Борис Можаев - День без конца и без края

- Твою личность надо уткнуть в эту кучу да вывозить хорошенько! крикнула могучая женщина.

- Это что за щебень? - спросила его Мария Ивановна.

- Обыкновенно, придорожный склад.

- И сколько же его будет, щебня?

- Восемьдесят тысяч центнеров.

- Кто же вам разрешил посреди деревни открыть склад?

- Вы сперва спросите - для чего щебень? Мы дорогу делаем, по которой повезут хлеб... Целинный!

- Вам что, в степи места мало? - крикнула опять старушка.

- Я вас спрашиваю: кто разрешил в деревне заложить склад? - повысила голос Мария Ивановна.

В это время подкатил самосвал с тем знакомым нам цыганистым шофером. Он лихо развернулся, обдав пылью собравшихся, и с ходу включил подъемный механизм: кузов вздрогнул и стал подниматься.

- Остановите разгрузку! - закричала на него Мария Ивановна.

- Привет, бабуся! - крикнул ей шофер. - Рано базаришь... До города еще далеко.

- Я спрашиваю, черт вас возьми! - Мария Ивановна направилась к тому седому на крыле. - Кто вам разрешил здесь открыть склад? И кто вы? Откуда?

Тот нехотя слез.

- Я прораб дорожного управления. Разрешил нам председатель сельсовета. С вас довольно?

- Садитесь со мной, и поедем сейчас же к председателю сельсовета.

- А кто вы такая?

- Я депутат Верховного Совета. Вот мой документ. - Мария Ивановна вынула красную книжицу и протянула ее прорабу.

Тот обалдело уставился на нее и пролепетал:

- Хорошо... Сейчас... Хорошо...

Он, как-то пятясь задом, дошел до самосвала, мигом вскочил в кабину, и машина сорвалась с места. За ней понеслись, поднимая пыль, и два других самосвала. Цыганистый шофер сказал: "Вот так базар..." Поскорее опустил кузов, воровато озираясь на Марию Ивановну, и тоже укатил.

- Чуют кошки, чье сало съели, - сказал Петя.

- Дак они ушли-то на время, - сказали в толпе.

- Ничего, бабы, от меня не уйдут, - сказала Мария Ивановна. - Где у вас тут сельсовет?

- А вот поезжайте через село, там спуститесь в ложбинку, а потом колок будет - березовый лес, перевалишь через бугор - тут тебе и Голованове, отвечала могучая женщина. - А там и сельсовет.

- Поехали, Петя!

- Опоздаем в город, Мария Ивановна.

- Ничего, нагонишь!

Головановский сельский Совет. Пятистенный старый дом с высоким крыльцом. Вывеска. Красный флаг под крышей. Возле крыльца остановился "газик". Мария Ивановна вылезла из машины и стала подыматься на крыльцо.

Ее встретила пожилая морщинистая женщина в рябенькой кофточке:

- Вам кого, гражданка?

- Председателя сельсовета.

- Я вас слушаю.

- Меня зовут Мария Ивановна Твердохлебова. Я депутат Верховного Совета. - Мария Ивановна подала свою книжечку.

- Очень приятно. Меня зовут Евдокия Тихоновна. - Она вернула красную книжечку, пожала Марии Ивановне руку и показала на стул: - Садитесь! Сама села напротив.

- Кто разрешил в Дербеневе заложить щебеночный склад?

- Давыдов звонил... Заместитель председателя райисполкома. Дорожники просят. Я согласилась. Только, говорю, не валите возле памятника. Там у них площадь.

- А вы видели, где они сваливают щебень?

- Нет. Они должны были заехать за мной, чтобы место выбрать, и не заехали.

- Они валят посреди деревни.

- Не может быть!

- Звоните Давыдову!

Председательша сняла трубку:

- Але! Почта? Дайте мне город... Город? Семена Ивановича Давыдова!.. Але! Семен Иванович? Здравствуйте! Это Евдокия Тихоновна из Голованова. Ага! Семен Иванович, дорожники щебень валят прямо в Дербеневе, посреди деревни... Как что? Я говорю - посреди деревни! А? Я им не разрешала... До осени? Дак они одной пылью всю деревню задушат. У меня вот тут депутат Верховного Совета Твердохлебова. Она хочет с вами поговорить... Чего? Евдокия Тихоновна с недоумением поглядела на трубку и положила ее. Бросил... Говорит, некогда - срочно вызывают. Звоните, говорит, в дорожное управление.

- Понятно, - Мария Ивановна усмехнулась. - Ну, звоните дорожникам.

Председательша стала набирать номер, потом замешкалась:

- Вы бы лучше сами. А то спять бросят.

Мария Ивановна взяла трубку:

- Кого спросить?

- Страшнова Владилена Парфеныча.

- Страшнов? - сказала в трубку Мария Ивановна.

- Он самый, - басом ответила трубка.

- Из Голованова звонят... Кто вам разрешил посреди Дербенева закладывать щебеночный склад?

- Я согласовал с Давыдовым и с председателем сельсовета.

- Это неправда!

- Что?! А кто со мной, собственно, разговаривает? - грозно вопрошала трубка.

- Депутат Верховного Совета Твердохлебова.

Наступила пауза. Потом трубка заговорила мягче:

- Так, товарищ Твердохлебова, я вас слушаю.

- Кто вам разрешил посреди села заложить щебеночный склад?

- Понимаете, у нас срочное задание - к октябрю пустить дербеневский участок дороги. Ну и выбрали место сподручнее.

- А вы спросили тех людей, что в селе живут? Вы подумали: как они жить станут вокруг вашего склада?

- Учтем, товарищ Твердохлебова... Учтем.

- Так вот, щебень заберите оттуда! Пришлите в Дербенево своих людей, а я привезу председателя сельсовета. Выбирайте место где положено.

Мария Ивановна сходит с крыльца и видит: по широкой деревенской улице, по траве-мураве, катит ее отец на высоком старомодном велосипеде. Он весело смотрит на нее и машет ей рукой. На нем все та же соломенная шляпа, белый пиджак, желтые краги. Мария Ивановна пошла к нему навстречу.

- Мария Ивановна, вы куда? - крикнул Петя. - "Газик"-то вот он.

Она остановилась, чуть шатнувшись, взялась рукой за сердце. Петя в один прыжок очутился возле нее.

- Вам плохо, Мария Ивановна?

- Что-то сердце... Я сейчас, сейчас...

- Может, к доктору заехать?

- Нет, пройдет.

Она несколько раз глубоко вздохнула и пошла к машине.

- Зови председателя сельсовета! - сказала на ходу Пете.

Дербенево. Возле щебеночной кучи останавливается "газик". Из машины вылезают Мария Ивановна и Евдокия Тихоновна. Бабы, знакомые нам, окружают их.

- Ну, что? Как? - спрашивают они.

- Все в порядке, бабы. Вот привезла вам верховную власть. Щебень уберут, перевезут на новое место, - сказала Мария Ивановна.

- Спасибо вам, Мария Ивановна! А мы давеча спохватились было, да поздно. Школьники признали вас. Это, говорят, Твердохлебова. Пшеницу которая выводит, - подошла к ней могучая тетка. - Значит, вы та самая?

- Та самая, - смеется Мария Ивановна.

- Хоть молочка попейте, холодное молочко. Прямо из погреба, - подает Марии Ивановне старушка горшок с молоком. - По нынешней жаре это питье в самый раз.

Мария Ивановна приняла горшок:

- Петя, кружку!

Петя подал ей кружку. Мария Ивановна налила себе, а горшок передала Пете. Тот залпом выпил все, что было в горшке.

- Теперь доедем! - и хлопнул себя по животу.

- На здоровье!

- Счастливый путь! - раздавались голоса.

И бабы долго махали им вслед.

Раздался резкий хриплый гудок. Мария Ивановна подняла голову - они подъезжали к речному берегу. По реке шел буксирный пароход, тянул две баржи и гудел вовсю:

- В пу-уть, в пу-уть!

"Газик" спустился с откоса. Моста нет - у берега торчит бревенчатый припаромок, отдаленно смахивающий на колодезный сруб, с настилом поверху. Паром - плоскодонная развалистая посудина с будкой на корме - стоит на том берегу. Тишина и безлюдье. Река неширокая, метров двести, так что на тот берег кричать - хорошо слышно. Шофер сначала посигналил - никто не отозвался. Тогда он вылез из "газика" и закричал:

- Па-ро-ом!

Тишина.

- Паро-о-ом!

Наконец из паромной будки вышел детина в майке, босой, в засученных по колени штанах, упер руки в бока и зычно спросил:

- Чего орешь?

- Ты что, слепой? Не видишь машину? Перевези на тот берег!

- Обождешь.

- А я те говорю - перевези!.. Не то переплыву и по шее тебе надаю, сказал Петя.

- Я те надаю... - миролюбиво ответил тот. - У меня инструкция, понял?

- Какая еще инструкция?

- Горючее экономим. Значит, поодиночке перевозить нельзя. Только группами.

- Не дури, слышишь?

- Я те говорю - группами съезжайся! Объединяться надо!

- Да с кем я тут объединюсь!

- Подъедут... Подождешь.

- Мы же торопимся. В райком едем!

- Все торопятся... Вас много, а я один. - Детина подался к будке.

- Стой, обормот! Ты грамотный?

- Чего?! - Паромщик остановился.

- Ты газеты читаешь? - кричал Петя.

- Ну!

- Про Марию Ивановну Твердохлебову читал?

- Это которая хлеб ростит?

- Ну! Вот я и везу ее.

- А не врешь?

- Чего мне врать?

- Пусть из машины выйдет... Покажется. У меня инструкция. Понял?

- Тьфу, мать твою! - выругался Петя. - Мария Ивановна!

Но она уже вылезала из "газика", смеясь, кричит:

- Паспорт нужен?

Перевозчик ничего не ответил, ушел в будку и в момент завел мотор. Паром отчалил, развернулся и довольно быстро стал приближаться к этому берегу.

Вот он пришвартовался к припаромку, перевозчик быстро натянул причальные канаты и бросил сходни. Петя стал съезжать на паром. Потом поднялась и Мария Ивановна.