Гумус - Гаспар Кёниг

Его арочные окна с пилястрой посередине производили впечатление монаршей роскоши, но не претендовали на звание грозной крепости. С обеих сторон тянулась стена, увенчанная сторожевыми башнями и дополненная жилыми флигелями, вероятно, построенными позже. В дальнем конце двора возвышалась высокая изящная крыша башенки, похожая на перевернутый фужер для шампанского. Мадам КСО, стоящая на крыльце, спустилась им навстречу с видом главы государства, приветствующего лидеров других стран.

– Дорогая! – воскликнула она, когда Филиппин выскочила из машины.

Кевин поблагодарил Ясина и уточнил время возвращения.

– Кринжовое место, – добавил он, прощаясь.

Высказываясь с такой откровенностью, Кевин хотел дать понять Ясину, что сам он не является частью этого клана избранных. Ответом Ясина была широкая рекламная улыбка. Поздно отмазываться. Кевин уже принадлежал к этому клану.

– Не слишком замучились из-за забастовки? – участливо спросила мадам КСО.

– Ой, кошмар, – ответила Филиппин.

– Увидишь, оно того стоит. Угадай, кого я пригласила?

Филиппин навострила ушки.

– Ты ведь знаешь, что я вхожу в правление Франко-американского фонда?

Филиппин не знала, но не удивилась. Мадам КСО числилась в составе огромного количества фондов и аналитических центров. Франко-американский фонд представлял собой влиятельную группу, использующую связи с США для привлечения молодой французской элиты. Каждый год они отбирали десяток «молодых лидеров» в возрасте примерно тридцати лет, которым предстояло – если не произойдет непредвиденной ситуации – занять самые высокие посты. Многие генеральные менеджеры, министры и даже кое-кто из президентов были членами этой замечательной организации.

– Так вот, – продолжала мадам КСО, захлопав в ладоши, – мне пришла мысль пригласить сегодня вечером молодежь! Только молодежь.

Филиппин была слегка разочарована. Она предпочитала старых и уже преуспевших.

– Мой дорогой Кевин, – не унималась мадам КСО, протягивая руку, – мы ведь теперь на «ты», не так ли?

Он кивнул, и рукопожатие перешло в обмен приветственными поцелуями. Кевина окутал тяжелый ванильный аромат.

Мадам КСО проводила их до спален. Они прошли через анфиладу комнат, обставленных в деревенском стиле, в полном соответствии со славной историей поместья: кованые люстры, старинные винные прессы, превращенные в круглые столики, массивные книжные шкафы из дуба, монументальные нормандские шифоньеры, антикварные столы, за которыми обедало несколько поколений фермеров, кресла, заново обитые дорогой тканью…

– Все собрано исключительно на барахолках и в комиссионных! – с гордостью прокомментировала хозяйка. – То, что считается рухлядью и продается по ничтожной цене. Ореховый буфет в стиле Генриха II, с кольцевидными колоннами, резными карнизами, листьями аканта, барельефами и скульптурными медальонами – сотни часов работы, невероятно роскошная штука! – стоит в два раза дешевле, чем меламиновая мебель из «Икеи».

– Люди перестали понимать ценность вещей, – посетовала Филиппин, даже не взглянув в сторону пресловутого буфета.

Они вышли на задний двор, откуда были видны все здания, расположенные дугой. Мадам КСО воспользовалась этой возможностью, чтобы рассказать о недавно законченном капитальном ремонте. Главная привилегия хозяина – донимать гостей историями по поводу водоснабжения, канализации и электрокоммуникаций.

– Это обошлось мне в кругленькую сумму, но все было переделано согласно современным экологическим требованиям. Теперь это дом с рационально используемой энергией. Везде двойные стеклопакеты. Туалеты работают на дождевой воде, а отопление – на тепловом насосе. На другой стороне крыши установлены солнечные батареи, вырабатывающие десять киловатт, а за башенкой – ветрогенератор, который, к счастью, отсюда не виден!

– Да, выглядят они довольно уродливо, – подтвердила Филиппин.

– Разумеется, то же самое касается и земельного участка: никаких пестицидов, никаких химических удобрений. Только компост и ослиный навоз, который мы высушиваем. Посетите огород: его более чем достаточно для нашего питания, а излишки передаются в школьную столовую неподалеку. И конечно же, все устроено по принципам органического земледелия. Вам должно особенно понравиться: там, наверное, тонны дождевых червей!

– Обязательно посмотрю, – отозвался Кевин, который понемногу начинал разбираться в светских условностях. – И принесу вам несколько штук на аперитив. В них сплошной белок.

Мадам КСО весело рассмеялась.

– Украсим червяком каждую тартинку! Но, конечно, – продолжала она более серьезным тоном, – регенеративное сельское хозяйство, которое мы здесь внедряем, требует большого труда. И учитывая масштабы расходов, содержание такого поместья стоит недешево… Но я готова нести эту ношу! Никто не скажет, что я не следую тому, что сама же и проповедую. Это стопроцентно ответственное подсобное хозяйство. И когда я думаю об обвинениях в гринвошинге, которые выдвигают в наш адрес журналисты…

Мадам КСО испустила глубокий вздох, призванный показать Кевину, Филиппин и всему миру, сколь многим она пожертвовала и как несправедливо с ней обошлись в ответ. Затем она провела основателей компании Veritas в южное крыло, предназначенное для гостей, и показала их комнаты. «Вольно!» – скомандовала хозяйка и, развернувшись на каблуках, удалилась.

Чувствуя себя немного измотанным после дороги и опасаясь появления жаждущей секса Филиппин, Кевин отправился прогуляться по территории. Пройдя вверх по главному ручью, он вышел к фруктовой роще. Он шагал по разноцветному ковру: весенние цветы спешили распуститься, пока листва плодовых деревьев не заслонила им солнце. Кевин добрался до места, где вода вырывалась из-под земли и текла по бассейнам из гранита и каналам из бамбука. Сильный напор указывал на то, что уровень грунтовых вод здесь высокий. Рядом находился участок площадью около пятидесяти соток, отведенный под огород с насыпными грядками. Эту традиционную технику выращивания овощей недавно вернули в моду энтузиасты no-till. Кучки щепок, кусочков коры и навоза образовывали простирающиеся на десятки метров пирамидальные борозды, куда и засыпались семена. Это было поле, вывернутое наизнанку, как перчатка.

Кевин шел по проходу между посадочными холмиками, поддерживаемыми деревянными бревнышками. Он никогда не видел настолько красиво организованного огорода. Недавно борозды замульчировали, чтобы насытить почву азотом и остановить рост сорняков. Рай для дождевых червей! Несмотря на раннее время года, некоторые растения уже взошли. Мульча, создающая теплую питательную среду, компенсировала недостатки климата. Кевин разглядел горох, салат-латук и даже несколько кустиков картофеля. Рядом находились два сарайчика для инструментов. Все свидетельствовало о регулярном и тщательном уходе. Кевин одобрительно хмыкнул. Отличная работа.

Не в силах бороться с искушением, он запустил руку в черную перепрелую землю. Она легко вошла в нее по самое запястье. Пальцы разминали мягкие комки. Земля была теплой (теплее, чем солнце на коже) и исходила влажным дурманящим жаром, как в бане. Это ощущение, которое хотелось испытывать бесконечно, напомнило ему о мягкой, сочащейся изнутри женской плоти, влекущей его в свои потаенные складки. Совсем не похоже на то, что он испытывал с Филиппин – всегда такой сухой, почти причиняющей боль. Кевин вздохнул. Ему нужна была эта нежность. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что рядом никого нет, он приник к земле всем телом и погрузил в нее руку по локоть, позволяя