Максим Горький - Том 6. Пьесы 1901-1906

Назар. Облом! Запри, ступай, ворота и калитку… Мое почтение, Павел Федорович!.. Как здравствуете?..

Протасов. Великолепно!.. Что это вы запираете?

Назар. Не слыхали разве? Волнение идет в народе… по случаю болезни этой… народ так понимает, что болезни вовсе нет… а, дескать, господа доктора для практики… стараются…

Протасов. Какая дикая ерунда!..

Назар. Конечно-с… известно — народ! Так о нем и выражаются — подлый народ! Выдумывает все, по дикости своей… дескать, докторов много, работы — нет им… ну они и — того… На всякий случай — для охраны имущества и покоя — я и велел ворота запереть…

Протасов. Нет, положительно только у нас возможна подобная нелепость!

Назар. Что и говорить… Вчера будто одного доктора помяли…

Лиза. Какого? Фамилия… вы не знаете фамилии?

Назар. Не знаю-с…

Елена. Лиза!.. Что ты? Ведь Борис Николаевич не доктор…

Лиза. Да… он не доктор…

Елена. Идем отсюда… (Уводит ее в комнаты.)

Назар. Напугал я барышню-то… Павел Федорович! А что, господин Чепурнов не говорил с вами?..

Миша (является из-за угла). Папаша! Там подрядчик пришел… Честь имею!

Протасов. Здравствуйте…

Назар. А я скажу — до приятного свидания! (Уходит.)

Миша. Приятный день… не жарко…

Протасов. Да… приятно!

Миша. Позволю себе спросить вас: девушка у вас служила, — ушла она?

Протасов. Да, ушла…

Миша. Говорят, замуж она выходит, и будто за богатого?

Протасов. Не знаю… как мне знать?

Миша. А что она была — честная девушка?

Протасов. Безусловно! Только — неловкая… Очень много била посуды…

Миша. Н-да… скажите! Гм… А что, Павел Федорович, папаша мой ничего с вами не говорил о химическом заводе?..

Протасов (удивленно). О заводе? Нет! О каком, собственно, заводе?

Миша. А видите ли, есть у нас идея: выстроить химический завод, а вас взять управляющим…

Протасов. Позвольте… как это — взять? Что я — мешок? Вы несколько странно выражаетесь…

Миша. Пардон! Но — дело не в слове… оно глубже… Мы — то есть я и папаша — относимся к вам лично с большим вниманием…

Протасов (сухо). Весьма тронут…

Миша. Средства ваши нам известны, и мы знаем, что вскорости вам, вероятно, придется место службы искать… А служить — это так трудно… тем более — вам…

Протасов. Гм… да! Вы, пожалуй, правы…

Миша. Вот я и папаша, оценив ваши способности и знания, видя, что вы человек для компании удобный, решили сделать вам такое предложение: составьте нам смету на оборудование завода…

Протасов. Но — позвольте! — я совершенно не умею составлять смет… никогда не составлял! И техническая химия меня не интересует… Я очень благодарен за вашу любезность…

Миша. А техникой не интересуетесь?

Протасов. О, нет… это скучная вещь… это не для меня!

Миша (смотрит на него, сожалея). Вы — серьезно?

Протасов. Совершенно серьезно…

Миша. Очень жаль… Но вы — на мой взгляд — должны будете передумать… а пока — до свидания! (Уходит. Елена идет из комнат.)

Елена (тревожно). Павел…

Протасов. Что?

Елена. Мне кажется, Лиза серьезно заболела…

Протасов. Ну, это у нее всегда так после припадков… ничего! А я сейчас говорил с этим… сыном домохозяина… Такой антипатичный малый и представь себе! — обнаружил прямо-таки трогательное внимание ко мне…

Правда, в форме несколько грубой… но все-таки — предлагает составить какую-то смету и вообще…

Елена. И вообще хочет использовать тебя как орудие для своего обогащения… Я знаю их намерения, старик говорил со мной… Что это — тебе холодно?

Протасов. Почему? Нисколько!

Елена. Зачем же ты надел галоши?

Протасов (смотрит на ноги). Действительно… галоши! Когда это я их надел? Странно… Я не знаю, право, как это они…

Елена. Может быть, это новая горничная так подала тебе обувь… а ты не заметил…

Протасов. Да — ты ее, пожалуйста, не пускай ко мне… я ее — боюсь, она такая дикая! Еще перебьет у меня всё… или обольется чем-нибудь… Утром я застал ее: мочит себе голову перекисью водорода, — очевидно, думала, что это одеколон… (Берет ее за руки.) Милая моя Ленка, как ты меня вчера… измучила!

Елена. В несколько минут? А я мучилась месяцы-годы…

Протасов. Ну-ну, не надо…

Елена. Если б ты знал, как унизительно любить, когда не чувствуешь твоей любви! Ты делал из меня нищую… заставляя меня ждать твоего внимания и ласки… как это обидно — ждать ласки!.. Твоя душа — такая светлая… милая твоя голова много думает о великом, но мало о лучшем из великого — о людях…

Протасов. Все это — прошло, Лена!.. Все уже прошло… Только вот… Дмитрий… мне, право, жаль его… Кто-то звонит… ага! ворота заперты! Вероятно, Дмитрий… я бы хотел, чтоб это был Чепурной… ради Лизы, конечно!

Елена (плутовато). Ради Лизы? да?

Протасов. Ну, Лена… неужели ты меня подозреваешь в ревности и… прочее…

Елена (торжественно). О, конечно, нет! Ты? Ты, для которого, кроме науки…

Протасов. Вдруг я тебя побью, Ленка, а? (Хочет поцеловать ее. Видит к террасе идет Мелания. Сконфужен. Говорит озабоченно.) Ты, Лена… пришла… и у тебя на плече какое-то перо…

Мелания (улыбаясь виновато). Здравствуйте…

Протасов (преувеличенно рад). Мелания Николаевна! Вы… вас так давно не видать!

Мелания. Где же давно? Вчера была… а вы уже запамятовали это?

Протасов. Ах… да! Нет, как же… я помню…

Мелания. А я думала, вы посмеетесь надо мной за вчерашнее-то…

Протасов (торопливо). Ну, что вы! Это — пустяки! (Спохватился.) То есть я хотел сказать, это с каждым может случиться… (Окончательно теряется.)

Елена. Ты уж лучше не говори, Павел…

Мелания (любовно и грустно). Эх вы…

Протасов. Д-да! Я уж… не буду! Пойду… сниму галоши… Черт знает, зачем они?

Мелания (грустно усмехаясь). Вот он — пустяки, говорит… Я всю душу перед ним открыла… а он — это, говорит, со всяким может случиться… точно я на мозоль наступила ему!

Елена. Не обижайтесь на него, Меланья Николаевна!

Мелания (искренно). Голубушка моя! Мне ли обижаться на него? Я вот всю ночь не спала, все ходила по комнатам — думала: как это осмелилась я говорить с ним? Знаете что? Была у меня все-таки мысль: деньгами привлеку! Кто против больших денег устоять может? — думаю… А он не соблазнился…

Елена. Забудьте это… (Лиза медленно идет.) Ты что, Лиза?

Лиза (тоскливо). Бориса Николаевича нет?

Елена. Нет еще… не приходил…

Лиза. Нет… (Уходит в комнаты.)

Мелания. Не поздоровалась со мной… И какая бледная!

Елена. Вчера припадок был…

Мелания. Опять? Бедняга… Вы говорите, что-бы я забыла, — нет, не забуду! Не надо забывать: забуду, снова выкину что-нибудь эдакое же… Родная вы моя! Ах, и подлая я бабенка! Нахальная, испорченная… мыслей у меня немного, и все они — не прямые, а так, как червяки, — во все стороны виляют… И не хочу я этих мыслей, не хочу!.. Я хочу быть честной… надо мне честной быть… а то я столько зла могу сделать…

Елена. Хотите, — значит, будете! Какой тяжелой, уродливой жизнью жили вы… Вам надо отдохнуть, забыть о прошлом…

Мелания. Мне было тяжело… Бог это знает! Как били меня… но не бока, не щеки я жалею, — душу жалко! Душу исковеркали мне… сердце мое выпачкали… Верить в хорошее — трудно мне, а без этой веры — какая жизнь? Вон — Борис надо всем смеется, ни во что не верит… что же он? Как пес бездомный… Вот вы тогда сразу поверили мне. Удивилась я… Обманывает, думаю… А вы приласкали, разъяснили мне меня…

Елена. Будет, хорошая моя…

Мелания. И как вы хорошо, просто как… Верно — не я, баба, люблю его, а я, человек… Человека-то я в себе и не чувствовала… в человека я не верила…

Елена. Как я рада, что вы поняли это!

Мелания. Сразу поняла. А все-таки дай, мол, попробую, может, и куплю себе забавного барина в мужья? Ведь вот подлая!