Самый лучший не рыцарь - Ольга Станиславовна Назарова

что Иван было расслабился и даже решил, что неотрывная слежка синеглазой упорной кошки, это просто проявление её любопытства. А что? Упитанные и практичные Фарлаф с Филом уже оценили удобство использования Ивана для получения еды и лежания на нём, хотя поначалу тоже подозрительно присматривались.

Наивный человек…

Фиона не наблюдала, а выжидала!

– Я тебя всё равно достану и на прочность проверю! – сверкали в темноте красным жутковатым светом её глаза.

– Да что ты к нему пристала? – удивлялся Фуфик. – Он нормальный, даже почти можно гавнуть, что хороший – вон у него какая Танюта! И малышке он нравится!

– Уйди пока цел, гусеница меховая! Малышке нравится… много она понимает, наша Карри! – Фиона поначалу решила почесать когти о новое собачье недоразумение, но потом, выяснив, что оно просто маленький смешной котёнок, странным образом оказавшийся в собачьей шкурке, взяла над мелочью шефство, опекая её вместе с Танютой и остальными. Как ни странно, Танюта Фиону тоже ничуть не раздражала – умная кошка всегда договорится с умной собакой, а вот Танютин людь просто-таки изводил!

– Да как он смеет гладить по лапе мою Марину! А ещё и обнимяяяять! Шшшшшшожрррру! – планировала расправу отчаянно ревнивая Фиона. Она отлично сознавала, что Марина будет против. Ну, примерно так же, как когда она принесла Марине в подарок пойманную здоровенную крысу.

- Ну, и что? Ну, и была против! Крысе-то всё равно… того… крысюк пришёл! Так что главное – правильно выбрать момент!

Она всё подгадала верно. Танюта и Карри оставались у Ивана дома, родители Марины – на даче, сама Марина – на работе, а Иван, отпросившись пораньше, встретил и привёз переданные дальней Марининой роднёй подарки, присланные к свадьбе.

– Попался подлый мышь… – решила Фиона, парой тумаков разогнав животное сообщество по углам и направившись к Ивану. И тут этот подлый и коварный человек взял и протянул в её сторону свою плоскую говорилку, откуда донёсся очень строгий голос её драгоценной Марины.

– Фиона, не смей! Даже не думай Ивана слопать! Я буду против! И буду гораздо больше против, чем когда ты мне крысу приволокла!

– Какой подлец! – вздохнула опечаленная Фиона. – Такую охоту обломал!

Марина почти всю дорогу заговаривала Фионе зубы, но в лифте связь стабильно не срабатывала и кошковнушение поневоле прервалось. Как назло, лифт останавливался почти на каждом этаже, и она уже была готова выскочить и домчаться пешком, когда наконец-то доехала.

Когда Марина влетела в квартиру, то услышала явно виноватый голос Ивана:

– Ну, я понимаю, ты расстроилась. Не переживай! Ты меня в другой раз съешь. Потом как-нибудь… Давай я тебе пока сырку дам! Оно совсем неплохо временами, вместо меня сыр пожевать! Честно тебе говорю!

Марина прислонилась к дверному косяку и глаза прикрыла от облегчения.

– Вань, я тебя люблю! – сказала она, услышав не столько шаги, сколько ощущение от приближения Ивана. – Я так тебя люблю!

– И я тебя. Ну, что ты так перепугалась? Мы с твоей красавицей пообщались, поговорили, уговорились, что она потом меня понадкусает! – Иван как будто так и надо, непринуждённо держал на руках шокированную Фиону, на нервной почве отчаянно жующую сыр. – Я вообще-то её даже понимаю! Явился тут какой-то и на сокровище покушается! Не дрейфь, я ж её у тебя не отнимаю – я полезный! Мы с тобой никому из посторонних не позволим к ней подойти! Ещё сырку?

Глава 27. Предсвадебное

– Заговорить зубы Фионе… Это из разряда фантастики! – думала Марина, косясь на невозмутимого Ивана, наглаживающего кошку, которая делала вид, что для неё это абсолютно нормально – сидеть на руках у чужого мужчины, а она считала чужими всех, кроме отца Марины. Да мало того, что просто сидеть – принимать ласку и кусочки сыра. Правда, для поддержания собственной репутации, Фиона временами слегка прикусывала запястье Ивана, не оставляя на нём ни малейшего следа от своих зубов, так… просто чтобы не расслаблялся.

– Что ты так смотришь? – Иван вопросительно глянул на невесту.

– Изумляюсь твоим талантам!

– Да какие уж тут таланты… – хмыкнул Иван. – Имея матушку с таким характером выжить можно было, только научившись общаться… Просто инстинкт самосохранения.

Марина, за последние дни вдоволь наобщавшаяся с Людмилой Петровной, отлично понимала, о чём говорит её жених.

Нет, когда будущая свекровь была не в «полёте», разговаривать с ней было можно вполне-вполне нормально, благо на хозяйственные темы она общалась охотно и с удовольствием.

– Самое забавное, что на работе она абсолютно другая, – хмыкнул Иван. – Отец говорит, что её дети обожают, а она на них и голос не повысит. Видимо, все подобные всплески предназначены исключительно для своих.

С отцом Иван поначалу говорил суховато. Впрочем, как и Михаил Иванович с ним. Только вмешательство Игорька помогло изменить ситуацию.

– Он, оказывается, не понял, почему ты ему так не доверяешь… – Игорь заехал к брату и теперь задумчиво начёсывал чёрный бочок Танюты. – Папа ожидал, что ты хоть что-то про невесту ему заранее расскажешь, а ты молчок.

Он покосился на старшего брата и рассмеялся – таким растерянным он Ивана не помнил.

– Да откуда же я знал-то, что у меня получится? – Иван развёл руками. – Это было чистой импровизацией. Не знаю, что бы я делал, если бы Марина отказала. Видимо, от болезни мозги переклинило, вот я и решился так… с головой в омут. Я же предложение ей по телефону сделал!

– Чего? Ну, ты, брат и даёшь! Вот уж от такого продуманного типа не ожидал! – хохотал Игорёк.

– Какого ты… – рассердился Иван.

– Да ладно тебе! И вообще, по мне не скажешь, но я очень умный!

– Действительно, не скажешь, – проворчал брат.

– И не говори, просто слушай! Отец же привык к тому, что ты разумен, как старый змей. Был уверен, что у тебя распланировано всё от и до, вот и решил, что ты ему не доверяешь, что он стал не нужен. Что бы тебе самому-то отцу не позвонить, кстати?

– Да я тоже не ожидал, что он так себя поведёт… Ну, не поддержит. Вот и не сообразил, что он воспринял известие о моей свадьбе таким образом.

– Ну, да. Кто же мог представить, что на тебя смесь влюблённости и простуды так сокрушительно действует, уй, и что ты сразу злишься… – хохотал Игорёк, – Я так отцу и сказал, мол, пропал Ванька, пропал, как есть! Ничего у него не было спланировано, трусил, как последний заяц, что ему откажут, вот и молчал, как рыба об