Соло на швейной игле - Андрей Юрьев

От отеля до ее дома на Красном Соколе около трех километров. Она пробежала их на одном дыхании. В какой-то момент зазвонил телефон, и она чуть не свалилась в канаву, подпрыгнув от ужаса. Посмотрела на потертый экранчик. Звонила Зина. Лера сбросила звонок, чертыхаясь, вытащила сим-карту и забросила телефон в лес. Он улетел, кувыркаясь в воздухе, и нырнул в траву, как подстреленная птица. Симка полетела в другую сторону, а Лера побежала дальше.

Дом, ее единственное прибежище, просвечивал нежно-зеленым фасадом сквозь еловые ветви. Проскочила бы мимо, но заметила соседку Дусю с собачкой. Дуся помахала Лере рукой и даже подпрыгнула от радости. Собака заливисто залаяла и тоже подпрыгнула. Дуся захохотала и стала прыгать на месте, смешно задирая ноги, а собака злилась и кусала ее за руки.

Дусе недавно исполнилось двадцать, но однажды она решила остаться ребенком. Она любила болтать, но ее никто не понимал, включая родителей. Лучшим ее другом была эта маленькая собачонка непонятной породы. И вот они прыгали у трех сосен возле дома, а Лера стояла на обочине и смотрела, как они дурачатся, вместо того, чтобы срочно что-то решать, куда-то бежать, ехать, покупать билет на поезд, автобус или самолет – делать хоть что-то, а не стоять как маяк, привлекая внимание.

***

Наконец она нашла в себе силы тронуться с места: прошла по дорожке, обогнула дом с торца и зашла в подъезд.

У соседей сверху хрипло надрывалась попса. В ритм поскрипывала внизу от порывов ветра дверь. Еще дальше, на грани слуха, дежурно шумел город с сигналами машин, стоном качелей на детской площадке, тарахтением отбойных молотков, голосами людей. Совсем рядом стучало ее сердце. Лера ткнула ключом в замок, не попала, ткнула еще раз с глухим металлическим цоканьем. Наконец ключ скользнул в замочную скважину, щелкнул, открывая замок. Дверь беззвучно отворилась, она проскочила внутрь. Привалилась спиной к двери, отдышалась. В квартире пахло супом и свежим черным хлебом. Лера на цыпочках прошла по коридору мимо двери в кухню, но Митя ее заметил.

– Лера?

Она не ответила. Забежала в комнату, захлопнула дверь и задернула занавески на окне. В темноте она почувствовала себя чуть спокойней. В этой комнате Лера не нуждалась в свете. Быстро на ощупь распихала улики. Понимала, что хуже места не найти. Но Лера не знала, что делать в такой ситуации. Закончила и села на кровать, закрыв глаза. Голова раскалывалась, будто кто-то огромным молотком вбил ей в затылок ржавый железнодорожный костыль. Ладно. Что дальше?

На улице залаяла собака, и раздался стук в дверь. Деликатно, как может только Митя.

– Лера, – стукнул еще, – ты борщ будешь?

Какой еще борщ? Она хотела ответить, чтобы он ушел, но не смогла издать ни звука. Из горла вырвалось слабое хрипение и тонкий писк, как из крана, когда отключают воду.

– Лера? – Митя снова постучал. – Ты в порядке?

Она кашлянула и, наконец, нащупала голос. Он завалился глубоко вниз, куда-то в живот.

– Спасибо, – она сглотнула вязкую слюну, – я не хочу есть.

На этот раз получилось лучше, но прозвучал голос совсем другого человека. Перепуганного до смерти.

– Лера, открой, пожалуйста!

Она не пошевелилась. Дверь отворилась, в проеме показался Митин силуэт. У двери не было замка. В этом доме никто и никогда не запирал двери. Митя зашел в комнату и потерялся в темноте. Встал, вытянув руки, крепкий и невысокий, со смешным хохолком на голове.

– Лера, что случилось?

Она не знала, что ответить. Как сказать ему? С чего он вообще взял, что что-то случилось? Слова отказывались выходить наружу, словно в горле у Леры была пробка. Она могла только вздыхать, прерывисто, на грани рыданий. Помотала головой и выдавила наконец:

– Я пропала…

Скрипнула половица. Она смотрела, как он приближается, осторожно ступая по ковру, а лицо уже жгло от слез. Всего пять шагов от двери до тахты, но ей показалось, он шел вечность. Протянул руку, дотронулся до ее плеча и сел рядом.

– Боже, я этого не вынесу, – подумала Лера.

– Что такое? – спросил Митя.

От него пахло жареным мясом и чесноком, и еще под этими запахами готовки различались нотки его работы – медицинский спирт и валокордин. Этим ароматам можно было доверять. И сразу все встало на места, словно кончился дурной сон, и ты радуешься утреннему солнцу после пережитого ужаса. Натянутая струна внутри нее расслабилась и опала кольцами на самое дно души. Лера разрыдалась.

– Ну, ну, – Митя обнял ее, он впервые дотронулся до нее вот так. Сильно, доверительно.

Она и сама не ожидала, но это оказалось неожиданно приятно. Лера положила голову ему на плечо. Она все еще всхлипывала, когда слова полились из нее потоком. Одно за другим, капля по капле.

Она рассказала ему о случае в номере отеля месяц назад и о том, как екнуло ее сердце, когда она увидела прописку в паспорте Балояна. Теперь-то понятно, что она с самого начала знала, что он и есть тот самый курьер по кличке Якут. Только боялась признаться. Дошла очередь и до страшной сцены в номере. Она рассказывала, захлебываясь слезами, словно заново переживая, про огонь в руках и что не уверена ни в чем, потому что так попросту не бывает. Что ей наверняка это привиделось из-за стресса.

Она говорила, и пустота внутри заполнялась. Ей становилось легче. Помогало и его поддерживающее молчание. Лера рассказала ему все, но только не про алмазы, спрятанные в комнате, и про пистолет, который лежал теперь в ее стареньком джинсовом рюкзачке. Слова закончились, тишина обняла их за плечи. Они молчали, думая каждый о своем. Она – о том, что случилось, он – о том, что ждет их впереди. Тогда Митя ее и поцеловал.

– Все будет хорошо, – прошептал он, и Лера ему поверила. Не оттолкнула, прижалась к его груди.

***

Митина рука на ее бедре давила. Леру тяготила его непривычная близость. Она высвободилась из объятий, его рука безвольно скользнула по ее спине. Она не могла не заметить его разочарованный вздох.

«Почему в жизни все так сложно?» – подумала она, накидывая халат.

Митя встал. Торопливо оделся.

– Вот что, – с казал он так, словно репетировал фразу последние десять минут, – поедем к моим в Искитим. Там нас не найдут.

– А потом?

Он пожал плечами:

– Видно будет, – пошарил по стене в поисках выключателя.

– Пожалуйста, не включай свет.

– Собирайся, – сказал он, и это прозвучало как приказ, –