Тревожное торжество - Валерий Александрович Пушной

– Нет! – сказала. – И никогда не предложим. Мало того, он ничего не знает о нашем намерении. Решили сначала обсудить с тобой и Павлом. Хавин способен слопать Аспенского с потрохами. А мой барашек для этого слаб. – И она презрительно глянула на Андрея.

– Павел вряд ли захочет приобретать ваш бизнес, – усомнился Анатолий. – По его меркам вы маловаты. А по моим меркам вы крупноваты, у меня не найдется столько денег. Хотя очень заманчиво, очень заманчиво.

– Тогда звони ему! – решительно подтолкнула Марина. – Звони!

Адаевский достал телефон, набрал номер. Ждал недолго. Гудок оборвался и донесся голос Павла. Приятели перекинулись приветствиями, и Анатолий перешел к делу:

– Рядом со мной чета Печаевых, хотят переговорить с тобой. У них деловое предложение, с моей колокольни заманчивое, но для меня неподъемное. Выслушай, – и он протянул трубку Андрею.

Но Марина опередила мужа, перехватив телефон:

– Это я, Павел. Видите, как все складывается. Вы, вероятно, не чаяли так скоро услышать меня. А дело такое, мы решили срочно продать свою долю в бизнесе.

Хавин понял, что что-то произошло, ибо просто так принять это решение Печаевы не могли. Спросил:

– Так сильно напрягает?

Марина подтвердила:

– Все развивается очень быстро. Стараемся опередить события. Как вам такое предложение?

Павел некоторое время помолчал. Вспомнил последний разговор с Мариной и подумал, что, очевидно, Печаевы избрали верное решение. Оно выводило из-под удара не только их, но и Веронику и Юлию. И он догадывался, насколько трудным оно было для Печаевых. Но приобретать их бизнес Павлу было ни к чему, однако отказать Марине тоже было бы неправильно, ведь она обращалась именно к нему, потому что ждала помощи. Хавин быстро крутанул в голове разные варианты. И попросил передать трубку Анатолию.

Марина молча протянула телефон Адаевскому. Тот приложил к уху и стал слушать. Павел проговорил:

– Толя, а ведь для тебя такое предложение должно быть интересным. И если весь вопрос только в деньгах, тогда принимай положительное решение. Я тебе помогу деньгами. И дальше поддержу. Надеюсь, ты в этом не прогадаешь. Партнер у тебя, правда, будет не сладкий, но ведь ты же бывший вояка, себя в обиду не дашь. И потом ты не один, мы вдвоем. Покупай! Мне Аспенский передал свой проект, сейчас мои эксперты работают над ним. Мура, конечно, на постном масле, в вашем городе это все нереально, но если над этой мурой поработать как следует и привязать к Москве, то может кое-что получиться. Ты в эти дела пока не суйся, здесь есть вопросы моего уровня.

Адаевский зачесал за ухом оттого, как все неожиданно закрутилось. Сам бы он, конечно, никогда не стал просить у Павла деньги, но раз Хавин предложил, отказываться было неумно. Он поддакнул, отключил трубку и аккуратно положил на свободное сиденье сбоку.

Печаевы ждали. Небольшие глаза Андрея с паутинками морщин вокруг них вопросительно расширились. Марина сидела с напряженным лицом.

Анатолий сглотнул слюну, несколько раз прогнал по горлу вверх-вниз кадык и потом проговорил:

– По рукам!

– Покупаешь? – На красном лице Печаева задрожала радостная улыбка. – Ты покупаешь? – переспросил Андрей и посмотрел на жену. – Он покупает.

Марина вздохнула и с благодарностью подумала о Хавине. Произнесла:

– По рукам.

Домой Печаевы ехали в хорошем настроении. Андрей, правда, был немного растерян и даже как будто расстроен, что придется расстаться с бизнесом, оторвать от сердца то, чем занимался многие годы. Но старался не показывать этого, удерживал на губах легкую улыбку.

Дни шли. Аспенский ничего не знал о договоренности между Печаевыми и Адаевским и потому старался загнать события в нужное ему русло. Не дожидаясь, когда у Вероники окончательно исчезнут следы от побоев, приказал:

– Приготовься! Завтра поедешь к Хавину. Ты должна до конца довести вопрос по проекту. Любой ценой! Меня не интересует, каким манером ты этого будешь добиваться. Меня интересует результат. Мне нужен положительный результат, мне нужны инвестиции. Я уже начинаю работу.

Вероника услышала это с трепетом в сердце. Новая возможность встретиться с Хавиным перевернула ее настроение. Сейчас ей было наплевать на проект мужа, главное – снова увидеть Павла. Аспенский усмехнулся, заметив в ней перемену. Положил на стол лист бумаги с адресом фирмы Хавина, бросил:

– Приведи себя в порядок.

Вероника поехала в дамский салон. Провела в нем целый день. В зеркале не узнала себя. Будто помолодела на десять лет. Выйдя, набрала телефон квартиры, где у подружки хоронилась Юлия. В трубке раздался незнакомый женский голос. Сообщил, что Юлия отошла в кафе. Вероника направилась в кафе, но дочери там не нашла. Подумала и решила подождать ее возле дома подружки. Подкатила, припарковалась и ждала в машине около часа. Когда та, в джинсах, кроссовках и легкой кофточке, появилась из-за угла, Вероника выскользнула из машины навстречу. Дочь с улыбкой бросилась к матери:

– Какая ты красивая, мама! Из салона? Значит, ты окончательно поправилась! Я так рада за тебя. – Она искренне радовалась, потому что ждала этого момента, чтобы скорее уехать из города и распорядиться собой, как ей хотелось.

Вероника обняла дочь, поцеловала в висок и они разместились на заднем сиденье автомобиля:

– Отец снова направляет меня по своим делам, – сообщила мать дочери. – И я согласилась.

В ответ Юлия ожидаемо вскинулась:

– Как ты могла согласиться? – выплеснула изумленно.

Вероника положила руку ей на колено и как можно спокойнее произнесла слова, которые ударили как обухом по голове, оглушили Юлию:

– Он направляет меня к Павлу Сергеевичу в Москву. Ну, к тому, какого ты видела в нашем загородном доме. Помнишь? – Мать не подозревала, как болезненно восприняла эту новость дочь.

Юлию обдало жаром, она покраснела до корней волос:

– Нет, это невозможно, мама! Этого никак нельзя делать! А твое решение? Ты же хотела положить этому конец! Или отец опять ударил тебя? Признайся, это так? – Сейчас ей больше всего хотелось, чтобы это было именно так, чтобы знать, что вновь во всем виноват отец.

Но Вероника покачала головой и дотронулась до щеки Юлии, а дочь отдернулась, словно прикосновение матери обожгло:

– Нет, Юлия, он не ударил меня, я сама не отказалась. Не смогла отказаться.

У Юлии от ревности перехватило дыхание, она застонала, чувствуя, как жаром охватило все тело, и даже губы горели огнем:

– Ты обещала, мама! Это унизительно! – Она не могла подобрать слова, которые могли бы убедить мать не ехать к Хавину.

Вероника вздохнула, воспринимая такое возбуждение дочери как заботу о ней:

– Успокойся, Юлия, – проговорила. – Я сама хочу встретиться с Павлом Сергеевичем. Для меня это не унизительно.