Отпусти меня, мама! - Алсу Идрисова

Столько хорошего?! А про плохое предлагаешь просто забыть, Сереженька?! Значит, уверен, что я без тебя никто? Считаешь, я умру с голоду без твоих деньжонок? Не проживу сама, не прокормлю дочь?!

Ох, как же ты плохо, оказывается, меня знаешь!

* * *

– О, здорово! Я уж думал, забудешь! Ну, заходи. – Тимур, помятый с утра и еще небритый, посторонился, давая Аркаше войти.

– Давай, показывай, что там случилось, – рассеянно сказал Аркадий, оценивая обстановку квартиры Тимура.

Нет, здесь не замечалось ни следа присутствия женщины. В гостиной стоял диван, местами продранный котом. На журнальном столике, покрытом пятнами от кофе и чая, высились горы грязной посуды: тарелки с остатками магазинных пельменей, пустые лотки из-под готовых салатов, пепельница и два пузатых бокала. На одном из бокалов отчетливо отпечатались следы кроваво-красной помады.

– У тебя что, гости были? – Аркадий старался говорить как можно небрежнее и даже развязнее.

– Да, заходила тут одна, – нехотя признался Тимур, быстро запихивая в карман халата какую-то красную тряпочку. – Так, значит, смотри: на ноутбуке у меня баннер не убирается, а здесь…

Несколько минут Аркадий сосредоточенно возился с компьютерами. Тимур за его спиной отчаянно сопел и дышал ему в шею, пытаясь проследить весь алгоритм действий. Потом, поняв тщетность затеи, он поднялся и, кряхтя, начал убирать со стола.

– Вот так начну сам убираться дома и сразу думаю: надо бы бабу себе завести, – весело сообщил он. – А потом как подумаю, как вспомню своих женатых друганов, так сразу охота вся пропадает. Будет тут мне мозги выносить: «Свози сюда, шубу купи, туда не ходи, по сторонам не смотри». Да ну его, лучше одному. Да?

– Мне кажется или ты хочешь, чтобы я тебя сейчас переубеждать кинулся? – сухо спросил Аркадий, не отрываясь от работы.

– Да не, какой из тебя уговорщик, – махнул рукой Тимур, смахивая крошки со столика прямо на пол и запуская робот-пылесос. – Твой брак – это, как говорится, антоним семейного счастья. А все женщины сейчас такие, все, на сто процентов, так что ты, друг, не расстраивайся. Я тебе так скажу: ушла – и…

– Ты с Ритой встречаешься? – перебил его Аркадий, не оборачиваясь. И только по его покрасневшей шее было понятно, как он волнуется. К счастью, Тимур на него не смотрел.

– Знаешь, экземплярчик интересный, – протянул он задумчиво, наблюдая за слаженной работой пылесоса. – Но это… Ошибся я немного. Страсти там не хватает – одна невинность. В общем, мой вердикт таков: мамина доча, милая маргаритка, которая невесть зачем из себя девственницу корчит.

– В каком… смысле? – Руки Аркадия замерли над клавиатурой.

– Да в смысле, что у нее внутри все то же самое, что снаружи. Ты ж знаешь, я в женщинах хорошо разбираюсь, а уж в их психологии – тем более. Ну, как тебе объяснить… Слишком простая она, без затей. Ну, говорит, что думает. В жизни не врала, наверное, даже себе на благо.

– И что же в этом плохого? – Аркадий сам не заметил, как повысил голос.

– Не, плохого ничего, я и не говорю… Просто скучно. Изюмчика в ней не хватает, как по мне, перчинки какой-то. Я привык к острым ощущениям, а тут… Но я тебе так скажу: такой у меня однозначно еще не было, это факт. Тем слаще будет победа, понимаешь?

– Какая победа? – глупо спросил Аркадий, медленно поворачиваясь к Тимуру.

Тот, хитро улыбаясь, вытащил из шкафа какой-то блокнот и небрежно кинул его Аркадию.

Аркаша принялся листать странички с отбитыми уголками. Было видно, что блокнот часто мусолили пальцами и обращались с ним крайне небрежно.

«Вика С., 20 сентября. В подъезде у лифта. Анжелика, 2 октября. Дома у Коляна…»

– Это что, список пострадавших? – хмыкнул Аркадий, быстро и брезгливо пролистывая блокнот.

– Скорее список осчастливленных, – усмехнулся Тимур. – И скоро он пополнится еще одним именем. Ну ты знаешь, о ком я говорю! – и он, весьма довольный собой, громко заржал.

– Зачем тебе это? – спросил Аркадий, стараясь не выдать своего волнения. – Зачем заставлять ее страдать, если хочешь поиграть и бросить?

– Ошибаешься, друг, – покачал головой Тимур. – Она не будет страдать, наоборот, счастливая станет. Уж поверь, я-то знаю, как женщин сделать счастливыми. А ты совсем в них не разбираешься. Короче, скоро свою учительницу не узнаете – по школе будет порхать, как пташка.

Глава 4

У меня сегодня радость – приехала Алена.

Я себя теперь в шутку могу называть «воскресной мамой». Есть «воскресные папы», гуляющие с детьми от первого брака в парке один день в неделю. И есть я – воскресная мама. С одной лишь разницей – алиментов не плачу. Зато созваниваюсь со старшей регулярно. Судя по ее голосу, не очень-то она по нам и скучает. Ну, по мне и Настене.

И вроде бы ее можно понять. Одно дело – жить в скромной однушке почти на окраине города, питаться куриными ногами из «Пятерочки», спать на раскладушке в кухне. И совсем другое – жить в огромной квартире со всеми удобствами, где при желании можно поселить футбольную команду; есть заказанную из ресторана еду, купаться в джакузи и не думать о тяготах завтрашнего дня. И вообще, можно позволять себе любые прихоти: папа же все купит. Как там в песне поется: «Папа может, папа может все, что угодно…»

А мама чего? Даже в «Бургер Кинг» паршивый – и в тот не сводит.

Все в этой жизни бывает, Любаня, даже воскресные мамы. Так что не зарекайся.

Мы сидели втроем на маленькой кухне и самозабвенно лепили пельмени. Маму должны выписать на днях, и я хотела какое-то время не думать о еде. Решила заготовить полуфабрикатов впрок: манты, пельмени, перцы с мясом, котлетки…

Ах да, я же вам самое главное не рассказала! Маме недавно сделали операцию и вставили протез. По словам врачей, это была единственная возможность вернуться к нормальной активной жизни, и мы этой возможностью воспользовались. Конечно, риски были огромные, но все прошло хорошо. Спасибо Аркадию – он оплатил всю необходимую сумму, и мама скоро встанет на ноги. Да, после операции первое время не обойтись без тросточки и курсов ЛФК. Но все это такая ерунда по сравнению с тем, что мама снова будет ходить. Сама! Я радуюсь этому так, словно я мать, ребенку которой ставили неутешительный диагноз с вердиктом: «Ходить не будет никогда». Но и это еще не все…

Мама в клинике познакомилась с каким-то мужчиной. Ума не приложу, когда она успела это сделать,