Тревожное торжество - Валерий Александрович Пушной

понял, чем вызвано желание Печаевых вернуть свою долю бизнеса. И как бы он себя повел после этого, никому не известно. Вполне возможно, что ее надежда на помощь Аспенского могла бы рассыпаться, как карточный домик. Все могло выйти боком. Хотя и сейчас она совсем не застрахована от того, что Истровская ничего не расскажет Аспенским. Скорее всего, выберет момент и огорошит. К этому надо быть готовой. А пока этого нет, необходимо быстро, как жареные пирожки, получить результаты.

– Пожалуй, ты права, – задумчиво отозвалась Вероника на слова Марины и села на другой стул. В ее глазах задрожала грусть. – Жаль, очень жаль.

– Ты о чем? – не поняла Марина, она не верила в искренность Вероники. А потому с нею развивать тему разрыва между детьми не хотела. Все не так просто. За сына она могла перегрызть горло кому угодно. И первым в ее списке был Хавин. Нанести по нему удар руками Аспенского. Здорово. А потом и по Аспенским проехаться. Никто не должен быть обойден. Мысли в голове у Марины кипели, как масло на раскаленной сковороде. Она опустила глаза, на добродушном лице появилась злое выражение.

Вероника не успела ответить на вопрос, как в дверях показался полуодетый Константин. Марине было неприятно на него смотреть, она резко поднялась со стула и попрощалась. Вероника вскочила следом и пошла за нею на улицу, проводила до калитки. Здесь Марина остановилась, обернулась, сделала глубокий вздох:

– Утро неплохое, солнечное, но что-то радости на душе нет.

– Да, – отозвалась Вероника. – Может, тебя подвести?

Марина открыла калитку, шагнула за нее, бросила напоследок:

– Сама автостопом доберусь. Чай, не кисейная барышня.

С крыльца на них мрачно смотрел Константин.

22

Приехав в Москву, Юлия сняла номер в гостинице. Несколько дней устраивала походы по городу. Хавину не звонила, хотя порывы были. Откладывала, вспоминая, что недавно в его объятиях была ее мать. Становилось не по себе, как будто она собиралась навязаться Павлу вместо своей матери.

В один из вечеров в дверь номера постучали. Юлия только что возвратилась, еще не успела раздеться. Была в джинсах, легкой блузке и босоножках на высоком каблуке. Открыла дверь и увидела красивую незнакомую улыбающуюся рыжеволосую девушку в цветном халате:

– Слушай, подруга! – сказала та, будто сто лет знала Юлию. – Я в соседнем номере обитаю. Зовут меня Таисия. – Не спрашивая разрешения, шагнула через порог.

Юлия удивилась, но отступила от двери. Незнакомка прошла в номер:

– Я два дня как обратила на тебя внимание. Какая-то ты неприкаянная. По делам приехала или так? Приглашаю тебя в ресторан, поужинаем, познакомимся ближе. Я уже давно здесь прозябаю, всех чертей узнала, примелькалась.

– Я была в кафе, – отказалась Юлия.

Но Таисия как будто не слышала ее, продолжала:

– Закадрим кого-нибудь. Я смотрю, ты одна. С твоей внешностью здесь можно богатенько устроиться.

– А ты устроилась? – насмешливо поинтересовалась Юлия. – У тебя внешность тоже ничего.

– Зря смеешься! – проговорила гостья. – Я устроюсь. Я методу свою выработала. Сразу определяю, у кого набит бумажник, а кто с кукишем в кармане. Хочешь, научу? – Таисия по-хозяйски уселась на стул, пальцами взбила рыжую копну волос на голове.

– Не хочу. Мне это ни к чему, – ответила Юлия.

– Любая наука может пригодиться в жизни, – уверенно парировала Таисия и спросила: – Зовут-то тебя как? Зачем в Москву прикатила? Ты, подруга, случайно не ошибка природы? Мужиками что-то не интересуешься. Живут здесь на первом этаже две лесби, тошниловки да и только, – ткнула пальцем вниз. – Ты не из них?

Юлия проследила за ее пальцем и усмехнулась:

– Нет, я не из них. – И подумала, что Таисия слишком любопытна. – А в Москве я по делам.

Гостья недоверчиво прищурилась:

– Не рассказывай сказки, я нашу сестру как рентгеном просвечиваю. У нас у всех одни дела в Москве: мужика урвать покруче или деньжат нарезать. Тебя что больше интересует, мужики или деньги?

Юлия промолчала, тоже села на стул рядом.

– Что-то ты не очень разговорчивая, – заметила Таисия, взяла пульт со стола, включила телевизор, посмотрела на экран. – Глянь-ка, парняга какой, я бы не отказалась от такого. А ты?

По телевизору шел ковбойский фильм со стрельбой. Юлия пригляделась, актер слегка походил на Пашку. Она усмехнулась:

– Я недавно от такого отказалась.

Таисия оценивающе вскинула брови:

– С жиру бесишься. У тебя случайно папа не олигарх?

– Тогда б у двери охрана стояла, да и гостиница была бы не эта, – улыбнулась Юлия.

– Что верно, то верно. – Таисия повернулась к телевизору и некоторое время глазела на экран, восторженно хмыкая себе под нос, потом произнесла: – Я тут намедни мужичка заприметила, с виду – гладкий, хотела подцепить. Показалось, богатенький, а присмотрелась, он пешком кандыляет. Несозревший фрукт. – Она махнула рукой и пошутила: – Метода осечку дала. Хотя метода стоящая. На указательном пальце кручу ключи от машины и приглашаю мужичка к себе в автомобиль. Если попадаю на крутого, так тот сам тащит меня в свою тачку, а если попадаю на мелочь пузатую, она несется ко мне со всех ног. Но таких я сразу отшиваю. На кой ляд мне эта мелкота! Дыры в карманах с ними латать! К тому же машины у меня нет. А ключи стибрила по случаю, – она звонко рассмеялась. – Я шикарю под любовницу олигарха. Только вот с олигархом что-то плоховато. Никак не надыбаю такого. Все какие-то недородыши попадаются. Как по заказу. Хоть пруд пруди! Вот и придерживаю возле себя троих таких любовников. Но каждый из них думает, что он у меня единственный. – Таисия снова засмеялась. – Дураки мужики. Обделила их природа умом. Не понимают, что нашей сестре верить нельзя. Мы ведь думаем одно, говорим второе, спим с третьим, а хотим четвертого. Любого мужика можем развести и вывернуть наизнанку. Вот я и выворачиваю своих любовничков, опустошаю им карманы. Кряхтят, но тужатся. Еще бы, такую любовницу, как я, поискать надо! И ты бы ошеломительный успех имела, уж поверь мне. Здесь с твоими данными деньгу можно качать насосом. Да и партейку подходящую подыскать. Меня вон четвертый мой замотал, хоть из гостиницы от него беги. Замуж тянет.

– Ты же говорила, у тебя трое, – напомнила Юлия.

– Трое для бабла. А четвертый для души, – уточнила Таисия. – Люблю паразита. Но у него денег кот наплакал. А я не хочу нищенскую лямку тянуть. Не люблю считать гроши. Однако забываю обо всем, когда он меня целует, гладит и волшебные слова говорит. Если бы у него деньжата водились, не раздумывала бы ни минуты, – сделала короткую паузу. – И