Фуэте для полковника - Татьяна Васильевна Бронзова

голосом. – Эту ситуацию мы с майором не просчитали. Виноваты.

– Ну, я честно старалась вам помочь, Евгений Петрович, а теперь и я в растерянности. Видно, на этом моя миссия окончена?

– Да. Теперь ты его не выманишь. Придётся нарушить закон.

– Как это? – испугалась Вика. – Как нарушить?

– Организовать прослушку телефона Измайлова. По-другому мы теперь вряд ли определим месторасположение Савельевой, – пояснил полковник. – Следить за ним сложно. Видно, профессия у него такая, что он мотается по всему городу. Тут и не определишь, где он поместил беглянку.

– Боюсь, что устанавливать жучок на телефон Измайлова поздно, – тяжело вздохнула Вика. – Когда я виделась с Еленой, она сказала, что в среду или четверг получит паспорт. А сегодня какой день недели?

– Среда, – проговорил Кудряшов и, вдруг побелев, опустился в кресло и приложил руку к сердцу.

– Что с вами, Евгений Петрович? – забеспокоилась Вика.

– Возьми-ка вон тот флакончик с тумбочки, – тихо произнёс он, – и накапай тридцать капель.

– Вам плохо? – испугалась Шиманова, схватив флакон и яростно тряся его над стаканом.

– Водичкой из кружки немного разбавь, а как выпью, ещё воды в стакан налей, чтобы запить, – тихо лепетал полковник.

– Евгений Петрович, может, вы приляжете? – спросила Вика, когда он принял лекарство.

– Да. Прилягу.

Вика подала ему руку, помогла встать и довела до кровати, благо до неё было всего два шага. Полковник лёг и закрыл глаза. Вике стало страшно. А вдруг умрёт? И всё из-за затеянной ею игры? Да, она вышла сейчас победительницей. Она поставила ему шах, а через неделю при отлёте театра в аэропорту собирается сделать ещё и мат. Что с ним тогда будет? Шимановой стало очень жалко этого старого, больного, лежащего сейчас перед ней с сердечным приступом человека. Он был совсем неплохим. Савельеву тогда трогать не хотел, это Егоров настаивал. И ей во всём верит, и относится к ней по-отечески. Может, не надо сбегать из аэропорта? Прилететь домой. В труппе, как обещал куратор Алексей, её должны перевести в солистки. У неё есть своя собственная большая и светлая комната. А что дальше? Каждый раз, как зазвонит телефон, с ужасом ждать: «Здравствуй, Лукреция. Это Алексей»? И снова надо будет писать доносы на своих товарищей? Ей нравилось выполнять те редкие задания, которые касались иностранцев, но ей не нравилось писать доносы на своих подруг.

Вика села в кресло, обхватила голову руками и задумалась. Действительно, что же там, в Москве, с ней будет дальше? Вот сейчас она пожалеет полковника и, чтобы не делать ему ещё хуже, полетит в Москву, а себе-то она при этом сделает лучше или хуже? Конечно, хуже. В Париже её ждет совсем другая жизнь: более богатая и насыщенная. Если она станет гражданкой этой страны и получит французский паспорт, то сможет весь мир объехать. По окончании сезона в Гранд-опера, где она, конечно, обязательно будет работать, можно будет отдохнуть в Италии или Испании или махнуть в Америку. Просто купить билет и полететь! И никто при этом не будет её допрашивать, кто сейчас там президент и есть ли там коммунистическая партия. Никакая старая большевичка не скажет: «Я считаю, что ей рано ещё ехать за границу». Никаких этих унизительных процедур! Просто купил билет, сел в самолет и улетел. Вот она, жизнь нормального человека!

Кроме того, Вика не сомневалась в том, что она быстро наладит здесь и свою личную жизнь. Профессор Леруа явно в неё влюбился. А у него одна квартира чего стоит! Да и сам он очень даже ничего. И богатый, и умный, и симпатичный, и наверняка порядочный. Профессор литературы и философии. Преподаватель Сорбонны! Что ещё надо? Чем не муж? А ведь ей уже двадцать один год в сентябре стукнет. Пора и под венец!

Нетушки, не будет она делать себе хуже! У неё вся жизнь впереди, а полковник выкрутится.

Вика встала, наклонилась над Кудряшовым и прислушалась к дыханию. Дышит!

– Ты чего? – спросил он, не открывая глаз. – Проверяешь, живой ли? – и улыбка тронула его побелевшие слегка губы. – Живой пока. Ты иди. Сама отдохни перед спектаклем. Я посплю.

Вика тихо вышла, села в лифт и спустилась в вестибюль. Там подошла к парню, дежурившему недалеко от дверей.

– Я сейчас была у полковника, – сказала она. – Ему с сердцем плохо. Вызови врача из посольства.

Глава 14

В среду Измайлов позвонил в Министерство внутренних дел Франции после двух часов дня.

– Решение по поводу мадемуазель Савельевой положительное, – сообщил ему женский голос. – Она должна лично явиться за получением документов в четверг с девяти утра до часу дня.

Положив трубку на рычаг, Дмитрий захотел тут же отзвонить и порадовать Елену, но решил перестраховаться и отправился в редакцию. А вдруг ему уже поставили жучок?

– Дмитрий! – кинулась к нему коллега по работе Сью Кортни, перехватив прямо в коридоре. – Замени меня сегодня на открытии выставки Леваля. Я никак не могу, а главный требует освещения этого события в завтрашнем номере.

– Нет-нет, дорогая, – отмахнулся Измайлов. – Я не поклонник этого художника.

– Ну, что тебе стоит? – настаивала Сью. – Вернисаж начнётся в пять. Ален сделает фото, ты опишешь всё действо. Постарайся! И помни, что Леваль – племянник нашего главного!

– Как раз это меня и пугает, – вздохнул юноша. – А ты куда собралась?

– У меня очень серьёзное личное дело, – выразительно посмотрела на него Кортни. – От сегодняшней встречи зависит вся моя жизнь! Ты просто обязан меня выручить!

Сью, пухленькая девушка с милым лицом, обрамлённым стриженными под каре чёрными волосами, была очаровательной. Её фигуру портили только коротковатые ножки, но, тем не менее, девушка умело компенсировала этот недостаток высокими каблуками. Сью всегда была в кого-то влюблена, и каждый раз это было самым серьёзным событием не только в её жизни, но и в жизни всего коллектива редакции. Все вокруг были посвящены в её переживания, помогали – кто словом, кто делом, а когда она расставалась с предметом своей страсти, принимали участие в её горе, утешая девушку кто как мог. Вокруг неё кипели нешуточные любовные страсти, и все к этому привыкли.

– Ладно, – обречённо согласился Дмитрий. – Возьму на себя Леваля.

– Ты лучший друг на свете, – воскликнула она.

Девушка подскочила к Измайлову и, наклонив его голову до уровня своих губ, смачно поцеловала юношу в щёку.

– Так я побежала. Скажу главному, что статью о вернисаже сдаёшь в номер ты!

После того как Кортни исчезла, Дмитрий добрался наконец-то до телефона. Он слышал, как Лиза крикнула: «Мадемуазель Элен! Вас господин Измайлов!», и почти сразу после этого