Песнь пророка - Пол Линч

ним через некоторое время. Мужчина в твидовом пиджаке выступает вперед, держа на руках ребенка, и показывает в сторону туалета. Вы смеетесь, спрашивает он, здесь нельзя жить, посмотрите, сколько у нас младенцев и маленьких детей, и нет ни одного обогревателя, и одна маленькая раковина на всех, вы, наверное, сошли с ума. Непредсказуемый старший стоит перед мужчиной, затем поднимает руку и проводит ладонью по щетине, не отрывая глаз от его лица. Не будь тупым уродом, говорит он, и мужчина опускает глаза, что-то бормочет и отступает назад. Айлиш наблюдает за старшим, чувствуя, как в груди что-то сжимается, ищет его глаза в тени козырька, воображая, что их там нет, когда тот выходит и запирает за собой дверь. Айлиш ощущает внезапный приступ паники, поворачивается к зарешеченным окнам, прикладывает руку к стеклу, глядя на угол здания, красно-коричневые контейнеры, сизые поля, холмы и небо. Двадцать три человека, а вечером их становится сорок семь, проливной дождь сгущает темноту, и беременной приходится помочь сесть на пол, а люди начинают сбиваться в группы. Айлиш не хочет ни с кем разговаривать, розеток для зарядки телефонов не хватает, Айне захочет узнать, как у них дела. Маленький мальчик с копной русых волос стоит первым в очереди в туалет, зажав руки между ног, а его отец кричит и колотит в дверь. Бен скулит, требуя свой ужин, но у нее остался последний крекер, и никто не знает, когда принесут еду. Пожилой мужчина стучит в запертую дверь, просит поторопиться с ужином, ответа нет, и только в четверть девятого они слышат, как дверь отпирается, и внутрь заходит печальный юноша с хвостиком в армейской куртке, увешанный пластиковыми пакетами с едой навынос, и когда люди начинают сжимать кольцо, в его глазах появляется страх. Черт, вы не могли бы разойтись? Он ставит пакеты на стол и возвращается со следующей партией. Мона поднимает руку, призывая к порядку. Они договариваются, что представитель каждой группы забирает еду на всех. Молли уходит и возвращается с жареным рисом по-китайски, который раскладывает по бумажным тарелкам. Айлиш едва прикасается к пище, но она не помнит, когда Молли ела с таким аппетитом, Бен швыряет на пол пригоршню риса, и Айлиш сметает его рукой. Темнота снаружи льнет к стеклу, но внутри свет слепит глаза, люди совещаются, как пользоваться ванной, и решают делать это группами, долго спорят, во сколько выключать свет, дети плачут и не могут уснуть. Уже десятый час, говорит мужчина, если не выключите свет и не дадите моим детям поспать, я вырублю его раз и навсегда.

День за днем она наблюдает, как дождевой свет заливает окна, зима забирает из каждого проходящего дня то знание, что приносит с собой день, но знание остается в сердце, и сердце продолжает, как барабан, стучать в горе. Старший не говорит ни слова о том, когда придет время уходить, люди держатся группами, некоторые спят целыми днями, пока Айлиш пытается развлечь Бена, рвущегося на улицу, и она не может его отговорить. Айлиш ловит себя на том, что смотрит на Молли, но видит Бейли, ему не принадлежат только коротко остриженные волосы и пятнистая радужка, щербинка в зубах и маленький вздернутый носик, но под нижней губой есть желобок, который она нарисовала ему при рождении. Она смотрит на него и хочет навеки остаться с ним рядом в пустом пространстве взгляда. Прежде чем отвернуться, Молли странно глядит на мать. Теперь, когда Айлиш закрывает глаза, она видит одно только прошлое, и это прошлое принадлежит кому-то другому, а она стала пустотой, наблюдающей из холодной и бездонной тьмы, и мир все невыносимее, а ее муж и старший сын поглощены непроницаемой тишиной, словно открылась дверь в ничто и они шагнули туда и навеки пропали. Каждый день она просматривает на телефоне извещения о смертях, публикуемые режимом, ожидая встретить там имя Ларри и радуясь, когда его там не оказывается и ее горе не становится еще горше. Ломтики белого хлеба, порция сливочного масла и холодные вареные сосиски на завтрак. Они стоят в очереди в туалет, а юноша, привалившись к стене, затягивается и выпускает дым к потолку, и женщина с ребенком на руках поворачивается и кричит ему, чтобы потушил сигарету, и юноша с тяжким вздохом встает и присоединяется к группе мужчин. На двери ванной нет замка, душ подключен к крану в стене, и холодная вода стекает в открытый слив, у Айлиш с собой только маленький кусок мыла и полотенце для рук, Молли отказывается мыться, она держит извивающегося Бена, пока Айлиш его намыливает. В комнате уже есть больной младенец, который плачет всю ночь, Мона отходит от группы, собравшейся вокруг его родителей. Женщина, которая держит ребенка, — медсестра из интенсивной терапии, рассказывает Мона, она считает, его нужно госпитализировать, но родители не решаются. Когда юноша с хвостиком входит в дверь, его встречает медсестра, которая указывает на ребенка и родителей, его руки заняты пакетами, и он не успевает натянуть капюшон. Медсестра не отстает, следуя за ним к столу, и на лице у юноши появляется недовольная гримаса. В начале четвертого, звеня ключами, заходит старший. Он присаживается на корточки рядом с родителями ребенка и снимает бейсболку, обнажая узкие глазки и бритый череп, он старше, чем казалось, затем он встает и смотрит исподлобья, мотая головой. Я не могу привести сюда врача, говорит он, как только погода изменится, вы уйдете и в вашем распоряжении будут все врачи мира. Медсестра шагает к нему, берет его за руку, но он сердито ее отпихивает. Если я отвезу вас в больницу, пути назад не будет, и денег вам не вернут, это не обсуждается, про деньги — это вообще не ко мне, поэтому, если хотите в больницу, я вас не держу, но вы будете предоставлены самим себе, я договорюсь, чтобы вас отвезли, решайте сами. Ключи бренчат в его руках, и молодые родители не могут решиться, мать опускает голову и начинает плакать. Бога ради, говорит старший, я даю вам час, чтобы подумать. Айлиш смотрит на обмякшее тельце ребенка на руках у отца, думая, он совсем еще маленький, какой потерей это станет для них, он и пожил-то с ними всего ничего, смотрит на крохотные ручки и начинает плакать, и Мона встает перед ней на колени, предлагая забрать Бена. А кто у нас такой хороший мальчик, большой, сильный, держу пари, из тебя выйдет настоящий спортсмен. Лицо Моны застывает, она смотрит в пространство