Михаил Волконский - Ищите и найдете

— Да вы — мистик! — заключил Варгин.

— Нет, я — доктор! — сказал Герье.

IX

Не известно, долго ли был у Августы Карловны Силин, но прошло, по крайней мере, не меньше часа, что Варгин с Герье сидели и разговаривали.

Вдруг с половины хозяйки дома раздался крик, призывавший на помощь Герье.

— Доктор! Господин Герье! — звала Августа Карловна, и женевец, быстро вскочив, побежал к ней.

За ним последовал Варгин — им обоим показалось, что приключилось что-нибудь с тамбовским помещиком… Но Силин уже давно ушел и дело не касалось его!

Случилось еще новое и на этот раз такое неожиданное, что Варгину и, в особенности, доктору Герье оставалось только развести руками и удивляться.

У Августы Карловны были две комнаты: первая — приемная, в которой посетители ждали очереди, и ее спальня, где она занималась своим ремеслом, сидя за маленьким столиком у единственного окна.

Была у нее еще маленькая конурка, куда она выходила со своими картами к особенно важным гостям, желавшим получить отдельную аудиенцию так, чтобы не показываться другим посетителям.

В приемной, когда вошли туда Герье и Варгин на зов Августы Карловны, сидел, скромно поджав под стул ноги, незаметный человек, по-видимому, в ожидании своей очереди; в спальне, по которой отчаянно металась перебедовавшаяся Августа Карловна, у ее столика у окна в кресле билась в судорогах молодая девушка в хорошем шелковом платье.

— Доктор! Ради Бога! — суетилась Августа Карловна. — Она ко мне пришла, я ей начала говорить судьбу, а она вдруг забилась… Ради Бога, у нее, вероятно, падучая болезнь!

На самом деле с девушкой был нервный припадок, вероятно, от волнения, которое пережила она, явясь одна, без провожатой, к гадалке.

Она билась в кресле, всхлипывала и смеялась в несомненной истерике.

Августа Карловна совала ей стакан воды, руки у нее дрожали, вода расплескивалась.

Герье вытащил носовой платок, намочил его, велел положить на голову больной, а сам побежал к себе за лекарствами.

Ни вода, однако, ни платок, ни принесенное молодым доктором лекарство не помогали!

Девушка билась и кричала все больше и больше. Судороги, сначала выражавшиеся у нее дрожью, перешли в кольцеобразное стягивание всего тела.

С кресла отнесли ее на кровать Августы Карловны. Девушка конвульсивно выгибалась дугою, упираясь только затылком и пятками…

— Господи, да что же это с нею, что с нею? — воскликнула в ужасе Августа Карловна.

Варгин вместе с Герье, по его указанию, пытался было удержать выгибание больной физической силой, но они вдвоем не могли справиться с девушкою: ее подбрасывало на кровати, и они ничего не были в состоянии сделать — их отталкивало.

— Такой силы припадка я не видывал никогда! — удивлялся Герье.

Варгин, не видавший ничего подобного в жизни, с каким-то суеверным страхом отошел в сторону, убедившись, что его физическая сила непригодна тут.

Однако слова Герье, что тот не видал только "такой силы" припадка, но вообще подобные припадки видал, занимаясь врачебной практикой, успокоительно подействовали на Варгина.

— Ради Бога, ради Бога, что будет со мною, если с ней случится что-нибудь! — убивалась Августа Карловна.

— Особенно страшного ничего, — успокаивал ее Герье, — вероятно, за этими корчами последует полный упадок сил. Конечно, не безопасно доводить до этого, но что же делать?

— За этими корчами последует смерть! — раздался в дверях голос тихий, уверенный и ясный.

Все обернулись.

В дверях стоял тот самый незаметный человек, который сидел в приемной, поджав под стул ноги.

— Неужели, — продолжал он, — доктор Герье не видит, что конвульсии слишком мучительны, чтобы кончиться только упадком сил! Нужно остановить их!

— Но я испробовал все. Ничего не помогает! — растерянно воскликнул женевец.

Тогда на глазах у всех произошло нечто невиданное, почти чудо.

Незаметный человек подошел к постели, положил руку на грудь молодой девушки, и не успел он коснуться ее, как она затихла, вытянулась и задышала ровно, точно мягкий, сладкий сон по волшебству охватил ее…

X

Августа Карловна, видевшая, как только что бившаяся в припадке девушка затихла от одного лишь прикосновения, воскликнула "ах!" и застыла в немой позе удивления.

Варгин раскрыл рот и не знал, на кого ему глядеть: на девушку или на ее удивительного исцелителя.

Для Герье ничего не было удивительного в том, что произошло сейчас.

Он был знаком с теорией Месмера о магнетизме и знал, что сила, проявленная внезапно явившимся человеком и заставившая больную немедленно погрузиться в сон, была не что иное, как магнетизм. Но он должен был сознаться, что магнитный ток у этого человека был поразительный.

— Не знаю, кто вы, — проговорил он незнакомцу, — но преклоняюсь перед вами…

— Я очень рад, что заслужил похвалу доктора Герье, — ответил незнакомец, второй раз называя женевца по имени.

— Вам известно, как меня зовут? — спросил тот, невольно отступив шаг назад.

— Мне многое известно про вас! — ответил незаметный человек. — Пойдемте в вашу комнату, мне нужно поговорить с вами.

— Но если вы знаете меня, — возразил доктор Герье, — то позвольте и мне узнать, с кем я имею честь говорить?

Незнакомец как-то странно улыбнулся и спокойно и просто проговорил:

— Настоящего моего имени я вам не скажу, а зовут меня здесь, в Петербурге, Степан Гаврилович Трофимов!

— Неужели только Трофимов? — невольно вырвалось у Герье.

— Почему же нет? — ответил Степан Гаврилович. — Трофимов — имя не хуже других!

Он подошел к кровати, где лежала погруженная в сон молодая девушка, и протянул над ней руку.

— Через пять минут, — сказал он властным, внушительным голосом, — ты проснешься и будешь чувствовать себя вполне спокойной! Через пять минут, — обратился он к Августе Карловне, — она проснется и никаких вам хлопот не причинит, будьте уверены в этом! Мы пойдем с доктором к нему, переговорим, а потом я вернусь к вам, чтобы сделать то, зачем я пришел!

— То есть что же именно? — не поняла Августа Карловна.

— Я пришел к вам, — пояснил Трофимов, — чтобы вы мне погадали!

— Неужели, — застыдилась Августа Карловна, — такой человек, как вы, может интересоваться моим гаданием? — И она, присев, сделала реверанс по-старинному.

— Как видите! — проговорил Степан Гаврилович и увел Герье из комнаты.

Варгин направился за ними.

— Вот тут моя комната! — показал Герье, когда они, миновав коридор, подошли к двери его скромного апартамента.

— Вы войдите с нами, — пригласил Трофимов Варгина, — может быть, наш разговор и для вас будет не без пользы!

— Ну, денек! — вздохнул только Варгин, но в комнату к доктору все-таки вошел.

Движения Трофимова, его походка и манера говорить были размеренны и медленны; от него веяло истовостью, уверенностью и спокойствием, и, по-видимому, в его обществе эта истовость, уверенность и спокойствие передавались и всем остальным, так что в его присутствии и Герье, и Варгин почувствовали себя необыкновенно хорошо и приятно.

На вид скромный, незаметный, Степан Гаврилович внушал к себе необыкновенное и безотчетное уважение.

Казалось, этот человек не способен совершить промах, и все, что он делал, было именно необходимо и нужно сделать в данную минуту и при данных обстоятельствах.

Они вошли в комнату доктора и сели.

Очевидно, речь должна была принадлежать странному посетителю, и потому Герье и Варгин молчали, ожидая, что скажет он.

И он начал говорить.

— Не думайте, — обратился он к доктору, — что ваши труды, которые вы потратили в Женеве на приобретение познаний, пропали даром. Два года вы провели в Петербурге без практики, но не увлеклись праздностью, не совратились также с честного пути и, несмотря на то, что ваши средства подходят к концу, сегодня вы выдержали серьезное испытание и доказали, что деньгами нельзя вас принудить к нарушению вашего долга.

— Но, позвольте, — перебил пораженный Герье, — откуда вы знаете все это, знаете так, как только может быть известно мне, да вот разве единственному моему приятелю, Варгину?

— Ничто не пропадает в человеческой жизни! — ответил Степан Гаврилович. — И оценка наших дурных и хороших дел бывает не только на том свете, но и на этом! Не удивляйтесь, что я знаю, как это говорится, всю вашу подноготную, и не думайте, что тут действует что-нибудь сверхъестественное! Просто вас имели в виду и следили за вами довольно искусно, так что вы и не подозревали этого!

— Неужели и за мной следили тоже? — беспокойно и испуганно спросил Варгин.

Трофимов только прищурился в его сторону и протянул неопределенно:

— Может быть!