Сделай громче - Денис Нижегородцев

обеспокоен мнимым или незначительным дефектом своей внешности, я имею ввиду пятнышки на лбу, на которые вы тоже обратили внимание, но считали совершенно неверно, она и получила свою тревожность поверх истероидности. Потому что девочка молодая, сто процентов это ее смущает, а длительное время, которое она провела с этими пятнами, могло вызвать ощущение непринятия себя, к примеру, мальчиками, или просто другими людьми.

– Ай да, Лаврухин, ай да…

Актовый зал был в ах…е. Люблю такие моменты.

– Это даже приятнее, чем получить грамоту за профессиональные достижения. Когда вживую, на практике, ты просто видишь, что все то, чем ты был занят последние двадцать лет – работает…

Но затем поднимается рука, и самый смелый (конечно же, эпилептоид) спрашивает:

– А что она челку просто не отрастит, чтобы закрыть пятно?

– Самый умный, да?

– Типа того.

– Потому что она не прямолинейный эпилептоид, как ты. А девушка, которая испытывает целую гамму чувств. И через свою демонстративную, истероидную базу пытается вытащить наружу истинную себя. Да, у нее есть некоторый дефект внешности, да, она, тревожится по этому поводу, но внутреннее естество все равно прорывается наружу. Она не может просто спрятаться и даже наоборот – демонстративно окрашивает виски и делает проколы, чтобы осторожно, со страхом, предъявить себя миру…

– …Что притихли? Это доцент Лаврухин говорит. Слушайте и записывайте, пока я жив…

Хорошо размявшись на нерадивых студентах, а затем прогуляв занятие у собственного учителя и супервизора, Александра Аркадьевича Северова, я добрался до дома.

После развода Алла ни разу здесь не появилась, съехав к родителям. Единственный наш сын, Матвей, еще бывал тут днем, после школы, но ночевал тоже не дома, заняв сторону матери. При этом раздел имущества, нажитого в браке, являлся предметом рассморения отдельного судебного процесса и был еще впереди. Но я уже понимал, что этот дом тоже не удастся сохранить.

Поэтому я как сумасшедший пользовался всеми имеющимися благами, включал свет одновременно во всех комнатах, залезал на массивный диван перед телевизором, не раздеваясь и даже не разуваясь, и без конца курил, хотя давно бросил эту привычку.

– Перед смертью не надышишься, – говорила часть меня.

– Бери от жизни все, пока дают, – возражала другая.

Я даже ненадолго почувствовал себя человеком с расщепленным сознанием – шизоидом, пожалуй, единственным типом, которого доселе не было в моем характере.

Я был не в порядке. Настолько, что даже пришлось, не будучи психиатром, прописать себе антидепрессантов. В виде двух рюмок коньяка по пятьдесят граммов каждая. При том, что я не пил с выпускного в старшей школе. А все потому, что я остался один, совсем один…

Глава 22. Призрак

Тяжело это все. Но нужно двигаться дальше. По-эпилептоидному скупо расставшись с женой, личной помощницей, лучшим другом, временно – с супервизором и навсегда – с прежними иллюзиями, с утра я снова вышел на работу.

Корреспонденцию от потенциальных клиентов я теперь разбирал лично. SMM и все, что связано с организацией приема, также было на мне. Впрочем, начинал этот бизнес я когда-то тоже в одиночку. Кто-то говорит, что дважды в одну реку не войдешь и на одни и те же грабли не наступишь, но я бы поспорил…

– Главный приоритет – обеспечить семью. Разумеется, работа у меня на первом месте. А работа – это командировки, ненормированный день и постоянный стресс… – передо мной сидел среднестатистический муж и отбивался от нападок такой же среднестатистической супруги:

– …Или ты хочешь, чтобы я тихо и спокойно лежал дома на диване?

Не секрет, что инициатором похода ко мне чаще всего становятся жены:

– А что, совмещение работы и домашнего хозяйства – это какая-то фантастика?.. – съязвила она.

И про себя подумала: – …Мне же это как-то удается.

– Мужчина должен работать и обеспечивать семью! – повторял клиент, как мантру. – Я уделаю семье время, но только, когда оно остается. А если не будет финансового фундамента, то и никакой семьи не будет…

– …Да сколько ж можно повторять!

– Завелся, каждый день одно и то же… – подумала вслед жена.

– …Ты, конечно, хорошо придумал: приношу домой зарплату, а все остальное по боку…

– …И толку от моих разговоров ноль: что говоришь ему – что не говоришь.

– Как же ты достала этими разговорами. Может, хоть психолог тебя вразумит маленько!

– Да, самое время.

Устав от традиционной супружеской перебранки, какую наблюдал за годы практики сотни раз, я взял слово. А супруги примолкли, как будто рассчитывали ругаться друг с другом все оставшееся время сеанса:

– Она первая начала.

– Нет, он первый.

– А… Вы тоже будете говорить?

– Уважаемые, позвольте и мне вставить свои пять копеек.

– Да, пожалуйста.

– Нет, не надо… Хотя от моего голоса здесь все равно ничего не зависит.

– Вот, слушаю я вас, слушаю, а проблемы-то никакой и нет.

– Господи, что он несет?

– Что он, б…ь, несет?

– Давайте по-простому? – предложил я, ослабил галстук и удобно откинулся в кресле.

– Он говорит не как психолог!

– Неужто, нормальный мужик?

– В семьях ваших родителей, что в одной, что в другой, был непререкаемый авторитет отца? – продолжил я. – Рита? Сергей?

– Ну да, – согласилась Рита.

– Допустим, – кивнул Сергей.

– Отец был главой семьи. За ним всегда было последнее слово. Он много работал. А в выходные позволял себе «ничегонеделанье» перед телевизором. При этом мать и все домашние знали, что в эти дни лучше его не трогать, и тогда все будет «нормально», – нарисовал я картину и собственного патриархального воспитания.

– Ну да… – неуверенно согласилась Рита и переглянулась с мужем:

– …К чему он клонит?

– Так и должно быть, вообще-то, – опять же мысленно согласился со мной Сергей.

– Таким образом, вы воспитывались в двух примерно одинаковых семьях, с молоком матери и окриком отца усвоив эти стереотипы. Разница только в одном.

– В чем?! – не выдержала Маргарита.

А думала она ровно то же самое, что выкрикнула сейчас.

– В том, что тебе больше всех надо, – мысленно проворчал Сергей.

– В том, что Сергей принял эту родительскую модель поведения, какой бы правильной или неправильной она ни была, а вы, Маргарита, не приняли, – констатировал я.

– Кто? Я?.. – у Риты перехватило дыхание:

– …Почему всегда виновата я?!

– Ну не я же, – мысленно усмехнулся муж.

– Но хорошая новость в том, что я знаю, как вам помочь.

– Как?! – слова Риты по-прежнему не расходились с ее мыслями.

– Ну, сейчас таблеток пропишет или еще чего удумает, он же мозгоправ, – клиент продолжал внутренне потешаться