Дорога к себе - Ольга Станиславовна Назарова

попались люди очень добродушные, но ты не имеешь права на это рассчитывать и соваться куда тебя поманят, как доверчивый котёнок.

Андрей от возмущения аж поперхнулся, но Хантеров только начал.

– И что тебе не так с вертолётом? Мы после звонка Миланы о том, что вы оба пропали и телефоны не берёте, сразу арендовали вертолёт и начали прочёсывать озеро. Правда, начали, разумеется, с того острова, куда вы НЕ доплыли, – Хантеров пожал плечами. – Кто же мог представить, что вы отправились за приключениями в духе Тома Сойера?

– То есть у меня паранойя и я не прав? – саркастически уточнил Андрей, который абсолютно точно чувствовал, что, несмотря на все слова и бронебойные аргументы, он как раз очень близок к истине. – Ладно, придётся спросить у Миланы.

Он собрался было гордо развернуться и уйти, как вдруг услышал совершенно неожиданный звук. Недоуменно поднял глаза и уставился на Хантерова, который… смеялся!

– Ты чего?

– Ты и молодец, и дурак, Андрей.

– Почему это?

– А тебя что больше интересует, почему молодец или почему дурак?

– И то, и другое…

– Молодец – потому что реально изменился. А дурак… извини, но, если у тебя есть любимая женщина, которая по тебе так убивается, не стоит её загонять в угол подозрениями, да и обижать не нужно. Никак не нужно… просто потому, что потом можно очень пожалеть. Ладно, жизнь твоя, тут я тебе не помощник, делай как знаешь, – Хантеров пожал плечами и шагнул под деревья. – Рад, что мы поговорили! – донеслось из густой темноты, которая, несмотря на белые ночи, плотно охватывала прибрежные заросли.

– Нет, главное «мы поговорили», как это мило! – сердился Андрей, возвращаясь домой. – Ничего не сказал, вытянул из меня всю информацию, только голову заморочил! Ну, я точно знаю, что это было подстроено! Же-лез-но знаю!

И тут ему пришло в голову, что он с Хантеровым ещё не договорил.

– Забыл ему сказать, что я же могу и Кольке всё изложить! – вслух прошипел он.

– Это вряд ли… – спокойный голос из зарослей спугнул какую-то мелкую птаху.

– Ты что? Шёл за мной? – возмутился Андрей, пытаясь не показать, что его сердце трепыхнулось примерно так же, как та птица.

– Разумеется. Мне спокойнее тебя проводить, пока ты ещё на какой-то пенёк не нарвался… И да, если ты попробуешь меня обвинить в том, что я это видел через какой-то дрон или даже спутник, позволь тебе напомнить, что я уже с твоим братом разговаривал.

– Ладно, пусть разговаривал, но почему это я брату ничего не скажу?

– Да потому, что ты раньше почти никогда не называл его братом. Потому, что ты, сам того не ожидая, стал его ценить. А если ты поделишься подозрениями, то он может от природной своей недоверчивости вернуться к прошлым отношениям. Ты так хочешь?

Андрей ожидаемо вскипел. Возможно, попытался бы поскандалить с Хаком. Правда, сам понимал, что это исключительно из-за того, что сказанное Хантеровым – чистая правда. Андрей уже даже рот открыл, чтобы высказать что-то этакое…

– Да, я не хочу, чтобы он опять был чужим! – вдруг очень ясно понял он. – Колька невыносим, характер ужасный, ворчит постоянно, ядовитый, как лес мухоморов, но… он мой брат. И самое что странное, так это то, что я, кажется, реально могу на него рассчитывать! А он – на меня!

– Ну так что ты решил? – голос Хака из тени нервировал ещё больше, чем он сам.

– Слушай, ты, может, выйдешь оттуда, а?

– Может, и выйду… – насмешливо согласился Хантеров, выныривая из-за ближайшего дерева, за которым его просто не могло быть.

– Нервы у тебя в поганом состоянии, – констатировал Кирилл Харитонович. – Подпрыгиваешь только так…

– Да с тобой и не так прыгать можно! – с досадой вздохнул Андрей, ощупывая рёбра, обиженно отозвавшиеся на его резкое движение. – А самое что поганое, что ты прав… – неохотно признал он, – Не хочу я общаться с Колькой как раньше. И да, а ты вообще когда-нибудь ошибаешься? – вдруг живо заинтересовался Андрей.

– Ещё как! – невесело ответил ему отцовский соратник. – Я, Андрюша, семьи когда-то лишился из-за своей дури. Так что теперь очень хорошо понимаю, что если имеешь что-то для тебя очень важное, то это надо беречь. Ладно… если можешь, прими совет – Милану не допрашивай, можешь перегнуть палку, обидишь, упустишь, потом локти кусать будешь.

Он махнул рукой на прощание и снова канул в тень.

Андрей, только дойдя до дома, вспомнил эту историю…

– Точно! Отец же когда-то говорил об этом – у Хантерова была жена и двое детей. Потом он почему-то развёлся, даже, вроде, он был виноват. И так как-то трудно ему было после развода, что отец его даже увозил отдохнуть. Не могу себе представить, чтобы Хаку вообще что-то было трудно! И всё-таки, я прав? Да наверняка!

Андрей потоптался около крыльца и, поразмыслив, сообразил, что ему всё это напоминает:

– Это как с Че – я точно уверен в том, что это он спёр все мои наушники и куда-то заныкал, а доказать не могу! И более того, каждый раз чувствую себя круглым идиoтoм, когда требую вернуть очередные. Он ТАК на меня смотрит, словно это я у него что-то важное похитил. А это значит что?

Андрей вошёл в дом, запер за собой дверь и тихо заглянул на кухню – посмотреть, как там Милана,

– А это значит, что, если живёшь в окружении ЛЮДЕЙ, похожих как Че, надо им как-то соответствовать, что ли! – беззвучно произнёс Андрей и тут же встретился с высокомерно-снисходительным взглядом чёрного кота.

– Явился? Нагулялся? Я как приличный твою кошку защищаю, а ты? Шляешься где-то как последний кошак?!

– Не смотри на меня так… я по делу уходил!

– Дела у него! Это у котов по ночам дела, а у людей – дурь одна! – явно читалось на котовой физиономии.

– Как так получилось, а? Был же бездомный несчастный кот. Все думали, что он не выживет! А теперь? Ёлки-палки, прямо извиниться тянет за то, что я мимо прошёл и его разбудил… Ишь ты… котовеличество!

– Так всё меняется – и ты тоже, кстати, – зевнул Че с непереносимым снисхождением, поглядывая на Андрея.

Правда, когда тот запустил руку в его абсолютно тайное хранилище за цветочным горшком и достал оттуда штекер от наушников, заботливо отгрызенный от всего остального, хранящегося в другом тайном месте, котовое снисхождение сменилось откровенным возмущением.

Кот спрыгнул с диванчика и оскорблённо канул в темноте коридора.

– Обиделся… какие все нежные, прямо сил нет! – Андрей сел на освобождённое котом место