Золотой воскресник - Марина Львовна Москвина

class="p1">При этом время от времени у Айнера звонил телефон, и он кричал в свой мобильник на французском нерадивому арабу – поставщику наркотиков:

– Что ты за дурь притащил? Это дерьмо, а не дурь! Мой друг выкурил за два дня то, что мы с ним выкуривали за две недели, – и всего только три дня не подходил к телефону!!!

* * *

– Однажды в детстве я провалился в полынью, – рассказывал Айнер, – а неподалеку стоял человек, и его шок обуял. Я пытаюсь выбраться, лед обламывается. Я ему говорю: “Слушай, сделай что-нибудь, придумай, палку протяни, прохладно ведь…” А он стоит, окаменелый. В общем, когда я выбрался и пошел – он так и остался стоять. Он там и сейчас стоит, я уверен…

* * *

Тишков Лёня попросил, чтобы на Эйфелевой башне, когда он там будет снимать Луну, никого не было, а то это нарушит все обаяние…

Ему обещали.

* * *

Ольга Осина – Лёне:

– Как вам Тим? Он ведь совсем юный, неопытный…

– Ну и хорошо, – отвечает Лёня. – А то что бы мы были с ним два замшелых гриба…

* * *

На острове Сите промозглой ночью Тим Парщиков – Тишкову в плащике и шляпе:

– Так, встали, голову ко мне лицом, еще чуть правее, чуть-чуть, много, обратно, руку – вытянули пальцы, корпус подальше от мусорного бака, так, замерли, – снимаем дублик. Звезда в руке – выше, замерли, снимаем, дублик… Еще разок. Замерли. Ой, тень эта мне не нравится на лице – побежала, замерли. Ниже голову, еще ниже, много, замерли, снимаем. Что-то контрастно, смена объектива, салон меняем, диммер, диммерим, смотрим. Еще разок…

* * *

Ночь, ветер ледяной, безлюдная набережная. Держу Луну с обратной стороны, чтоб она не шлепнулась в Сену, пока починяют генератор, он постоянно барахлит, обнимаю ее и думаю: “Кормилица ты наша!..”

* * *

– Да, летней ночью на Сите не поработаешь! – сказала Ольга. – Тут бы сидели рыбаки, сновали водяные крысы, здесь бы гуляли, ебались, вообще было бы некуда приткнуться…

* * *

– Но что это? – спросила Маша Заволокина, наша добровольная помощница. – Мне показалось, что в реке блеснула огромная сияющая рыба!..

* * *

– А помните у Альбера Камю, – говорит Ольга, – Калигула все звал Луну: “La lune! La lune! Je vous aime…”

– Он не был шалуном, – отозвался Айнер. – У него была глубокая страсть к Луне.

* * *

Ночью снимаем, утром Тишков и Парщиков отсматривают снимки.

– Как говорит братва, выхлоп есть? – спрашивает Айнер.

* * *

Ольга Осина:

– Айнер, он бандит. Поэтому он такой вежливый, с юмором, приветливый…

* * *

В “Челюскинской” за столом Тишков познакомился с пожилым художником. Тот спрашивает:

– Как вас зовут?

– Лёня.

Он:

– И меня – Лёня.

– Лёня! – окликнул его Тишков. – Я…

Тот окаменел.

– Ну, знаете, все-таки Леонид Яковлевич…

– А! Хорошо, – сказал Тишков. – А меня Леонид Александрович.

Несколько дней Леонид Яковлевич бродил угрюмый, ни с кем за столом не разговаривал. Потом приходит на обед и говорит:

– Я думал несколько дней и нашел компромиссный вариант: ЛЕОНИД!!!

* * *

Анна Генина рассказывала нам с Бородицкой, как холодной снежной зимой директор Поганкиных палат из Пскова привез их с итальянской слависткой в Псково-Печорскую лавру. К ним вышел настоятель отец Александр, благодушно вступил в беседу, вдруг опустил глаза, увидел, что обе женщины в брюках и не сходя с места предал их анафеме.

– В аду будете гореть! – грозно сказал отец Александр.

– Аня, я правильно поняла, – в ужасе зашептала итальянка, – что он сказал…

– Да, он сказал, что мы будем в аду!.. – подтвердила Аня.

Бородицкая – мгновенно:

– И ты не ответила ему: “Там и встретимся”?

* * *

– У меня был учитель в Душанбе, дядя Роберто, – рассказывал мне поэт Тимур Зульфикаров. – Он принес к нам том Лермонтова и говорит: “Ой, читал Лермонтова – какое говно!” Мама: “Роберто, да как так можно?” – “А что такого? – он отвечает. – Ему двадцать семь лет, а мне тридцать пять…”

* * *

Моя сестра Алла:

– Значит, вы летите в Рим и Венецию? Ну? Пусть земля вам будет пухом!.. Ой, то есть…

* * *

На один день мы с Лёней оказались в Венеции. Вечером шли по узким переулкам и мосткам через каналы, глядели на дощатые островерхие ставни, глиняные горшки на подоконниках с цветущей лавандой и геранью, добрались до моста Риальто, и нам открылся дивный пейзаж. По каналу плыли гондолы с гондольерами разных видов и мастей. Петь они уже не пели, а просто ворочали веслом. Улочки были запружены туристами. И все-таки мне захотелось прокатиться на гондоле с Лёней в закатных сумерках.

– Еще не хватало! – сказал Тишков. – Взгляни на эти лица! Наверняка здесь матери говорят своим детям: “Учись, сынок, а то гондольером будешь!”

– А вон – в очках, седоватый, интеллигентного вида…

– Так это, наверно, русский физик! НИИ закрыли, он приехал в Венецию и стал гондольером.

* * *

Старый гондольер чуть не столкнулся с молодым – что-то прокричал ему.

Лёня говорит:

– Наверное: “Куда гребешь, салага!”

* * *

Забрели в закоулочек под мостком, а там стоят рядом два допитых стакана с трубочками и одна пара тапок – резиновые вьетнамки.

– Они вместе пили, рассорились, – сказал Лёня. – Она ушла, а он утопился.

* * *

Перед отъездом из Венеции в Милан Тишков заглянул в гостиницу к искусствоведу Виталию Пацюкову, куратору его итальянской выставки, тот уже ушел, и Лёня оставил у портье для него картинку: даблоид плывет на гондоле с веслом.

И подписал:

“Дорогому кураторе

В Италию”.

* * *

У Пацюкова Виталия в Риме приключилась какая-то незадача со штанами. Он спрашивает: нет ли у меня ниток и иголки.

– Так давайте я вам зашью? – предложила я.

– Ни в коем случае! – ответил Виталий. – А то однажды у меня сломалась ширинка. Я на Арбате. А у меня друг живет неподалеку, у него жена не работает – я к ней кинулся. Вот она пришивает мне новую молнию, а я сижу без брюк на кухне, мы с ней разговариваем. Вдруг неожиданно возвращается мой друг – и застает вышеописанную картину. И у него ужас на лице, неподдельный ужас…

* * *

Возле собора Санта-Маджоре во время праздничного шествия в честь святого Бенедиктина встретили сотрудников Государственного центра современного искусства Сашу и Андрея. Они должны были привезти видеопроекторы для выставки «Искусство и звук», так вот эти видеопроекторы у них украли по дороге, причем у