#Мы никогда не знаем… - Ирина Борисовна Оганова

class="p1">Стыдно! Твёрдо решила: если ребёнка оставлять надумает, из школы уйдёт. Как объяснить всем, что без мужа рожает? Где нагуляла? О том, чем заниматься будет и куда работать пойдёт, думать не хотелось, жизнь сама выход подскажет.

Ту неожиданную возможность за деньги попеть она пропустила. Позвонила, отказалась – уважительная причина. Олег Петрович нормально отреагировал, понятливый, даже предположил, что ещё будет случай, и не один, главное – песни писать. Из всех напастей утешало только то, что случилось это не в разгар учебного года, а на каникулах.

Только через неделю после приезда состоялся с отцом разговор. Без предисловий и эмоций за воскресным обедом выложила она ему всё как есть. Папа с удивлением посмотрел, долго слова подбирал, встал из-за стола и заходил взад-вперёд, как лунатик. Молчал. Ирина тихо, застывшая, сидела на месте, сложив руки на коленях, и тупо разглядывала, как полудохлая муха ползала по старому паркету. Как не любила она, когда с улицы залетали эти настырные насекомые с дурной славой! В доме у всех кондиционирование, вентиляция, только у них по старинке окно открыли – и свежий воздух. Одна радость – на самом верху живут. Все равно от уличной пылищи спасу нет и живности всякой, особенно летом.

– Отец-то кто?

– Какая разница? Нет отца и не будет!

– Мама была бы рада. Я уверен. Только одного родного человека похоронили и другому жить не дадим? Ты сама что думаешь? Тебе решать, твоя жизнь, твой крест.

– Я рожать, пап, буду. Не знаю, как все устроится, лучше не думать об этом. Мы же справимся, правда?

– Конечно, справимся. Ещё как справимся! Из той комнаты с окнами во двор детскую сделаем.

– Нет, только не ту, пап!

– Тогда мою забирайте. Вы ведь там вдвоём с ребёнком жить будете. Она самая большая, и мне одному такая ни к чему.

Ира к отцу, обняла крепко-прекрепко, голову на груди, как маленькая, спрятала, вот-вот слезы покатятся. Папа по голове гладит, сам еле сдерживается.

– Ну что ты, милая моя! Зачем огорчаться? Радоваться будем! Счастье такое! Дедом скоро стану. Заживём! Внука хочу, вдруг мальчик? – папа весело засмеялся.

Давно не слышала его смех, такой живой, заразительный и совсем ещё молодой.

Через пару дней пришла в школу, директриса была на месте.

– Ты по какому вопросу, вроде в отпуске?

– По личному, – Ира покраснела. – Я пришла сказать, что вынуждена уйти с работы. Только не подумайте, что мне не нравится у вас. Очень даже нравится. По семейным обстоятельствам. Так получилось.

Она очень нервничала и боялась вопросов: директор школы женщина строгая и без сентиментов.

– Ты точно решила? Не передумаешь? Давай ближе к концу отпуска к этому вернёмся?

– Нет, не передумаю, твёрдо решила, я ребёнка жду, – выпалила Ира, зачем не понимая сама. Может, уважала эту уже немолодую мудрую женщину?

– Ну и что? Ты что, у нас первая беременная учительница? Столько прошло на моем веку… Не выдумывай!

– Так не замужем я. Разговоры пойдут. Дурной пример ученикам подаю.

– Откуда ты это взяла?! Это что, поступок непристойный, детей рожать? Оставайся, не делай глупости, – взглянула на Иру; та, как щенок маленький, смотрит на неё виноватыми глазами, хоть за сердце хватайся.

– Ладно, подпишу. Знай, если вернуться надумаешь, пока здесь руковожу, всегда назад приму. Ну иди, обниму тебя… Поздравляю! Вот у меня детей нет, не сложилось. Была возможность без мужа родить, так побоялась и за репутацию, и за карьеру. Карьера есть и репутация, а детей нет! Неправильно поступила, но теперь что об этом… Поздно! Ты молодец, что не побоялась, тысячу раз ещё поймешь, как правильно поступила. Люди судачить по-любому начнут, а ребёнок растёт тебе на радость. Ещё и человека нужного быстрее встретишь.

В четыре месяца почувствовала, как все меняется в её теле и устает сильно к вечеру. На УЗИ врач твёрдо сказал – девочка будет. Отца расстраивать не стала, сказала, не разобрались толком, девчонка или пацан, и есть надежда, что мальчишка будет. Сама млела от мысли, кто в животе у неё поселился, Наденькой назвала в честь мамы.

Позвонил Олег Петрович, не обманул, пригласил попеть на вечеринке. Ира как раз новую песню написала и опять на свои слова, Ивану больше не подражала. Неплохой репертуар получался – несколько своих песен и немного на слова известных поэтов. Всем выступление очень понравилось, просили ещё что-нибудь спеть.

– Лихо у тебя получается – и ледяное сердце растопишь. Может, что-нибудь повеселее придумаешь, а то что ни песня, то слёзовыжималка? Ладно, не огорчайся. Шучу я. Разные этапы в творчестве случаются, настанет день, и ты о весёлом запоёшь.

Взяла такси – поздно уже, и в супермаркет заехать надо, вкусного накупить, вон в конверте денег сколько. Ползарплаты учительской за час любимого занятия! Набрала два пакета доверху, еле в машину залезла, ещё и гитара в чехле чуть ли не в зубах – когда в магазин пошла, в машине не оставила – вдруг что, инструмент теперь хлеб её и надежда.

К парадной не подъехать, кто-то машину свою неправильно припарковал. Вылезла нагруженная, следом Банкир подъехал, весь с иголочки. Сделала вид, что не заметила.

– Привет!

Ирина от неожиданности чуть не выронила увесистый пакет, чехол с гитарой медленно скатился с плеча.

– Это что у тебя? – Банкир смешно улыбался, прищурив глаза.

– Где?

– Ну, в этом чехле. Гитара?

– Да…

– Умеешь?

– Нет, просто так ношу.

– Ты что такая злая?

– Злая? – Ира задумалась.

Банкир протянул руки.

– Давай помогу.

– Я сама.

– Вижу, как ты сама! Боишься?

– Кого боюсь? Тебя?

– А что, ещё кто-то есть рядом?

Ира засмеялась.

– Ладно, помоги.

Они вошли в парадную, лифт, к счастью, починили. Отца дома не было.

– Хочешь, заходи. Ты банкир?

– Нет! С чего ты взяла? Я адвокат. Юлий. А ты?

– Я – Клеопатра, – Ира не могла успокоиться, как смешинка в рот попала.

– Честно! Меня так зовут. Мамина идея! Хотел сменить, обидеть побоялся.

– Адвокат Юлий! Звучит круто. А меня Ирина.

– Рад знакомству!

– Хочешь чаю? – она даже не поняла, почему так запросто с ним, словно не чужой, знакомы давно.

Юлий вёл себя непринуждённо. От него пахло чистотой и ещё чем-то пронзительно приятным. Ира поставила чайник и стала разбирать пакеты. Отец мог прийти с минуты на минуту.

Ну и что? Юлий просто оказал любезность, пригласила на чай по-соседски.

Он с интересом разглядывал Иру. Как раньше не замечал? Хрупкая, необычная, с печалью в больших глазах – неприметная красота, настоящая.

– Может, сыграешь что-нибудь?

– В другой раз. Устала очень.

– Хорошо. Пойду. Да, и не