Отель одиноких сердец - Хезер О’Нил

Еще их с Мими одели как горничных. Метелочками из перьев они по очереди смахивали пыль с задниц друг друга.

На другой карточке на ней было кружевное белье и вуаль. Еще там красовался песик в миниатюрном смокинге. Роза не знала, что это могло означать. Может быть, этот песик был ее хозяином, а не наоборот.

Кроме того, она была главной героиней в некоторых фильмах. Обычно ее снимали обнаженной, убегающей от священников, учителей или мужчин в черных масках. А в одном кино полицейский заставил ее с ним переспать, чтобы она освободилась из тюрьмы.

Роза также играла роль девушки, работавшей в какой-то конторе. По сценарию, ей стало так жарко, что просто мочи не было. Она попыталась открыть окно, но его наглухо заклинило. Придя в отчаяние, она сорвала с себя всю одежду. Тут вошел начальник, стал на нее орать, она пришла в себя и, счастливая, уселась за пишущую машинку и продолжила что-то печатать.

Другой порнофильм назывался «Флорентийский соловей». Там в клинику привели пациента, страдавшего гипотермией. Роза разделась догола и легла к нему под одеяло. Под одеялом они вместе возились до тех пор, пока у пациента не нормализовалась температура. Тогда Розина героиня попыталась встать и уйти, но мужчина на нее навалился и вынудил заниматься с ним любовью. Картина заканчивалась сценой, в которой они оба вытирают пот со лба. Еще в одном фильме, где у нее была почти такая же роль, Роза, чтобы привести в чувство человека, у которого случился инфаркт, сделала ему минет.

Ей казалось, что нет никакой разницы между выдуманными сценками, которые она разыгрывала, и тем, что она изображала на съемках. Насколько это отличалось на самом деле от того, как она, сидя за обеденным столом, делала вид, что ее приобнял тяжелой лапой большущий медведь?

Ей нравилось исполнять всякие роли. Когда была маленькой, она даже не подозревала, как сильно ей это нравилось. Роза не отдавала себе отчет в том, что чувство, которое она испытывала, играя какую-то сценку, было связано исключительно с этим исполнением. Ей казалось, это было вполне обычное чувство, которое дано испытать каждому. Но, оглядываясь на прошедшие годы, она понимала, что с тех пор больше никогда такого чувства не испытывала. Это было ощущение завершенности. Когда оно возникало, она ощущала себя в безопасности. Она чувствовала себя разумнее и осмысленнее. Она чувствовала себя самой собой.

В конце очередного дня она вымылась в ванной и снова накрасилась. Потом села на трамвай и поехала домой в гостиницу «Валентин».

Постановщики поражались, как быстро Роза схватывала суть их указаний. Она заставляла их громко хохотать. Их завораживали ее рассказы и персонажи, которых она изображала. Им не хотелось, чтобы она прерывала сцены соитий или каких-то скабрезных действий. Потом они весь день ломали голову, пытаясь сообразить, что станется с ее героиней. Они думали о том, что случится с ней самой. Они думали о том, будет ли она в итоге счастлива.

Они думали о милой, маленькой, развратной медсестричке, пытаясь понять, сможет ли она когда-нибудь угомониться. Им хотелось понять, будет ли она с таким же энтузиазмом относиться к каждому пациенту. Они надеялись, что это никогда ее не утомит. Они надеялись, что все в больнице понимают, как им повезло, что она у них есть. Они надеялись, что в один прекрасный день смогут встретить свою маленькую медсестричку и после этого до конца своих дней будут чувствовать себя счастливыми. И потому им не надо было мастурбировать, чтобы заснуть.

Порой ее представления были настолько хороши, что выходили далеко за рамки чисто сексуальных сценариев.

На ней была черная шляпа, похожая на треуголку Наполеона. Она напоминала темную часть лунного серпа. Роза по кругу скакала на палочке-лошадке. Позади нее декорации имитировали морозный зимний российский ландшафт. Как же холодно должно было быть в этой воображаемой России! Белый грим делал Розино лицо бледным, как снежинки. На ней были длинное черное пальто и штаны типа шаровар, а рубашки не было. Она занималась любовью с Мими, которая тоже была одета как солдат.

– Ты знаешь, что Наполеон боялся кошек? А женские киски очень любил? – спросила Мими у Розы. – Знаешь, что у него была привычка переодеваться в платье бедняка, чтобы ходить по парижским улицам и узнавать, что на самом деле думают о нем люди?

– Откуда ты столько знаешь о Наполеоне?

– У меня есть про него книга. Если хочешь, могу дать почитать.

Мими была единственным человеком из всех знакомых Розы, кто так же любил читать, как она сама. Роза хранила в голове прочитанное в таком же беспорядке, как вещи в кладовке. А Мими, наоборот, все аккуратно раскладывала по полочкам, как делают ученые. Все почерпнутые из книг сведения занимали у нее свои определенные места, как шпаргалки перед экзаменом. Если Мими требовались факты, они всегда оказывались у нее под рукой. Она была гением. Ей бы надо было работать профессором в университете. Ей бы надо было в черном костюме и при галстуке ходить из стороны в сторону по аудитории и читать лекцию по французской истории. Однако она оставалась там, где была, причем вообще без всякой одежды.

Мими надевала платье горничной. Она повернулась спиной к Розе, чтобы подруга могла застегнуть маленькие пуговки на спине.

– Как тебе кажется, о чем говорят наши вещи, когда мы их надеваем? – спросила Роза. – Эта одежда лишает всякого достоинства. Если я горничная, я делаю то, что мне велит делать хозяин дома. Если медсестра, я делаю то, что говорит мне делать врач. Значит, получается, что женщины просто какие-то придатки к высшим формам жизни, и убогий их удел состоит в том, чтобы прибирать да подчищать за другими? Приводить все в порядок после мужчин, делать для них мир лучше и приятней? Я бы предпочла играть такую роль, в которой у меня не будет начальника.

Постановщик сказал Розе, чтобы она приберегла свои философские рассуждения до окончания рабочего дня, потому что от них у актеров-мужчин может пропасть эрекция.

Роза бросила взгляд на актера. На нем были седой парик с длинными волосами и черная судейская мантия, доходившая до пят. Он как бы невзначай поглаживал себя между ног, чтобы вернуть эрекцию и продолжать сниматься.

Мимо Розы прошел человек в маске осла с прикрепленным к