Спонтанная покупка - Вероника Генри

дело сдвинулось с мертвой точки и все закрутилось, стало легче. Она терпеть не могла топтаться на месте. Том с Эдом знали об этом, и то, что им уже удалось сделать, вселяло в Черри оптимизм. Если их просили снести стену, они ее сносили.

Ноги сами несли Черри в сторону Вистерия-хауса. Если закрыть глаза, она уже там. Сидит на одеяле для пикников. Из дома выносят поднос с серебряным чайником, чашками и блюдцами из костяного фарфора, тарелкой с домашним шортбредом, хрустящим и масляным, посыпанным сахарной пудрой. Пахнет свежескошенной травой, подстриженной ровными полосками отцовской газонокосилкой «Рэнсомс маркиз». Жужжат шмели, лакомящиеся нектаром на клумбах с розами. И неподалеку постоянно журчит река. Ее присутствие всегда ощущалось в Рашбруке, в любое время года: в середине зимы призрачное студеное скольжение, осенью после ливня торжествующий стремительный поток, томное течение в разгар лета, когда уровень воды падал. Река будто обнимала деревню, оберегала ее по-матерински. Последний виток русла, и она устремлялась к побережью по другую сторону вересковой пустоши.

Проходя мимо дома, Черри смотрела на окна, ища подсказки: чью-то тень, чей-то профиль, свет лампочки. Она ничего не могла с собой поделать. Говорила себе, что это невежливо, нетактично и похоже на подглядывание. Новые владельцы меньше всего жаждали, чтобы за ними шпионили, но ей так хотелось знать, кто они такие. И более того – что они собираются делать с домом. Нынче никто не въезжал в дом, не перестроив его. Все были рады поставить на нем свою печать и поздравить себя с тем, что сумели разглядеть потенциал. Стены будут снесены или восстановлены, камины разобраны, кухни и ванные оголены, лестницы передвинуты. Кто, как ни Черри, мог знать это, поскольку она сама так поступала, и не раз.

У нее было правило ничего не делать с домом, пока не проживешь в нем два месяца и не освоишься с его ритмом: с какой стороны восходит солнце, в каких комнатах бываешь чаще, где находится сердце дома. Большинство людей совершали одну и ту же ошибку: пускали в ход шар-бабу в первый день. Дом может вас удивить своими секретами. Он может нашептать вам что-то, о чем вы даже не помышляли. Пригласить вас заглянуть в какой-нибудь потайной уголок.

Пока никаких признаков обитания Черри не обнаружила, что было довольно странно. Когда она покупала новый дом, ей не терпелось поскорее в него вселиться, но, вероятно, у новых собственников Вистерия-хауса терпения было больше. Черри знала, что они из Лондона, поэтому, возможно, они там работали и приезжали только на уик-энд.

Однако сегодня сбоку от дома был припаркован блестящий серый «ягуар эф-пейс», а перед домом, скрестив руки, стоял мужчина и смотрел на фасад. На нем были джинсы и темно-синий льняной блейзер. Мужчина обернулся, и Черри увидела, что ему, вероятно, под шестьдесят. Она с одобрением отметила искусно завязанный шарф с потрепанными краями. Хорошая машина, хороший шарф – пока все идет хорошо.

О чем он думает, глядя на дом? Что совершил большую ошибку? Или наслаждается его безупречным видом? Сочным красным кирпичом, светом, отражающимся от стекол в подъемных окнах, вистерией, доросшей до верха дверного проема и давшей название дому?

Черри специально замедлила шаг, чтобы он ее заметил и встретился с ней взглядом. Мужчина стоял, задрав голову, и улыбался. Было ясно, что он погружен в свои мысли, поэтому Черри подняла руку в знак приветствия и остановилась. Сердце учащенно забилось. Если он не проявит никакого интереса, она, конечно, пройдет мимо, но ей так хотелось с ним поговорить…

– Привет, – встав у калитки, сказала она. – Надеюсь, вы не против моего вторжения. Это был дом моей матери. Надеюсь, вы будете здесь очень счастливы.

Она испугалась: а вдруг это оценщик, которого пригласили оценить, во сколько обойдется новая крыша или новые окна. Но, на ее удачу, мужчина улыбнулся и направился к калитке, всем видом показывая, что не прочь пообщаться.

– Спасибо, – произнес он. – Я Тео. Тео Баннистер. А я вот думал, как мне повезло.

Он протянул руку, и Черри ответила рукопожатием:

– Черри. Николсон. Вам повезло. Это был наш семейный дом.

Его лицо выразило сочувствие.

– Извините. Представляю, как было тяжело решиться его продать.

– Это правда. Но что поделаешь, он не вписывался в мои жизненные планы. Красивый дом, ничего не скажешь. А сколько всего можно тут сделать! – Она улыбнулась. – Наверняка так говорил вам агент по недвижимости.

– Да. Но я хочу сохранить все исторические детали. Не выношу, когда люди разносят дом в пух и прах.

Черри выдохнула с облегчением. Похоже, Вистерия-хаус попал в надежные руки. Она тотчас прониклась симпатией к Тео.

– Я рада. Не хотелось бы, чтобы дом потерял свою индивидуальность. В нем столько красивого…

Она вспомнила с ностальгией камины, кладовку, старую печь для хлеба, альковы и потайные уголки…

– Так вы по-прежнему здесь живете?

– Не совсем. Это длинная история. Я только что купила местный паб. Довольно неожиданно для самой себя.

– Ну и ну! – удивился он. – Вот так взяли и купили?

– Воспользовалась возможностью. Искала приключений. И появились деньги от продажи Вистерия-хауса.

– Если речь идет о «Лебеде», похоже, у него огромный потенциал.

– О нем.

– Что ж… Отлично. – Он выглядел искренним.

– Я сама не совсем верю, что я это совершила. Однако я не одна. Со мной дочка и внучка.

– Три поколения. Вот это да. Очень мило. – Похоже, он был поражен.

– У каждой из нас свой опыт. Я знаю «Лебедь» сколько лет?.. Скажем так: я работала барменшей, когда училась в школе. В темные времена.

– Что вы собираетесь с ним сделать? Креветки с жареной картошкой или все блюда обильно сдобрены модной сбитой пеной? – У него в глазах заплясали огоньки. Тон был насмешливый.

– Что вы! Это будет настоящая еда, традиционная для паба. Ничего претенциозного, но и никакой замороженной и жаренной во фритюре ерунды.

– Нам подходит.

Нам подходит. Значит, он не один. У Черри разыгралось любопытство. Жена? Может, партнер? Семья? Он немного сказал о себе. Она перевела взгляд за его спину, где входная дверь была приоткрыта. Ей хотелось открыть калитку, пройти по дорожке и оказаться в прохладной прихожей.

Она снова посмотрела на него:

– Знаете, у нас открытие в следующую пятницу. Сидр в неограниченном количестве и жареный поросенок на вертеле. Приходите.

– Отлично. Аманда будет очень рада вновь встретиться с вами.

– Вновь?

– Да, она из Рашбрука. Помнит вашу семью. Ваш отец был доктором? Так?

– Да. – Как дочь врача, Черри привыкла, что люди ее знают, даже если она не знает их.

– Ей всегда очень нравился этот