Родная страна - Кори Доктороу

гору конфиденциальной информации с подробностями тысяч преступных схем. И не попадал бы в лапы к наемным чудовищам, и не беседовал с придурочными шпионами, просочившимися ко мне в компьютер.

— Джо, я вас не подведу.

— Я верю тебе, Маркус. Помни: ты здесь не рядовой боец информационных войск, а супергерой особого назначения. Вот и действуй как подобает супергерою. Через два месяца состоятся выборы, и, чем бы они ни закончились, на этом избирательная кампания Джо Носса будет завершена. Мы закроем наши сайты, сервера и все остальное. Наша технология должна продержаться до тех пор, большего от нее не требуется. Помни об этом, когда будешь распределять свое время, и, надеюсь, в своем рабочем графике ты сумеешь перейти от поддержания работоспособности нашего оборудования к действительно важным вещам. К очень интересным вещам, верно?

— Простите, — потупился я. А ведь он верно говорит. Дела, в которые я с недавних пор углубился, могут быть необычайно важны, однако у меня есть работа, а я ее не выполняю. Я видел, что Джо разочарован во мне, и от этого на душе стало хуже некуда. На миг перед глазами промелькнуло все, что со мной будет, если меня вышвырнут с работы. Я приду домой, признаюсь родителям. Земля поплыла под ногами. — Завтра, хорошо?

Он похлопал меня по плечу:

— Не вешай нос, сынок. Помни, это избирательная кампания независимого кандидата. Нам тут всем положено быть колючими, перегруженными и измотанными.

При этих словах я позволил себе слегка улыбнуться и заметил, что у Джо под глазами набрякли тяжелые мешки. И по какому-то порыву спросил:

— Джо, вы в последнее время высыпаетесь?

Он ответил своим фирменным раскатистым, добрым смехом.

— Ты говоришь почти как Флор. А сам, кажется, тоже работаешь как папа Карло. Сколько ты спал прошлой ночью?

— Я отказываюсь отвечать, это может быть вменено мне в вину, — отозвался я.

— Слова, достойные истинного борца за гражданские права. Упорного, но усталого. Знаешь что? Завтра я буду очень сильно занят. Возьми еще день отдыха, приведи свои мысли в порядок. И хорошенько выспись. Хорошо, Маркус?

— Договорились.

Еще раз подтверждаю: Джо — замечательный человек и станет прекрасным сенатором.

Он отошел, и у меня сразу стало легче на душе. Когда знаешь, что в тебя верит такой человек, как Джо, то хочется стать лучше. И вскоре идеи хлынули рекой — не всегда разумные, но уж какие есть. И о том, чем я уже занимался, и кое-что новенькое. Например, использовать бесплатную IP-телефонию, чтобы дети звонили своим далеким от интернета родителям, бабушкам и дедушкам и просили проголосовать — «Ты сегодня звонил маме?». Плагин для браузера, запускающий всплывающее окно с именами крупных корпоративных спонсоров, которые финансируют противников Джо. При каждой загрузке страницы, где эти спонсоры упоминаются, типа «Вот видите, все эти кандидаты — продажные твари».

Еще одна идея была просто шикарная. А может, совершенно дурацкая. Я долго пытался выбросить ее из головы, но она упрямо возвращалась и требовала занести ее в длинный список, куда я сохранял результаты своего мозгового штурма (все-таки покопаться в «пауэрпойнте» было полезно). Поэтому я записал ее и пометил, чтобы не забыть: ШИКАРНАЯ ДУРАЦКАЯ ИДЕЯ.

В конце дня я столкнулся с Лиамом. Он попытался проскользнуть в дверь, не встречаясь со мной глазами. Господи, ну и мерзавцем же я иногда бываю.

Я окликнул его, подтащил к своему столу и извинился, а потом, сам не заметив как, пригласил после работы на чашку кофе. Выключил ноутбук, сунул его в рюкзак и вышел вместе с Лиамом.

* * *

По дороге домой я прошел мимо гватемальской бакалейной лавки, где на витринах лежали аппетитные калифорнийские продукты. У меня в кармане звенело несколько долларов, и внезапно мне захотелось состряпать для всей семьи восхитительный ужин, посидеть с мамой и папой за веселым шумным разговором, как в старые добрые времена. Потратил часть денег на компоненты для большого салата и на фрукты к десерту, потом заглянул во вьетнамский магазинчик и прихватил свежей лапши, тофу и курятины, чтобы сварить фо — вьетнамский вермишелевый суп. До сих пор я готовил его всего однажды, но рецепт был несложный, а блюдо получалось сытное и дешевое.

Вернувшись домой, я надел фартук, нагуглил несколько рецептов и принялся мыть и убирать тарелки. На звон в кухню вошла мама с кружкой холодного чаю.

— Боже мой, Маркус, ты что, подхватил мозговую лихорадку?

— Ха-ха. Тебя нынче не приглашают на ужин. А он будет вкусным. Фо.

— Фу?

— Да нет же, фо. Не фу и не фа. Забавный факт. Теперь ты знаешь все.

— Еще бы не знать. Позвольте спросить: чем же вызван столь нехарактерный всплеск активности? Наверняка не тем, что ты разбил машину, потому что ее у нас больше нет. Неужели ты хочешь обрушить на нас какую-нибудь кошмарную новость? Мы станем дедушкой и бабушкой?

— Ну мам!

— Любознательные умы всегда хотят докопаться до истины.

— Просто захотелось хорошо поужинать, и решил, что вам это тоже понравится. Это наименьшее, что я могу для вас сделать. Как-никак ты девять месяцев носила меня под сердцем, в страшных муках произвела меня на свет, много лет потратила на мое воспитание…

— Значит, когда я тебе объясняла, как устроен мир, ты все-таки слушал.

— …Я решил, что приготовлю суп с салатом, и будем считать, что мы квиты, да?

Она взяла со стола кухонное полотенце, все в мыле, и швырнула в меня. Бросок получился медленный, я легко поймал полотенце в воздухе, крутанулся, как бейсбольный питчер. Мама взвизгнула и выскочила из кухни.

— Ужин будет через час! — крикнул я ей вслед. — Оденься понаряднее!

Мама испустила возмущенный вопль, и я услышал, как она рассказывает папе, что их ребенок затеял что-то невообразимое.

Да, надо мной сгущались тучи, и будущее не сулило ничего хорошего. Но, с другой стороны, на прошлой неделе я попал чуть ли не в эпицентр взрыва, разбил нос, нашел работу, был схвачен и запуган, чуть не расстался с любимой девушкой и прогулял ту самую работу, которой очень дорожил.

Мне нужен выходной. Хотя бы на один вечер. И я постараюсь насладиться им сполна. Я достал из холодильника отцовскую банку пива и открыл. Строго говоря, мне не хватало пары лет до возраста, когда это разрешается, но, черт возьми, пора уже расслабиться по-человечески.

* * *

Я разложил еду и поставил перед своей тарелкой вторую банку пива. Мама удивленно приподняла бровь:

— Ты что, серьезно?

— Мне перелить в бокал?

— Да брось, Лилиан, — фыркнул отец. — Он от этого не