Стон дикой долины - Алибек Асылбаевич Аскаров

в обнимку с куском протухшего мяса сидит незнакомец с запавшими глазами, — до сих пор посмеиваются над Мырзекеном длиннобородые охотники из Катона...

На теле Мырзекена никогда не было лишнего жирка, человек он сухощавый, аскетичного сложения. Во всем его внешнем облике, в манере одеваться и походке, в том, как он ведет себя в тех или иных жизненных ситуациях, ощущается какое-то аристократическое достоинство.

— Мырзеке, вы, наверно, потомок благородного рода, видать, из торе? — поинтересовался как-то Канапия.

Мырзекен, плохо разбирающийся в родовых хитросплетениях, равнодушно ответил:

— Возможно...

Однако Нургали, приняв его слова за утвердительный ответ, тут же возразил:

— Не-ет, Мырзеке, вы происходите из рода Каргалдак. В нашем районе из каргалдаков много начальников вышло. Я слышал даже, что один каргалдак по имени Байназар вообще стал крупным руководителем в самой Алма-Ате.

Как говорится, сивый конь к старости лишь светлеет. Выйдя на пенсию, Мырзекен приобрел себе редкую для аула голубую «олимпийку» с белыми полосками, как бы демонстрируя свою «голубую кровь». Благодаря этой обновке, он и спортом занялся. Такая красивая, модная и абсолютно невесомая вещь аульной молодежи даже во сне не снилась. Поговаривали, будто за свою «олимпийку» Мырзекен переплатил втридорога, поручив кому-то купить ее на барахолке в Усть-Каменогорске.

Облачившись в спортивный костюм, Мырзекен теперь каждое утро с самого ранья бегает трусцой вокруг аула. Побегав с полчасика, идет на берег Мукура и приступает к утренней зарядке: размахивает руками то вправо, то влево, как в тот раз, когда отчитывал в своем кабинете «первого секретаря», наклоняется, приседает, делает круговые движения корпусом.

Ежедневные занятия бегом и гимнастикой, верно, пошли Мырзекену на пользу: хотя ему скоро семьдесят, по сравнению со своими сверстниками он крепок и бодр, подтянут, без грамма лишнего веса и стремителен, как хорошо натренированный конь.

Однако... по словам его байбише Злихи, распахнутая одежда всегда притягивает ветер: похоже, все беды и несчастья так и вились вокруг Мырзекена. В первый же год, как купил эту «олимпийку», Мырзахмет был порядочно ею «наказан».

Он всегда неравнодушно относился к спорту и активному отдыху. Поэтому, когда у соседского пацана появился велосипед, Мырзекен как-то выпросил его, чтобы прокатиться с ветерком. Мчаться на велике по улицам Мукура наподобие озорного мальчишки пожилому человеку показалось неудобным. Вот он и выехал за аул, взяв направление в сторону просторной долины.

Ехал, всматриваясь в горизонт и с наслаждением подставив грудь встречному ветру, как вдруг одна штанина «олимпийки» зацепилась за велосипедную цепь. Мырзекен даже прикинуть не успел, каким образом ее высвободить: велосипед моментально повело юзом, и он вместе с ним слетел боком с обрыва, тянувшегося по краю дороги.

Зажеванная цепью штанина осталась под велосипедом. Он попробовал до нее дотянуться, но рука не достала. А если дернуть, есть риск, что драгоценная «олимпийка» порвется. Мырзекен уже пенсионер, находится на заслуженном отдыхе, да Злиха ведь костьми ляжет, а такой красивый и удобный костюм ни за что ему больше не купит!

Надеясь, что кто-нибудь пройдет мимо и освободит его, Мырзахмет пролежал недвижно в овраге, изнывая от припекающего солнца, всю первую половину дня.

Обнаружили его дети, которые возвращались домой после купания в речке. Вообще-то, ребятня, скорее всего, проскользнула бы мимо, так и не увидев лежавшего в котловине Мырзекена, но сопровождавшие их собаки, привлекая внимание, подняли истошный лай.

— Наш Мырзаш упал с обрыва и чудом избежал смерти, — сообщила Злиха, в тот же вечер собрав земляков и соседей на жертвенную трапезу, которую устроила в благодарность за благополучное спасение мужа.

— И куда же он угодил? — удивился Нургали.

— Ну, в яму эту... куда скот погибший сбрасывают.

— Боже правый, да там же такая вонь! Нормальные люди, вроде, обходят это место стороной, так что же там Мырзекен делал?

— А разве Мырзашу не все равно?.. Он ведь запахов не чует после гайморита.

— Ну надо же! Для него как будто всегда наготове все ямы да колодцы! — искренне посочувствовал сверстнику Нургали. — Да-а, похоже, не зря говорят в народе: старый волк становится посмешищем для собак... Каким большим человеком был когда-то наш Мырзекен!.. А теперь такая напасть на его голову...

Зная о приключениях Мырзахмета, нынешний директор совхоза Тусипбеков часто сомневается: «И как только этот недотепа ухитрялся руководить народом?»

Ну и ладно, пускай себе сомневается! А он действительно руководил, причем Мырзекен — единственный на сегодняшний день директор совхоза, который родился в самом Мукуре. И это — истинная правда.

* * *

Мукурцы никогда не отставали от собратьев по крови и не падали в грязь лицом, когда дело касалось обычаев и традиций сватовства. Они прекрасно знали и изведали на своем веку такие известные еще с древних времен виды договора сватов, бытовавшие среди казахов, как «бель куда», «бесик куда» и «аяк куда»*.

Одним из тех, кто испытал на себе раннее сватовство, был мулла Бектемир. Говорят, постаревший шайтан становится суфием. Вот и Бекен, слывший когда-то бедокуром и не раз становившийся героем отчаянных переделок, стал сегодня степенным и, как ни в чем не бывало, перебирает четки.

Зато мукурцы после той неприятной истории, в которую некогда из-за желания породниться угодили Бектемир с хромым Нурпеисом, похоже, напрочь выбросили из головы древние обряды, связанные со сватовскими походами к родителям невесты и договорами о родстве. Отныне поиск будущей жены и выбор суженого аулча-не полностью доверили самой молодежи.

А произошло все в бурную пору озорной молодости Бекена, когда он еще не ступил на праведный путь веры. Рядом с ним всегда неотрывно находился его спутник, самый близкий и задушевный друг Нурпеис.

В то время и Нурекен был еще свеж и полон буйных сил, потому как его попытка оседлать оленя и падение с высокого кедра, когда он сломал ногу и стал хромым калекой, были пока впереди.

Два друга шли по жизни неразлучной парочкой, словно гуси из одного выводка. И в точности так, как это происходит в легендарных древних сказаниях, жены верных друзей одновременно понесли и в один и тот же месяц должны были родить.

— Давай станем сватами, если твоя жена родит дочь, а моя подарит мне сына, — предложил Бектемир.

— А как поступим, коли случится наоборот: твоя жена родит дочь, а моя — сына? — робко спросил кроткий Нурпеис.

— Такого и быть не может! — сразу, точно бойцовый петух, встал на дыбы Бекен. — С нашей стороны никогда не допускалось брака! Ты сам этому свидетель!

— Но