Дорога к себе - Ольга Станиславовна Назарова

а Че осмотрел издалека, напрягся было, собираясь поохотиться на крупную хвостатую дичь, а потом принюхался, пораздумывал немного, почесал задней лапой ухо, забавно покачиваясь и удерживая равновесие. И потом, по здравом размышлении, решил, что этот кот чем-то похож на его личных котов, раз не убегает, следовательно, гоняться за ним простотаксно как-то глупо! А вот поиграть можно!

Пётр Иванович Миронов широко улыбался, слушая рассказ старшего сына.

– Пап, я его честно пытался Ленке сбагрить… Но он прошибает все препятствия, перепахивает в ожидании меня весь участок, а под конец сговорился с котами, и как только я приезжал с работы, забирался на капот машины вместе с ними. Видимо, сделал вывод, что их-то я точно замечаю, может, и его замечу.

– Короче, он тебя победил! – ехидно хмыкнул Хантеров, которому была чрезвычайно интересна реакция самолюбивого Николая на то, что его кто-то вчистую «сделал».

– Получается, так, – неожиданно покладисто согласился тот. – Погоди-ка… а где он сам-то? Только что был тут!

Заливистый и азартный собачий лай стремительно приближался, Николай и Андрей даже привстали со стульев, решив, что кого-то из их питомцев срочно нужно спасать, а вырвавшаяся из-за угла троица, увлечённая игрой, даже не заметила зрителей.

Впереди неслась Несси, постоянно оглядываясь и контролируя, а не отстали ли от неё? За ней мчался Винь, задорно и высоко подпрыгивая, чего от таксы обычно как-то не очень можно ожидать. За разыгравшейся собачьей мелюзгой, не особо напрягаясь, бежал Че, с видимым изумлением наблюдая за длинными таксячьими ушами, которые взлетали как крылья и явно помогали своему владельцу в прыжках.

Кот время от времени ускорялся, настигал то одного, то второго преследуемого, несильно «пятнал» их лапой, а те радостно лаяли.

– С ума сойти… вот вам и как кошка с собакой! – рассмеялась Милана. Она бросила быстрый взгляд на братьев, а потом на свёкра.

Тот, конечно, понял, о чём она.

– Да уж… животные, разные виды, разный язык, и то часто лучше находят возможности мирного общения, чем люди. Да не просто люди, а родные! Хорошо, что мои начали становиться ближе друг к другу! – размышлял он.

Пока братья беззлобно спорили, кто кого перегнал бы в гонке по прямой, у Хантерова зазвонил смартфон, он принял звонок, выслушал что-то очень короткое, так же коротко ответил, и Милана, которая случайно покосилась на него, даже немного испугалась – у него так заледенел взгляд, что хотелось спрятаться куда-то подальше, только бы он даже случайно не посмотрел на неё.

– Что-то случилось? – Пётр Иванович тоже это увидел. – Проблемы?

– Нет, не у нас, – Хак голосом как-то особенно выделил слово «нас», явно обозначая рабочие вопросы, с которыми-то как раз всё отлично, – Не волнуйся.

Очень скоро он беззвучно и практически незаметно удалился, что-то сказав другу, и Милана расслабилась – было полное ощущение, что грозовая туча, несущая в себе пару-тройку ураганов, три грозовых фронта и как минимум одну зимнюю вьюгу, улетела куда-то очень далеко…

Уставшая Несси приплелась на колени к хозяйке, Винь, непривычный пока к такой беготне, едва дошёл до Николая и разлёгся на его кроссовках, а Чегевара, снисходительно фыркнув в сторону псов, стал подозрительно принюхиваться к контейнеру с ароматными образцами от Ирины Вяземской, которые Николай привёз, чтобы похвастаться.

– Что за странность такая? Лесом пахнет, – изумлялся кот. – Чего только люди не придумают… нет бы сразу мышками пахло!

– Пап, что-то случилось? – Николай с Андреем вопросительно и очень похоже уставились на отца и у того потеплело на сердце – заметили, забеспокоились. Так и должно быть в нормальной семье.

– Не у нас. Кириллу позвонила жена, бывшая жена, – поправился он, – Сама позвонила первый раз уж не знаю за сколько лет. Так что он поехал в Москву.

– По первому звонку? – удивился Николай. – Он, вроде, недолго и разговаривал…

– У них своё общение… – расплывчато ответил Пётр Иванович. – Ладно, Коль, давай показывай образцы, а то уже даже коту интересно, что ты привёз!

Андрей открывал флаконы и изумлённо косился на сияющего Кольку.

– Слушай, да ты гениален! Я буду только твоими средствами пользоваться. Это же мужчины будут разбирать как горячие пирожки!

– Почему только мужчины? – удивилась Милана. – Мне вот тоже очень нравится. И вот это, и это… а мох как пахнет… ммммм. Кстати, а вы знаете, что его в уху добавляют?

– Мох? В уху? – изумился Николай. – Милана, а ты не путаешь?

– Нет, ничего не путаю. Это карельский рецепт, могу приготовить, если наловите рыбу. Только с условием!

– С каким? – живо заинтересовались мужчины.

– Никуда не пропадать, пожалуйста… За каждого из вас так много кто волнуется и переживает! – Милана вроде как говорила в шутку, но Николай именно в тот момент и осознал, что это истинная и чистая правда! За него действительно переживают! И раньше переживали – родители точно, а ещё няняЗина. А теперь-то и того больше этих самых переживающих!

От одной этой мысли потеплело где-то в районе груди, и он неосознанно прижал это место ладонью, словно удерживая странное ощущение, а потом понял – оно и не собирается никуда улетучиваться, оно тут, и собирается остаться с ним надолго!

– Коль! Кооля! Ты в дом пойдёшь или так и будешь тут сидеть с блаженной улыбкой на физиономии? – голос Андрея вернул его к реальности, и Николай со вздохом сфокусировался на среднем брате.

– Какой же ты беспокойный-то, а? Всю жизнь таким был… проклятие моего детства! Хотя… видимо, это было взаимно… да?

– Было, – не стал отнекиваться Андрей.

– Прости. И да… я рад, что это прошло, – Николай наклонился, сгрёб с досок веранды сонного Виньку и уже привычным жестом устроил его под мышкой, – Да… а чего ты хотел-то?

– На ужин тебя позвать хотел.

– Ну позови, – вальяжно разрешил Николай.

Их разговор внимательно слушал Чегевара, посверкивая золотистыми глазищами из стремительно прилетевших на берег озера и окружающие его леса августовских сумерек.

– Странными они бывают, эти самые люди. Но вон тот уже стал как почти совсем настоящий! – он почти одобрительно осмотрел Николая. – Правда, до моего людя ему, конечно, очень далеко, но кое-что уже начал понимать. Потому что вернулся к себе.

Если бы кто-то слышал его рассуждения и попросил объяснить, куда именно к себе, то Че точно бы решил, что люди очень глупы и не понимают самых простых вещей.

К себе – это когда тебе тепло где-то, ты это понимаешь, и стремишься именно туда, а не в противоположную сторону. Когда упираешься и сопротивляешься тому, что пытается оторвать тебя от того, что тебе дорого, когда защищаешь это. К