годов, не меняют того, что философские воззрения Герцена в целом уже в это время были материалистическими. Недостаточно четко, в гегельянских терминах определяя отношение категорий мысли к законам бытия, Герцен решительно исключает возможность существования мысли и ее законов до реального бытия, природы. Отрицательное отношение Герцена к попыткам Гегеля и его последователей «подавить духом, логикой природу» выражено достаточно ясно уже в данной работе.

Герцен считает, что, наряду с субъективистским подходом к философии, препятствием для создания научной философии является также неумение понять необходимость нового взгляда на мир, соответствующего потребностям современного общества. По убеждению Герцена, глубоко ошибочны попытки возродить и утвердить взгляды на мир, которые в свое время были естественны, закономерны, но для которых нет реальной почвы в настоящее время. Утверждая необходимость связи философии с жизнью, Герцен критикует «дилетантов-романтиков», оторванных от живых интересов современного мира и пытающихся уйти в туманный мир средневекового романтизма.

Большое внимание Герцен уделяет вопросу о методе философии. Для Герцена философская наука – это «живой организм, которым раскрывается истина». Метод поэтому не есть нечто субъективное, извне вносимое в науку; он выражает внутренние закономерности самого содержания философии.

Следуя распространенной в то время терминологии, Герцен иногда называет «метафизикой» идеализм, порой отождествляет «метафизику» с рационализмом, противоположным «эмпирии», и т. п. Однако за неточной терминологией нетрудно увидеть фактическое противопоставление Герценом метафизики и диалектики, как двух противоположных методов мышления. Острая критика, которой подвергает Герцен в данной работе методологические принципы, характерные для «дилетантов» и ряда ученых-специалистов, является, по существу, критикой метафизического и обоснованием диалектического метода.

По убеждению Герцена, истина может быть достигнута только при понимании того, что все сущее находится в «вечном движении», при рассмотрении явлений в их живой, органической целостности, при сознании неразрывной связи внутреннего и внешнего, сущности и явления. Метод «дилетантов» и «цеховых ученых» прямо противоположен этому пути достижения истины. Насильственное «разъятие нераздельного», превращение неразрывных сторон единого целого в мертвые абстракции, неспособность понять «живое движение» – таковы пороки метафизического метода, раскрываемые и критикуемые Герценом.

Характеристика Герценом принципов диалектического метода является еще во многом абстрактной. Однако уже в данной работе Герцен выступает как убежденный сторонник диалектики и глубокий критик метафизического метода мышления.

Глубина и оригинальность мысли Герцена особенно ярко сказались в решении вопроса о задачах философии. По убеждению Герцена, человек – активный участник общественного процесса; практическая общественная деятельность, направленная на достижение прогресса общества, – естественное призвание и назначение человека. Задача философской науки – сделать эту деятельность разумной, целеустремленной, научно обосновать ее. Утверждая действенную, преобразующую роль философии в жизни общества, обосновывая необходимость неразрывной связи философии с практической общественной деятельностью, Герцен подвергает резкой критике созерцательность, отрыв философии от жизни, понимание философии как «чистого» знания, характерные для Гегеля и особенно для правых гегельянцев. Герцен вскрывает и внутренний смысл, подоплеку стремления отделить философию от практической жизни; он показывает, что в основе этого стремления лежит примирение с существующими общественными порядками, общественно-политический консерватизм. «Примирению с действительностью», оправданию эксплуататорских общественных порядков Герцен противопоставляет решительную борьбу за общественный прогресс, – борьбу, в которой философия должна стать острым теоретическим оружием.

Заслуживает особого внимания то, что надежды на достижение союза философской науки и практической общественно-преобразующей деятельности Герцен связывает с развитием русской мысли. Он пишет, что «может, тут раскроется великое призвание бросить нашу северную гривну в хранилищницу человеческого разумения; может, мы, мало жившие в былом, явимся представителями действительного единства науки и жизни, слова и дела».

В этих замечательных словах Герцена выражена его глубокая патриотическая вера в силу русской мысли, в ее великое мировое значение.

Статьи Герцена были высоко оценены передовыми русскими людьми 40-х годов. После появления первой статьи Белинский писал Боткину: «Скажи Герцену, что его “Дилетантизм в науке” – статья до нельзя прекрасная – я ею упивался и беспрестанно повторял: вот, как надо писать для журнала. Это не порыв и не преувеличение – я уже не увлекаюсь и умею давать вес моим хвалебным словам. Повторяю: статья его чертовски хороша» (В. Г. Белинский. Письма, т. II, СПб., 1914, стр. 334). В обзоре «Русская литература в 1843 году» Белинский упомянул статьи Герцена в числе «замечательных статей учено-беллетристических», появившихся в 1843 г. Характерен также отзыв Белинского о статьях Герцена, приводимый последним в письме к Огареву 22 апреля (3 мая) 1843 г.: «А Висс<арион> говорит, что я на стали гравирую свои статьи, и в восхищеньи».