Глеб Успенский - Письма с дороги

Оба очерка построены на материале наблюдений Успенского во время его поездки по Волге и Дону во второй половине июля и первой половине сентября 1887 года. Успенский считал, что эти очерки в какой-то мере открывали новую линию проблематики в его творчестве. В письме к редактору "Русских ведомостей" В. М. Соболевскому в октябре 1887 года писатель сам сообщает об этом: "…я теперь поглощен хорошей мыслью, которая во мне хорошо сложилась, — подобрала и вобрала в себя множество явлений русской жизни, которые сразу выяснились, улеглись в порядок. Подобно власти земли — то есть условий трудовой народной жизни, ее зла и благообразия, — мне теперь хочется до страсти писать ряд очерков "Власть капитала". Два фельетона, которые вы напечатали, это только образчик того, что меня теперь занимает…" С конца 80-х годов явления капитализма настолько занимают Успенского, что становятся основной проблемой его творчества и основным мерилом в освещении вопросов русской жизни. Уже в этих двух очерках писатель выказывает острую наблюдательность в фиксировании различных сторон явлений капитализма. В очерке "Мелкие агенты крупных предприятий" он искусно нанизывает на острие сатиры различных "агентов" капитала в их многообразных обличиях. В очерке "Рабочие руки" он показывает другую категорию людей эпохи капитализма — "человека-верблюда", жертву развития капиталистических отношений; Успенский уже не верит в возвращение к крестьянской жизни этих "рабочих рук", вместе с тем писатель отмечает и нарастание в рабочих народного гнева, стихийного протеста против эксплуатации, считая его еще только "началом" дальнейшего развития рабочего движеяия. В рассуждениях о "фазисе" Успенский обнаруживает знакомство с марксистскими работами о капитализме, но его интересует здесь, в основном, морально-этическая сторона — разрушающее действие капитализма на человеческую личность. Полное признание "власти капитала" в России с сознанием всех неизбежных противоречий, которые он с собою несет, далеко уводило Успенского от народников. Несмотря на мрачные выводы о гибельном воздействии на трудящихся "власти капитала", этот очерк замечателен и глубоким оптимизмом в его страницах, посвященных русскому народу, — как в сценке среди моряков на пароходе, где вскрываются обаятельные качества "живой детской души" трудового человека, его жизнерадостность и добродушие, так и в картине работы крестьянских женщин, рисующей жизнеутверждающую красоту труда, поэзию труда. Здесь сказались и эстетические взгляды Успенского, идущие в своей основе от Чернышевского ("Прекрасное есть жизнь"), наиболее яркое выражение которых мы находим в очерке "Выпрямила" (см. выше).

Рассказывая в предисловии ко второму изданию Сочинений (т. I, 1889) о новой редакции цикла очерков "Письма с дороги", Успенский писал: "…то, что в письмах этих не могло быть проверено личным наблюдением, дополнил на основании материалов, которые могла дать местная провинциальная пресса. В этих именно видах я и ввел под общую рубрику "Писем с дороги" три компилятивные дополнения (главы VI, VII и X), более подробно уясняющие такие явления жизни, которые пишущему "с дороги" нет возможности пополнить личным наблюдением".

Две из этих "компилятивных" глав — VI. Обилие "дела" и VII. "Скучненько!" — сначала входили (первая — под названием "Якобы "дела") в цикл "Очерки русской жизни", который Успенский в Сочинениях не сохранил. Весь цикл состоял из трех очерков с подзаголовком "Наблюдения и компиляции" и печатался в "Русской мысли" (1885, VIII, IX и XI); кроме названных выше, в цикл входил очерк "Дохнуть некогда", который в Сочинениях был перепечатан в группе еще двух других очерков (в настоящем издании см. т. VI). Задачей цикла "Очерки русской жизни" являлось освещение основных социальных явлений жизни России на основании большого количества провинциальных периодических изданий; главной темой очерков была тема интеллигенции и ее отношения к народу. Очерки "Якобы "дела" и "Скучненько!" вошли в Сочинения, в цикл "Письма с дороги", с небольшими изменениями и сокращениями. По своему содержанию оба очерка органически входят в цикл "Письма с дороги". Очерк "Обилие "дела" является продолжением очерка "Человек, природа и бумага", показывая действие "бумаги", как говорит сам Успенский, "не в таких экстренных делах, как колонизация и возрождение жизни на безжизненных местах, а в обыденных условиях нашей жизни". Успенский с горечью говорит здесь о служащей интеллигенции в деревне, которая, соблюдая интересы правительства и буржуазии, завалена "обилием" бумажных "якобы дел" против крестьян, причиной большинства преступлений которых является "простая невозможность существовать, невозможность позорнейшая для России, где земельные порядки должны быть на первом плане…" (письмо Успенского к В. А. Гольцеву от 29 сентября 1885 года по поводу этого очерка — т. XIII, стр. 479). В очерк "Скучненько!" вошел, по словам самого писателя, "материал о пустоте деятельности современной провинциальной интеллигенции" (то же письмо Успенского к В. А. Гольцеву). Бичуя отступничество буржуазной интеллигенции 80-х годов от дела народа, Успенский обращает ее внимание на возникший и в России "всемирный вопрос" — пролетаризацию деревни; вместе с тем очерк заканчивается оптимистическими строками о прекрасных душевных качествах русского народа — бескорыстной доброте, коллегиальности, стремлении к "благообразию и справедливости человеческих отношений".

Третья "компилятивная" глава — X."Трудовая" жизнь и жизнь "труженическая" — была напечатана сначала как отдельный очерк в "Русской мысли", 1887, IX, под заглавием "Трудовая жизнь" и "труженичество". (Литературные и общественные заметки)". Рукопись до нас не дошла, но сохранились два варианта гранок очерка, и первый из них — со значительными расхождениями по сравнению с журнальным текстом. Успенский сначала предполагал (см. его письмо к В. А. Гольцеву от 16 июля 1887 года) написать статью, "касающуюся двух литературных произведений", — именно, "Посмертных записок" Н. И. Пирогова и книги И. Тимощенкова "Борьба с земельным хищничеством. Бытовой очерк юго-востока России" (Успенский был знаком лишь с частью его книги, впервые напечатанной в "Нови", 1886, No№ 19–21). Однако благодаря большим сокращениям, произведенным Успенским, в корректуре, в журнальном тексте о "Записках" Пирогова говорилось очень мало. Кроме того, Успенский и в изложении книги И. Тимощенкова сделал сокращения, наибольшее из них — гиперболические описания необыкновенных способностей слепого Софрона и необычайной силы Игната Ковылы. Кроме этих крупных купюр были сделаны и другие сокращения и добавления в тексте, а также из цензурных соображений были вычеркнуты или заменены отдельные слова и выражения.

Для Сочинений Успенский еще раз заново, коренным образом переработал статью и сделал это, в основном, под влиянием критики, развернувшейся как вокруг его статьи, так и по поводу книги И. Тимощенкова. Дело в том, что Успенский в книге Tимoщeнкввa нашел подтверждение своих "мечтаний" (см. главу "Веселые минуты") о возможности независимого и обеспеченного существования "трудами рук своих", "на всей своей воле", и о возможности устройства ремесленно-земледельческого всесословного училища с большим количеством всевозможных мастерских на артельных началах и с коллективными промышленными предприятиями. Всё это заставило Успенского придать книге Тимощенкова положения и выводы, которых она в себе не заключала, помешало писателю усомниться в фактах, приводимых Тимощенковым, и обратить внимание на несообразности, фантастику в изображений явлений природы, в характеристиках и поведении действующих лиц.

Критика заставила Успенского многое пересмотреть в своей оценке книги Тимощенкова. Периодическая печать разных лагерей недоверчиво отнеслась к сведениям, сообщаемым Тимощенковым, с книгой которого критики познакомились либо через статью Успенского, либо в отдельном издании ее в 1888 году. Так, Н. Ладожский в "СПб. ведомостях" (1887, № 313, 13 ноября), говоря в иронических тонах о героях произведения Тимощенкова, заявил, что Тимощенков и Успенский создают в России "какие-то невиданные экономические законы". Рецензент "Недели" (1887) также выразил свое смущение рассказами Тимощенкова об орлах, табунщиках, калмыках, слепых и т. д. Особенно важной для Успенского была полемика между Н. К. Михайловским и А. М. Скабичевским после появления отдельного издания книги Тимощенкова в 1888 году с предисловием Скабичевского, написанным в восторженно-панегирических тонах по отношению к книге, в которой он находил и поэзию, и "новую программу деятельности среди народа", и "широкие и вполне практические идеалы". Михайловский ("Северный вестник", 1888, I) резко и ядовито отозвался как о вступительной статье Скабичевского, так и о произведении Тимощенкова, наполненном, по его мнению, "чудесами природы" и "чудесами общественного характера". Здесь же Михайловский категорически отделяет от книги Тимощенкова статью Успенского, смысл которой он видит в противопоставлении "трудовой жизни" — "труженичеству"; вне зависимости от характера материала, иллюстрирующего эту статью. Скабичевский отвечал Михайловскому (в "Новостях", 1888, № 7, 7 января), упрекая его в том, что он проглядел достоинства книги Тимощенкова, и ссылался, между прочим, на статью Успенского. Михайловский продолжил полемику (в "Северном вестнике", 1888, II), издеваясь над "идеями", заложенными в очерках Тимощенкова, особенно над "идеалами Браги", которых, кстати, Успенский не касался. Не могла не смутить Успенского и рецензия на книгу Тимощенкова в "Русской мысли", 1887, XII (отдел библиографии); автор ее протестует против наукообразной формы подобных произведений, вводящей в заблуждение "легковерных людей", которые отправляются в калмыцкие степи к героям Тимощенкова и никого там не находят, так как в действительности они не существуют.