Вальс душ - Бернард Вербер

– Энлиль… – повторяет она. – Поцелуй меня.

Он медленно наклоняется к ней, их губы сближаются, как когда-то губы Пус и Указательного. Но в тот момент, когда они готовы соприкоснуться, по лицу Иштар пробегает тень, и она испускает дух.

Для Эжени это уже слишком.

Прыжок в следующий важный момент.

Тело Иштар кладут в гроб рядом с ее родителями. Погребальной церемонией распоряжается Энлиль. Он не приносит в жертву ни раба, ни животного. Только цветы, сотни цветов осыпают ее гроб.

Теперь Иштар – призрак. Она хочет знать, что будет со всеми табличками, на расписывание которых она потратила столько времени и сил. Поэтому она остается в доме, парит там под потолком.

На следующий день после похорон Энлиль поступает, как обещал. Он приезжает на большой повозке, в которую запряжены два вола, чтобы погрузить и увезти все ее таблички. Но когда трое рабов и он занимаются погрузкой, подъезжает всадник.

Иштар узнает его, он вылитый отец.

Это ее сын, Нисан.

Ему уже лет пятьдесят. Войдя в дом, он удивленно спрашивает:

– Кто ты такой?

Старый писец понимает, что Нисан его не помнит, и отвечает:

– Я Энлиль, друг твоей матери. Она просила меня…

– Ты ограбил наш подвал!

– Успокойся, я все объясню.

– Ничего не надо мне объяснять, старик! Я застал тебя в моем доме за грабежом, дело ясное.

Нисан выхватывает из ножен меч и всаживает его старику в живот.

– НЕТ! ТОЛЬКО НЕ ТЫ, НИСАН! НЕТ! – убивается призрак Иштар.

У жертвы нет ни малейшего шанса. Рабы, боясь, что их сочтут сообщниками убийцы, разбегаются.

Энлилю хватает сил доползти до гроба Иштар в подвале и повиснуть на нем. Душа покидает его тело, и пара наконец-то соединяется.

Однако Иштар отказывается сразу возноситься к Судной звезде. Она хочет повременить, хочет узнать, что будет с ее драгоценными табличками.

Прыжок в следующий важный момент.

Эжени на огромном складе гончарных изделий и корзин. Нисан отдает распоряжения рабам, наполняющим полки. После смерти Иштар он возродил торговлю глиняной посудой и корзинами. Он женился на молодой женщине, хозяйке продуктовой лавки, и соединил обе, совсем как его отец, когда женился на его матери. Теперь у них процветающая торговля под вывеской «ДОМ НИСАНА: БАКАЛЕЯ, ПОСУДА, КОРЗИНЫ».

Однажды жена жалуется ему на недостаток места и собирается спустить в подвал мешки с мукой. Слишком много места занимают в подвале глиняные таблички, надо бы от них избавиться.

Нисан отвечает жене, что это память о его матери и что к ним нельзя прикасаться. Он признается, что порой ему снится, как он сам пишет что-то на глиняных табличках. Но жена настаивает, доказывая, что нельзя все время жить прошлым.

Глиняные таблички превращаются в постоянную тему споров Нисана с женой. Начинаются ссоры, в конце концов она предъявляет ему ультиматум:

– Выбирай, где живешь: в прошлом, памятью о матери, или в настоящем, со мной.

Нисану приходится уступить. На глазах у призрака Иштар, не способного что-либо предпринять, он приказывает рабу помочь ему вывезти из подвала все таблички. Потом их размачивают и размягчают, чтобы глина пошла на новые гончарные изделия.

Иштар не смогла повлиять на подсознание сына, чтоб он отказался от этой затеи. Все результаты ее труда, 45 лет знаний, уничтожены. Не следовало бы подвергнуть таблички обжигу, чтобы их нельзя было использовать снова? Энлилю, не покидавшему ее с момента смерти, она говорит, что теперь готова к дальнейшей эволюции своей души. Ей больше нет смысла оставаться среди живых, раз сын уничтожил у нее на глазах все, что было ей дорого.

Иштар и Энлиль возносятся вдвоем к Судной звезде.

Конец игры, думает Эжени.

Дальше все происходит быстрее, чем в первый раз.

Иштар минует все семь небес и оказывается перед тремя архангелами-судьями. У них удрученный вид. Как будто они в курсе, что ей пришлось пережить. Они показывают ей прожитую жизнь.

Архангел-судья, тот, что в серой тоге, задает ей первый вопрос:

– Как ты поступила со своими талантами?

– Я записывала и зарисовывала на табличках все знания, которые могла собрать, – отвечает Иштар.

– Что ты узнала об этой жизни? – спрашивает он.

– Что не обязательно слушаться своих родителей.

– Кого ты любила?

Немного подумав. Иштар отвечает:

– Я любила своих родителей. Но они меня разочаровали. Я любила свою собаку, но ее принесли в жертву после смерти моей матери. Я даже мужа немного любила поначалу. А он бил меня на глазах у сына. Я любила сына, а он погубил весь мой труд. Единственный, кого я любила и продолжаю любить, – Энлиль. Но при жизни я так и не осмелилась признаться ему в любви. Он тоже не осмелился. А когда нам наконец хватило смелости признаться друг другу, было уже поздно…

– Что ж, – говорит судья, – теперь мы измерим уровень сознательности твоей души.

Прокурор возится с черепом со свисающим позвоночником. Светится поясничный позвонок.

– 3,4 – объявляет архангел-прокурор.

– Что?! – Душа Иштар потрясена. – В прошлый раз и то было больше!

– Действительно, – подтверждает архангел, – тогда было 3,5.

– Можно узнать, почему у меня такая низкая оценка? Ведь я следовала миссии своей души – собирала всю информацию о своей эпохе, записывала ее, отдавала четкие распоряжения по ее распространению!

Судья вздыхает.

– Верно, но ты потерпела неудачу, – говорит прокурор. – Ты не смогла убедить своего сына.

– Я не могу нести ответственность за глупость своего отпрыска!

– Надо было его учить, делать любознательнее, – говорит архангел-прокурор.

Иштар пытается оправдаться:

– Мне мешал его папаша, пьяница, склонный к насилию, это было нелегко. Вы же все это наблюдали, не так ли?

– Так. Но у нас принцип: неудачники ищут оправдания, успешные находят способы.

Душу Иштар затапливает гнев.

– Посмотрела бы я на вас на моем месте! Он был гораздо сильнее меня.

– Ну так бросила бы его.

– И куда мне было податься? На какие деньги? Семейная мастерская – все, что у меня было. В другом месте мне пришлось бы начинать с нуля.

– Ты недооценила свою изворотливость, – упрекает ее архангел. – У тебя бы получилось. Храбрости рискнуть – вот чего тебе не хватило. Обучение сына – не единственное, что тебе не удалось. А обучение мужа? Ты могла бы его спасти. Уговорить его бросить пить. Но ты даже не попыталась.

– Вместо этого ты его убила, – напоминает прокурор.

– Я защищала своего сына! – бунтует Иштар. – Я делала то, что могла. С женщинами тогда обращались как с неодушевленными предметами.

Она искренне возмущена:

– Кстати, что вы намерили у Хузиру и у Нисана?

– Хузиру опустился ниже порога 3,3, – признает