Несбывшаяся жизнь. Книга 2 - Мария Метлицкая
Несбывшаяся жизнь. Книга 2 читать книгу онлайн
Женские судьбы всегда в центре внимания Марии Метлицкой. Каждая читательница, прочтя ее книгу, может с уверенностью сказать, что на душе стало лучше и легче: теплая интонация, жизненные ситуации, узнаваемые герои – все это оказывает психотерапевтический эффект. Лиза стала матерью – и только тогда по-настоящему поняла, что значит быть дочерью. Измученная потерями, она пытается найти свое место под солнцем. Когда-то брошенная сама, Лиза не способна на предательство. И она бесконечно борется – за жизнь родных, благополучие дочери, собственные чувства… Но не было бы счастья, да несчастье помогло: в Лизиных руках появляется новое хрупкое чудо. Хватит ли у нее сил нести его вперед? Лиза учится прощать, принимать и, наконец, позволять себе быть счастливой. В этой истории – всё, что бывает в настоящей жизни: вина, прощение и надежда.
Она перебила его и посмотрела ему в глаза.
– Нет, милый, какие обиды.
Отставила чашку и встала со стула.
– Где ванная? Полотенце?
«Все правильно, – думала она, стоя под упругой горячей струей в душе. – Куда нам деваться? Куда деваться двум взрослым, истомившимся друг по другу людям?»
В приличные гостиницы путь заказан, а в паршивую, для свиданий, не хочется. На пустых дачах холодно и вряд ли уютно. Пансионат? Это мысль, но там нужно брать два одноместных номера: накладно. Хорошо бы куда-нибудь поехать, пусть недалеко, например в Суздаль или Владимир – Лиза там не была, а можно в Тверь… Но на день не поедешь, а на два или три – не получится…
«Все, успокойся и прими как данность, другого выхода нет, – уговаривала себя Лиза. – И никакое это не унижение: скажи спасибо тому, кто дал ключи».
На крючке висело новое банное полотенце.
В спальне было постелено чистое хрустящее белье – видимо, новое. Максим лежал с закрытыми глазами, широко раскинув красивые загорелые руки.
Он притянул Лизу ближе и прошептал:
– Иди ко мне.
Такое Лиза видела в заграничных фильмах, и эти сцены казались ей наигранными, искусственными, фальшивыми. Она застыла на пару минут, а потом осторожно легла рядом.
«Теперь ты любовница. Ты спишь с женатым мужчиной».
Лиза закрыла глаза и прижалась к нему.
Сердце остановилось.
3
Роман их протекал по банальному сценарию «он женат, она свободна».
Это означало одинокие выходные и праздники. Никаких совместных отпусков и длительных совместных поездок – дня на три, не больше.
Но эти редкие поездки были настоящим счастьем. Впереди – целая ночь, бесконечная и ужасно короткая, зато без привычной спешки, исподволь брошенных на часы взглядов. Без обид и горького осадка на сердце, без всегдашних слез, без горького ощущения ущербности. Вне роли актрисы второго плана: нелегалки, воровки.
И – светлое утро, новый пейзаж за окном, совместный неспешный кофе.
Лиза ложилась Максиму на грудь и улыбалась.
И эта ленивая, неторопливая утренняя нежность была важнее неукротимой ночной страсти. Важнее и глубже.
– Ну сколько можно спать, – теребила Максима Лиза. – Соня, ты все проспишь!
– Не просплю, – скрывая зевок, отвечал он и крепко прижимал ее к себе. – Не просплю, не волнуйся!
Но Лиза ненавидела торопливые прощания и свои слезы.
Сколько раз она давала себе слово, что больше не будет, но не получалось – и все повторялось заново. Она видела, что он раздражается и злится, и в ней вскипала злость:
– А, тебе неприятно! Тогда решай! Мне кажется, что пора. Но похоже, что только мне…
Какая же это была глупость! Отчаяние – вот причина. Причина, но не оправдание.
Конечно, Максим злился. Двигались желваки на красивых, ровно очерченных скулах, суживались глаза, твердели губы. Женские слезы всегда раздражают мужчину. Но он держал себя в руках.
– Ну что ты, любимая, что ты! Ты же все понимаешь… Думаешь, мне легче? Да мне в сто раз тяжелее! Мне просто невыносимо, а ты…
И она снова чувствовала себя виноватой.
Всю свою жизнь Лиза чувствовала себя виноватой. Сломала жизнь мам-Нины, измучила Дымчика, требуя от него невозможного, – а забрать Анюту было ее решением, а не его.
Чувствовала вину перед Марией – да-да, и перед ней! За так и не ушедшие обиды, за свою дурацкую злопамятность и упрямство, за невозможность простить и нежелание полюбить. Лиза убеждала себя, что надо быть мягче и терпеливее, но не получалось… Выходило, что человек она злой. Ни разу не обняла и не приголубила, не сказала доброго слова больной и несчастной старухе. Какой же она врач, если в ней нет и капли милосердия?
А Максим? Без зазрения совести отрывать от дочери отца, от жены мужа – втихаря, украдкой, исподтишка…
Как она проживает свою жизнь, чем может гордиться? Ну да, можно и по-другому: воспитывает чужого ребенка (Господи, какие жуткие слова, будто Аня – чужая!), забрала старую, больную, нерадивую мать… Выходит, что героиня? Да и с Полечкой до последнего была рядом – она, а не родная дочь. Разве она плохая?
Человек состоит из белого и черного: у кого-то это поровну, а у кого-то иные пропорции. А себя вообще сложно оценивать. Но раз Лиза думает об этом, мучается и страдает, значит, не все так плохо? А ведь совершенно не с кем поделиться, никто не даст правильный совет, не утешит, не поймет, хоть никто и не осудит. Мария? Да, она знает, что это такое, но вряд ли поймет.
– Опять не туда, Лиза! Пустая трата времени, – скажет Мария. – А годы летят! Тебе замуж надо, а ты связалась с женатым!
Нет, делиться с ней не хотелось, мать по-прежнему была чужой. На работе подруг не было, да если бы и были – разве можно рассказать кому-то про этот роман?
Полечка – вот кто понял бы и пожалел. И Ритка бы поняла. Конечно, повыступала бы, поорала, но потом пожалела бы и посочувствовала.
Елену Николаевну Лиза стеснялась. Она ведь была из тех самых оставленных жен. Стеснялась – и еще очень жалела: сдала ее наставница в последнее время, сникла, чувствовала приближение старости. Кто-то будет с ней рядом?..
Теперь Елена Николаевна все чаще бывала на больничном. Все чаще обострялись старые проблемы с легкими, и как врач, она все понимала: лучше не будет – кому лучше в старости? Но скорый выход на пенсию пугал еще страшнее. Что в ее жизни кроме работы? Какой будет эта самая жизнь без нее?
Лиза ежевечерне звонила и часто навещала, твердя ободряющие слова, уверяя, что и в пенсионерской жизни можно найти много приятного. Но Елена Николаевна слушала молча, с застывшим, неживым взглядом, а однажды сказала:
– Лиза, устраивай жизнь. Найди хорошего мужа, приличного, порядочного человека, пусть скучного и неяркого, но надежного, – и иди за него. На детей не рассчитывай, это инвестиции ненадежные. Единственный, кто поддержит, – хороший и верный мужчина. Мне с этим не повезло, может, тебе повезет…
– А как же любовь? – Лиза выдавила улыбку. – Как без нее, Елена Николаевна?
Елена Николаевна махнула рукой:
– А где она, эта любовь? Вмиг проходит, оставляя пшик – воспоминания и боль. К черту ее, эту любовь. Говорю тебе: надежный человек, вот что спасет от одиночества и отчаяния. И, кстати! – она сверкнула глазами. – Мать свою поменьше слушай! Представляю, что она поет. Вечные песни о вечной любви. Смешно!
– Не верите? – усмехнулась Лиза.
Елена Николаевна покачала головой.
– Ни минуты. Все это сказки, которыми она всю жизнь себя оправдывала. Как же, героиня! Все ради любви! Да как можно было
