Несбывшаяся жизнь. Книга 2 - Мария Метлицкая
Несбывшаяся жизнь. Книга 2 читать книгу онлайн
Женские судьбы всегда в центре внимания Марии Метлицкой. Каждая читательница, прочтя ее книгу, может с уверенностью сказать, что на душе стало лучше и легче: теплая интонация, жизненные ситуации, узнаваемые герои – все это оказывает психотерапевтический эффект. Лиза стала матерью – и только тогда по-настоящему поняла, что значит быть дочерью. Измученная потерями, она пытается найти свое место под солнцем. Когда-то брошенная сама, Лиза не способна на предательство. И она бесконечно борется – за жизнь родных, благополучие дочери, собственные чувства… Но не было бы счастья, да несчастье помогло: в Лизиных руках появляется новое хрупкое чудо. Хватит ли у нее сил нести его вперед? Лиза учится прощать, принимать и, наконец, позволять себе быть счастливой. В этой истории – всё, что бывает в настоящей жизни: вина, прощение и надежда.
Не было старой мрачноватой квартиры с высоченными потолками, школы с тяжелыми деревянными партами и полами, остро пахнувшими мастикой. Не было мам-Нины, Полечки и Ритки, Дымчика и маленькой Анюты. Не было Корнеевского, не было приезда Марии. И старой поликлиники, где она проработала столько лет, не было, и любимого Чайуправления тоже, и углового рыбного. Не было полукруглого двора со столетними липами и непролазными кустами боярышника. Не было старых качелей и деревянной песочницы, где сначала играла она, потом дочь, а потом внук… Не было высокой и тяжеленной двери в подъезд, широченной лестницы с отполированными до блеска перилами, дворника Степана и гоняющего детвору злобного домуправа Петровича. И фруктового, самого вкусного мороженого по семь копеек, и еле теплых мятых жареных пирожков у метро.
Ничего этого не было… Но как это – не было? Выходит, и всей ее жизни не было – несчастливой и счастливой, с потерями и приобретениями, горестями и радостями, предательством и крепкой дружбой, слезами, бессонными ночами, взлетами и падениями – ничего этого не было? Тогда и ее не было, Лизы! Нет, все это было! Просто в другой, совсем иной жизни… Было – и осталось с ней.
От горничной, а Лиза называла ее исключительно так, пришло два письма.
«Бабуль, у меня все нормально. Работаю, устаю, но не жалею о своем отъезде.
Как ты и Тошка?
Люблю скучаю,
Аня».
Про Лизу ни слова.
«Ну и черт с тобой, главное, что Тошка со мной», – фыркала Лиза.
– Жива, и слава богу, – повторяла Мария. – Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить!
К концу августа спала жара, вещи были разобраны, и Лиза наконец успокоилась – со всем справились, все пережили, все позади, и теперь можно жить. Можно начинать жить.
По вечерам Мария сидела на балконе, куда Лиза поставила старое кресло, и дышала воздухом.
– Все не могу надышаться, – говорила она. – Как хорошо, правда, Лиз?
– Правда. Все хорошо, – отвечала Лиза, а про себя думала: «Все у нас хорошо. Дочка не удалась, но это же мелочи, правда? Так, пустяки, а в целом у нас все отлично!»
* * *
Той ночью Лиза крепко спала. Никаких предчувствий, никакого беспокойства!
Разбудил ее Тошка:
– Ба, баба Маша зовет! Ба, просыпайся!
Лиза вскочила с кровати и бросилась в комнату Марии, так быстро, что запуталась в тапочках и чуть не упала.
Мария была бледной как мел, с посиневшими сухими губами и мокрым лбом.
– Мама! – закричала Лиза. – Что с тобой, мама?
Вела она себя совсем не как доктор – четко, разумно и грамотно, – а как обыкновенная, насмерть перепуганная дочь.
– Скорую! – шептала она. – Надо бежать в телефонную будку и звонить в скорую! Я сейчас, мам! Пару минут!
Слабая рука удержала ее.
– Не спеши.
Лиза замерла.
– Не спеши, – повторила Мария, – не надо. Пора, Лизонька, давно пора…
– Как это «пора», ты о чем? Никакое не «пора», сейчас, померяю давление, сделаю укол!
Мария закрыла глаза и качнула головой:
– Не надо.
– Мам, подожди, умоляю! – закричала Лиза. – Ну что ты, ей-богу! Мы же только переехали, у тебя такая хорошая комната, и света полно, и воздуха! Мам, тебе же нравится, да? Тебе нравится твоя комната? А балкон, ты же любишь сидеть на балконе! Прошу тебя, не уходи! Не оставляй меня, я же совсем одна, у меня только Тошка и ты…
Но ее уже не было. Мария ушла.
Как поздно она произнесла это слово – мама… «Гвоздь после плаща…» Не успела.
«Я не успела. Не смогла. Не захотела – так будет честнее. “Любовь больше нужна тебе” – так она сказала? Она же все время пыталась меня оправдать, подтолкнуть, намекнуть. Оправдать меня передо мной же самой. Значит, любила? Конечно любила. Прощала, каялась. Ждала… Ждала, что я откликнусь, приду к ней. Мама… Прости меня, мама. Прости.
Сколько будет еще непоправимых ошибок? Сколько еще ты, Лиза, будешь холить и лелеять свою гордыню? Хватит, ей-богу, остановись. Ты многое не успела, но многое еще можно поправить. Постарайся не опоздать».
Хоронили на старом Донском, где лежала мам-Нина и их мать, незнакомая Лизина бабушка.
Разрешение на захоронение с трудом выбил Иринин муж, подключив свои «серьезные» знакомства, на старом Донском давно не захоранивали.
– Все у нас не просто так, а через серьезные знакомства, – бурчал Владик. – Везде нужен блат и бабки, как же все это противно!
Про Анюту родственники не спрашивали, и на том спасибо.
«У всех семьи, только я одна, – думала Лиза. – Выходит, сама виновата?»
Поминать поехали к Лизе, где с утра хлопотала Надюша – пекла блины и накрывала поминальный стол: винегрет, селедка, картошка, водка. Не празднество – дань традиции.
Ирина прошлась по квартире и громко вздохнула.
– Ну да, новостройка. Просторно. И вид, – она высунулась в окно, – и воздух… Ты как, привыкла?
– Привыкаю, – коротко ответила Лиза. – А разве был выбор?
И все-таки за столом сидела семья.
– Спасибо, что вы сегодня со мной, – сказала Лиза.
Три рюмки водки добили ее окончательно, и Надюша отвела Лизу в спальню.
Надюша осталась в Чертанове: а как оставить пьяненькую плачущую Лизу? Проводила родню, уложила Антошку, перемыла посуду и села выпить чаю.
В голову пришла вполне житейская мысль – квартира. Трехкомнатная квартира. Мария не подвела, дотянула до переезда. Как будто выполнила свою миссию и ушла. Надюша проверила Антошку, заглянула к Лизе, открыла окно, укрыла ее одеялом, погладила по щеке, вздохнула и осторожно вышла из комнаты.
Но первое сентября никто не отменял. Тошка, одетый в новую форму, был важен и торжественен – еще бы, он школьник!
Когда малышей уводили в здание школы, он обернулся, ища родные лица. Испуганный, маленький, растущий без мамы мальчишка…
Как все знакомо…
Лиза вытерла слезы и улыбнулась:
– Жизнь продолжается, да?
– От нее ничего? – осторожно спросила Надюша.
Лиза мотнула головой.
– Нет. Было два письма, о которых ты знаешь, и оба на имя мамы… Ну а теперь, когда мамы нет, – усмехнулась Лиза, – теперь и писем не будет…
У автобусной остановки обнялись.
– Ее жизнь, пусть живет как хочет. Не вернулась – значит, ей хорошо. Ну и слава богу. Ты же понимаешь: я желаю ей только счастья.
8
В октябре Лиза вышла на работу в новую, только отстроенную поликлинику. И все пошло привычно, по накатанной: прием утренний, после него – на вызовы. Прием вечерний, по домам – с утра.
Бедный Тошка торчал на продленке, но и она в семь заканчивалась, а Лиза работала до восьми. Но проблему решили –
