Олег Бажанов. Избранное - Олег Иванович Бажанов

– Уйдём отсюда! – почти простонала она.

– Уедём… прямо сейчас!

Успев закрыть дверь номера лишь на один оборот ключа, он набросился на неё в коридоре, испытывая уже даже не страсть, а крайнюю степень безумного возбуждения. Она почти не сопротивлялась, шепча:

– Лёша, ну что ты… Пошли на кровать…

– Как долго я ждал этой минуты! – простонал он, прижав её к стене, осыпая поцелуями лицо и шею и касаясь руками Ольгиного тела везде. Невозможно долго – целый вечер, показавшийся целой жизнью, он жаждал её! Дотронувшись до упругой груди, он попытался сорвать одежду.

– Подожди… Платье дорогое… – отворачивая лицо от поцелуев, сумела вымолвить она.

– Разденься сама! – приказал он.

– Пусти…

Став на миг послушным, он отступил на шаг.

– Свет погаси…

Алексей щёлкнул выключателем. Всё равно он видел её в темноте, угадывал все линии стройного тела.

Склонив голову, Ольга расстегнула платье, дав ему свободно соскользнуть с плеч на пол. С бриллиантовым колье на шее, с открытой его рукам и взору грудью, теперь она стояла перед ним в туфлях на высоком каблуке, чулках и тонком нижнем белье. У него закружилась голова. Подхватив Ольгу на руки, он понёс её к кровати…

– Сумасшедший… – простонала она.

Они парили в ином измерении. И мир в этом измерении был открыт ими совсем недавно. Мир – где любовь была источником самой жизни, где они могли бесконечно наслаждаться друг другом. Это был их мир. И в нём не существовало ничего: ни забот, ни боли, ни запретов, ни страданий. Он был наполнен лишь Любовью. И кроме них самих в этом измерении больше ничего значения не имело, – ничего кроме их ласк и объятий, нежности и страсти, криков и стонов, взглядов и усталых улыбок…

Потом была тишина, в которой никто из двоих не произнёс ни слова, не имея сил пошевелиться. Сил не осталось даже для фантазий. Мокрые от пота тела кричали в ночь, что они уже насытились друг другом.

– Прикоснись ко мне рукой… вот здесь… – нарушила тишину она.

Он выполнил её просьбу.

– Она любит тебя. Чувствуешь?

– Да. Она такая горячая… – Он ещё не накопил сил для разговора, но его пальцы снова любили её.

– Ты её измучил. Так хорошо… Это длилось целую вечность… Божественно…

Их взгляды встретились.

– Я люблю тебя, – прошептал еле слышно он.

– И я тебя люблю. Мой Лёша…

– Ты плачешь?..

– Это от радости. Я никогда не была такой счастливой…

Они не расставались до утра. И почти не спали.

Разомкнув тяжёлые веки, при свете дня он увидел её. Она лежала рядом и смотрела на него, и в её глазах он читал всё: благодарность за то, что он нашёл её, радость за то, что он сделал её счастливой. Самое главное, он читал в её глазах Любовь!

– Лёша, я не знаю – может быть это сон, – тихо произнесла она, – может – помрачнение рассудка, может это никогда не повторится, но я не представляю, как смогу жить без тебя?

– Доброе утро, – улыбнулся он.

– Доброе утро. – Она погладила его по голове. – Правда, утро давно прошло. Уже время обеда.

– Давай не будем расставаться, – сказал он.

– Давай. Но меня пугает не боль разлуки – она ничего не значит по сравнению с тем, как я жила раньше без тебя – меня страшит то, что ты подчиняешь меня всё сильнее и сильнее, – призналась она. – Я сотворю что-нибудь, и ты меня бросишь.

– Оля, я никогда не оставлю тебя. И я не ограничиваю твою свободу. Твори, что пожелаешь.

– Ты очень хороший, Лёша. Ты всё делаешь правильно. Но ты, твоя воля, твоё тело, твоя страсть – не только обладают мной, они овладевают. Понимаешь? Я вся начинаю подчиняться тебе.

– Тебе плохо?

– В том-то и дело, что мне нравится. Когда сегодня ночью ты такое проделывал с моим телом и душой, я вдруг почувствовала, что стала ближе к Богу. За много месяцев, за много лет моей грешной жизни я впервые почувствовала раскаяние. Понимаешь, не в церкви, а в постели с тобой. Отсюда и слёзы… Как ты думаешь, у меня есть шанс получить прощение?

– Оля, я не знаю всех твоих грехов, но простил же Господь Марию Магдалину. Думаю, что – есть.

– Не сравнивай.

– Прости.

– Да я не о том. Её грехи не сравнимы с моими.

– Расскажи мне.

– Не могу.

– Станет легче.

– Нет.

– Тогда, просто не думай о плохом. Я уверен, что исповедь и раскаяние приведут к прощению. Это – к Богу. Но ты со мной. Стань моей богиней!

– Ты будешь молиться на меня?

– Я уже молюсь.

– Но боги бывают суровыми.

– Не страшно. Соверши первое чудо.

– Какое?

– Роди мне ребёнка.

– Ты хорошо подумал?

– Хорошо. Давай попробуем. Всё в наших силах.

– И ты готов стать хорошим отцом?

– Готов!

– И ты и потом будешь называть меня богиней?

– Да, моя богиня. Я стану называть тебя так всегда и везде.

– Тогда покайся передо мной! Прямо сейчас! – оживилась Ольга.

– В чём? – Он понял её желание и решил подыграть.

– Со сколькими женщинами изменял мне? – Она поднялась на кровати, не стесняясь своей наготы. – Кайся! Становись на колени!

– А когда бы я успел, мы ведь недавно познакомились? – искренне возмутился Алексей.

– Но до меня у тебя были женщины?

– Разве это можно назвать изменой? Я тебя не знал.

– Но ты ведь надеялся, что я существую? На колени!

– Каюсь – не знал, но надеялся и верил! – Он встал перед ней на колени.

– И всё равно, спал с другими женщинами?!

– Прости, богиня, но это для того, чтобы набрать спортивную форму!

– Противный! – рассмеялась, не выдержав своей серьёзной роли, Ольга. – Выкрутился! Всё равно – грешник!

Со всего маха она огрела его подушкой по голове:

– Получи мечом карающим, бабник! Будешь изменять?

– Не буду! – возопил он, отбивая смешные поклоны. – Смилуйся, богиня! Я покаюсь.

– Слушаю тебя! – она занесла подушку над его головой, готовая снова обрушить её в любую секунду.

– Грешен. – Алексей согнулся в позе молящегося монаха у ног Ольги.

– В чём?

– Хочу тебя! – Схватив за лодыжки, он повалил Ольгу на кровать. – Всегда хочу!

– Так с богинями не поступают! – попыталась воспротивиться она.

– Почему же? – резонно оппонировал он. – Богинь нужно любить. И чем чаще, тем…

Он не успел договорить, потому что она закрыла ему рот поцелуем…

На завтрак они опоздали, зато хорошо подготовились к обеду.

Их обед из первого, второго, третьего блюд и десерта состоялся в ресторане, на первом этаже гостиницы, где они и проживали.

После они, не заходя в номер, отправились на прогулку