Плач умирающих звёзд - Стейс Крамер

неожиданно перешла к сути Власта. – Я спросила тебя: «Как прошла твоя встреча с Элаем?», ты ответила, что… «отвратно» вроде, да? Затем я хотела уточнить, что же случилось, но ты увильнула от вопроса. Теперь же, Никки, тебе придется ответить, поскольку это очень важно. Почему ты поссорилась с Элаем?

Никки пожала плечами.

– Да я и не помню уже. Он, кажется, засмотрелся на зад какой-то шлюшки. Я приревновала. Пустяк.

– И из-за этого «пустяка» ты убила человека? – Власта хитро прищурилась и нагнулась в сторону Никки, дабы насладиться в полной мере ее реакцией.

Никки, конечно, была больно уязвлена, но демонстрировать это не стала.

– Солнце, бабочка, стручок. Хрен бульдожки с ноготок.

– Что за бред?! – возмутилась Власта и тут же позу поменяла: убрала ногу со стула, выпрямилась.

– Ну вы же несете бред про то, что я убила Элая, вот и я решила подыграть вам, ляпаю что бог на душу положит. Что вам не нравится? – с язвительной усмешечкой спросила Никки.

Власта нервно потушила сигарету о стену и подошла к Никки. Та отвернулась от отвращения: мало того, что от инспектора пахло куревом, так еще к этому запаху примешивались нотки застарелого пота и дешевого дезодоранта.

– Ты все еще надеешься на чудо? – с какой-то извращенной ласковостью обратилась Власта. – «Я выкручусь! Я обязательно выкручусь! Я ведь прекрасно умею это делать». Так ты думаешь? Ох, Никки, чуда не будет. Ты все равно ответишь за это преступление. Пусть ты сейчас не стремишься к сотрудничеству со мной – ничего страшного. Я готова к бесконечным допросам. Так или иначе я добьюсь правды от тебя. – В следующую секунду Власта приблизилась к Никки практически вплотную и стала нашептывать ей: – Перестань сопротивляться, себе же хуже делаешь. Будь смелой… как тогда, когда ты убила Элая и наблюдала, как он истекает кровью. На такое требуется очень много смелости, не правда ли?

Никки снова расхохоталась. Власта в гневе отпрянула от нее.

– Ох, смотрю на тебя, и мне становится так неприятно, как будто глаза в грязи выпачкались, – вдруг заговорила Дилэйн. – Я вот все никак понять не могу, ты – наивнейший, тупейший борец за справедливость, дилетант вонючий? А может, ленишься просто, взялась за первую встречную и никого больше искать не хочешь? Или же ты и правда чокнутая дура, что взбесилась хрен знает из-за чего и решила все свое зло на мне выместить? Отвечай, падлючья морда! Ты вроде умной хочешь казаться, да вот только умный человек уже давно догадался бы, что вы поймали не того! Свинюшка ты недоразвитая! Хана нашему городу, да и вообще всему миру, если такие, как ты, противостоят преступности! Позорище! Фу! Всю вашу гнилую систему я в рот имела!

Власта уже была готова снова ринуться в сторону Никки и расправиться с этой наглой девкой как подобает, но не тут-то было: вмешался чей-то внезапный звонок.

– Пэкер, – ответила Власта, почти задыхаясь от злости. Спустя мгновение она резко переменилась в лице, вдруг пришибленной, жалкой какой-то стала. – Скоро буду…

Никки и тут не преминула поёрничать:

– Начальство небось вызывает? – с издевкой протянула она. – Эх, сейчас мою Власточку будут дрюкать за то, что она до сих пор не расколола меня. Какая жалость! Держись, писенька, не отчаивайся!

– Уведи ее! – крикнула Власта конвоиру.

– Кстати, Пэкер, – не унималась всё Никки, уже направляясь к выходу, – жопка твоя с каждым днем все шире и шире. Ты ей особо не виляй, а то штанишки треснут! Ха-ха-ха!!!

– Уведи ее, живо!!!

* * *

– Кармэл, ты требуешь от меня невозможного! – разразился Фордж. Он вызвался лично сопровождать Кармэл на свидание к дочери. – Я и так уже пренебрег всеми правилами и добился того, чтобы Никки поместили в отдельную комфортную камеру! Это непозволительная роскошь здесь.

– В жопу твою камеру! Я хочу, чтобы Никки освободили под залог!

– Это уже не в моей власти.

Они одновременно притормозили. Фордж пристально взглянул на давнюю подругу, положил руку на ее плечо и сказал как можно деликатнее:

– Все очень серьезно, ты понимаешь это? Понимаешь, в чем обвиняют твою дочь?

– Да, Фордж… Я все понимаю, – упавшим голосом проговорила Кармэл.

– Это, безусловно, достойно, что ты до конца сражаешься за Никки. Любая мать поступила бы так же на твоем месте. Но все-таки… попробуй оценить ситуацию здраво. Никки – далеко не ангел. Да на ней клейма негде ставить, что уж говорить! Трудно сосчитать, сколько раз я ее отмазывал. Я всегда знал, что когда-нибудь она нарвется на что-нибудь серьезное. Как в воду глядел!

Кармэл побелела вся, опустила глаза, а Фордж продолжал мягко, вкрадчиво говорить ей страшные слова:

– Подумай еще раз хорошенько: действительно ли Никки говорит тебе правду? Сейчас ты зайдешь к ней… попробуй забыть на время о том, что она – твой ребенок. Помни лишь то, что ты видишь перед собой человека, который лишил жизни другого человека.

Выслушав напутствие от Форджа, крепясь духом, Кармэл вошла в помещение, где ее ждала Никки.

* * *

– Как кормят здесь? – спросила сперва Кармэл.

– Ой, мам, давай без этой банальщины, прошу. Ты явилась сюда для «галочки»? Если тебе не о чем говорить со мной, то оставь меня. Иди, занимайся своими делами.

Несмотря на то, что Никки уже по привычке вела себя с матерью вызывающе, она была чертовски рада тому, что та пришла к ней. Увидеть в таком страшном, враждебном месте мамино лицо… это большое счастье. Вот только не знала Никки, что мама снова отстранилась от нее душой и воспользовалась советом Форджа. Она смотрела на нее как на преступницу, уже заочно приговоренную к казни, в то время как Никки с обожанием глядела в ответ, радовалась тайно и надеялась, что мама заступится за нее, станет бороться вместе с ней.

– Никки, у тебя трудный характер. Я уже привыкла к этому, но вот для посторонних людей все это… дико, – начала издалека Кармэл.

– Погоди, ты сейчас хочешь заступиться за адвоката, что ли?

– Да, – сердито ответила мать.

– Ха, и что же тебе наплел этот агрессивный колпачок от ручки?

– Во-первых, не называй его так! Да, он низкого роста, но это же не повод оскорблять его! Во-вторых, Демартини – настоящий профессионал. К нему толпы выстраиваются, он не за каждое дело берется. Я еле уговорила его помочь нам! И что в итоге? Ты почти довела его до нервного срыва! Постоянно хамишь ему, смеешься над ним. Разве так можно? Кому такое понравится? Мы должны быть благодарны ему!

– Человек выполняет свою работу, за которую мы платим