Дембель неизбежен! Армейские были. О службе с юмором и без прикрас - Петр Павлович Васюков

– По какому бартеру? Что всё это значит? – Моключенко не мог понять суть проведенной капитанами махинации.

– Не трогай, Васильич, моего зама! – вмешался командир «Гремящего». – Он в печали: не привёз ты ему почту.

– Да, что там печалиться? – весело сказал седой, но легкомысленный капитан. – Гуляет твоя баба, как и все. И не забивай себе голову дурными мыслями. Как говорил Кант, предполагай худшее, и никогда не будешь разочарован. Так что не расстраивайся!

Это была последняя фраза, которую услышал Васильевич. Молниеносный удар Андрея Моключенко сразил его на пол. Замполит, не чаявший души в своей Галинке, был взбешен. Как раненый зверь он стал метаться по каюте, нагоняя двух капитанов. Военный капитан, опытный капитан, вовремя спрятался под столом. Васильевичу повезло меньше: его загнал в угол разъяренный замполит и жестоко наказал за грязные намеки на аморальное поведение его жены, а заодно – и за нарушение финансовой, бюджетной и государственной дисциплины. Последним усилием воли капитан успел дотянуться до звонка вызова дежурного. Вбежавший в каюту старпом был сражен мощным ударом кулака Андрея Моключенко. Только после вызова дежурной вахты моряков сухогруза удалось скрутить разбушевавшегося замполита и водворить в свою каюту на «Гремящем».

После того, как конфликт как-то удалось погасить, возникла тема устранения его причин и урегулирования последствий. Выяснилось, что капитан сухогруза Васильич лишился передних верхних и нижних зубов. Для восполнения потери сразу был запланирован визит к врачам в Сингапуре во время планового захода. Деньги на вставные зубы выделялись командиром БРК в счёт денежного содержания в иностранной валюте, которое было положено к выплате Андрею Моключенко. Его Галинка не получила никаких сувениров из Сингапура, она так и не узнала, в каких суровых условиях отстаивались мужем её честь и достоинство.

Но на этом приключения в злополучном походе не закончились. Вскоре по радиотелеграфу поступила команда о продлении боевой службы ещё на месяц, которая никому не прибавила оптимизма. На палубу БРК «Гремящий» приземлился вертолёт с заместителем начальника Политуправления ВМФ. Вице-адмирал вместо обхода корабля, знакомства с экипажем, выявления накопившихся проблем в этом долгом походе, прошел сразу в каюту замполита, сел на его место за столом и стал задавать вопросы, далёкие от жизни моряков:

– Это правда, что ваш командир злоупотребляет алкоголем в походе? До командования флота доходят сигналы о нездоровой обстановке, сложившейся на корабле. Доложите мне как коммунист коммунисту!

Моключенко мог предположить, что до командования дошли сведения о его разборках с капитанами. Он мог догадаться, что «особист» по своим каналам донёс какую-то информацию. Но то, что адмирал задавал такие мелочные вопросы, никак не увязывалось в голове Андрея с авторитетом вышестоящего органа управления и задачами, решаемыми их кораблём в течение девяти месяцев. Он с размаху ударил по столу кулаком, расколов лежащее на нём стекло, и привстал с банки [65], нависнув над адмиралом.

– Во-первых, вы почему сели на моё рабочее место, товарищ вице-адмирал? Во-вторых, почему вы не поинтересовались о самочувствии личного состава, его настроениях, проблемах и пожеланиях, накопившихся за столь долгое плаванье? И, в-третьих, неужели у политуправления флота нет более веских оснований жечь авиационное топливо на перелёт сюда, чтобы копаться в грязном белье: кто, сколько выпил и кто, о чём сказал?

Адмирал испугано вскочил из-за стола, пересел на другую банку. Он явно не ожидал такой реакции от молодого политработника на простые, как ему казалось, вопросы.

– Что вы – что вы! Андрей Михайлович, успокойтесь! У вас есть какие-либо просьбы, вопросы?

– Жалоб и заявлений не имею! – сухо ответил Моключенко. Он понял, что ничего хорошего он не услышит из уст начальника.

Вице-адмирал вскоре улетел на вертолёте туда, откуда прилетел. БРК «Гремящий» с большой задержкой, но вернулся в родной порт. Моключенко, как и многие члены экипажа, убыл в очередной отпуск. Отсутствие подарков из столь долгого пребывания по заграницам он объяснил сложным политическим и экономическим положением в стране и мире. Ещё с полгода он ожидал каких-то разборок и расследований инцидента с капитаном гражданского сухогруза, и неласкового приёма на БРК «Гремящий» высокого начальника. Но ничего подобного не произошло. Более того, он с удивлением узнал, что на последнем собрании партийного актива флота в докладе начальника политуправления всего Военно-морского флота СССР прозвучала его фамилия. Там говорилось, что есть на флоте такие смелые и волевые политработники, такие как капитан 3-го ранга Моключенко, которые в сложных условиях дальних морских походов доходят до каждого офицера и матроса, чтобы поддержать высокий уровень политико-морального состояния экипажа.

Со свидетелями и участниками тех событий – командиром «Гремящего» и чекистом Васей – судьба его развела, и их дороги больше не пересекались. А капитана сухогруза с его дорогими вставными зубами он вычеркнул напрочь из памяти, как случайный эпизод в своей яркой флотской биографии.

О профессиональной гордости пограничников

Мой старый товарищ, с которым мы учились в адъюнктуре, Игорь Котов, был воспитанным интеллигентным офицером. Блондин, голубые глаза, такт, выдержка, вежливое отношение к собеседнику, особенно, к женщине – это лишь часть его положительных свойств и особенностей, которые вызывали к нему глубокое уважение сослуживцев и всех товарищей. Мы с ним готовились вместе к экзаменам, и, помимо этого, я часто обращался к нему за разъяснениями каких-либо вопросов. И всегда он с серьёзным видом и с большой ответственностью принимался растолковывать темы, в которых был компетентен. Но была в его биографии и тёмная страница, опять же связанная с отношением к женщине. Об этом он признался своим товарищам-непограничникам (и это очень важно!), спустя несколько лет после случившегося.

А было это во время его учебы на педагогическом или пограничном факультете академии. И был там такой порядок: для однообразия при формировании парадных коробок, да и для повседневной жизни весь личный состав одевали в военную форму одежды по цвету рода войск. Поэтому пограничники, представители частей МВД, КГБ и других специальных формирований носили форму мотострелковых (красный кант и околыш) и танковых (цвет черный) войск.

Жил Игорёк с семьёй у сестры, незамужней девушки, в Текстильщиках. Каждое утро, следуя на учёбу в академию, они вместе с женой Татьяной добирались на метро до станции «Пушкинская». Здесь их дороги расходились: он дворами, через Палашевский рынок, шел на свой факультет, а Татьяна шла на Страстной бульвар в свою больницу, где работала ординатором пульмонологического отделения.

И вот однажды, солнечным летним утром они вошли в метро и отправились привычным маршрутом в тесноте московского подземного транспорта. Народу в вагоне, как всегда, было очень много. Современных кондиционеров тогда ещё не было и