Знак свыше. Иронические рассказы - Владимир Слуцкий

– тоже синие, но вывернутые наизнанку. С изнанки у них цвет серый. «Синие» стараются вытащить Сергея из ямы и потому приводят аргументы за него. «Серые», наоборот, делают всё, чтобы Сергея… Как ваша фамилия?

– Зазуля.

– Так вот, «серые» говорят о Зазуле гадости, чтобы его оставить в яме. Но гадости и комплименты должны быть абсолютно реальными.

Я поднял руку и попросил слово:

– У меня предложение. Здесь в яме холодно и мокро. Предлагаю меня вытащить немедленно, но, если победят «серые», обещаю добровольно спрыгнуть обратно.

– Сидеть, где стоишь! – рыкнул на меня Игорь Бурьян.

А коуч покачал головой и ласково сказал:

– Эх, молодёжь! Вечно вы куда-то торопитесь.

При этом он разделил лист на флипчарте на две половинки и сообщил нам:

– В левой части я буду записывать аргументы «синих» за покидание ямы Сергеем, а в правой – наоборот за то, чтобы он продолжал сидеть. Сроку вам по три минуты на команду.

Мой приятель Витька сразу взял слово и начал перечислять:

– Серёга хороший, добрый, надёжный…

– Быстрее, время идёт! – поторопил коуч.

– Романтичный! – крикнула Светочка Румянцева и покраснела.

– Весёлый, внимательный, – добавила Нина Нефёдова из команды «серых».

– Не по правилам! – возмутилась Светочка. – Сейчас наша очередь говорить! Я тоже хотела отметить, что внимательный. И ещё он нежный…

– Что ты сейчас сказала, стерва? А ну, повтори! – взорвалась «серая» Нина.

– Время! – рявкнул коуч. – Теперь слово предоставляется команде «серых», и они должны перечислить негативные качества, которые, возможно, есть у Сергея.

– Он бабник! – с места в карьер начала Нина Нефёдова. – И лгун! Пусть в этой яме сидит хоть до зимы.

– А ещё он карьерист и подхалим, – начал перечислять Гоги Тарберидзе, который всегда меня недолюбливал. Ещё с тех пор, как я на каком-то корпоративе сказал, что чилийские вина лучше грузинских.

– Добавьте ещё к этому, – выкрикнул Илья Букин, менеджер из моего отдела, – он сачок и лентяй. Целыми днями стреляет птичками в «Энгри бёрдз» на рабочем компьютере.

– Стоп-игра! – крикнул гуру, смотря на часы. – Время! Подведём итоги нашего баттла. Ничья, счёт 6:6. К сожалению, Сергей, придётся ещё посидеть. Посмотрим, как дальше сложится ваша судьба.

Я весь продрог, ноги были по щиколотку в воде, даже ответить не было сил.

– Так, теперь дадим высказаться обеим противостоящим сторонам, – продолжил коуч. – Предлагаю выбрать по одному представителю каждой команды, который уже более развёрнуто представит нам аргументацию относительно доставания или недоставания Сергея Зазули из ямы. А мы с руководством компании послушаем и решим.

Первым взял слово представитель «синих» и по совместительству мой друг Виктор Гриневич:

– Ребята, да что мы за сволочи такие?! Человек на наших глазах впервые оступился и упал. Такое могло произойти с любым из нас, а мы вместо того, чтобы протянуть ему руку помощи, превратили его в кейс для тимбилдинга. Вспомните, он третий год сидит на сквозняке возле входной двери – и ни одной жалобы, ни одного стона. И при всём при этом он ещё никому не отказал принести кофе из автомата с первого этажа…

– Только пока он его доносит, кофе уже остывший! – крикнул кто-то из «серых».

– Это говорит о том, – не обратил внимание на выкрик Виктор, – что наш родной Зазуля – человек скромный и безотказный. А что касается остывшего кофе, который здесь упоминали господа «серые», то Серёга уже своё отсидел. Наше предложение: немедленно достать безвременно оступившегося Зазулю.

– Мы вас услышали. Спасибо, – поблагодарил коуч. – Теперь слово «серым».

Гоги Тарберидзе вышел вперёд и сказал:

– Надеюсь, сейчас вы все увидели глубину нравственного да и реального падения Зазули. Наши коллеги из команды «синих» пытались нам его представить как падшего ангела, но это далеко не так. Как-то раз Зазуля попросил в долг у Ильи Букина 30 000 рублей на электросамокат. Именно столько было в заначке у Ильи, и он все эти деньги отдал Сергею с дорогой душой.

– И что, разве я не вернул долг?! – выкрикнул я из ямы.

– Вернул-то вернул, но как! Сергей вернул долг в присутствии жены Ильи, и деньги были немедленно ей реквизированы. Разве так поступают друзья?

– Предлагаю эту яму считать для Зазули долговой! Пусть там сидит до конца похода! – зло высказался Букин. – Или ещё раз отдаёт 30 000 рублей.

И тут меня, верите ли, такая злость взяла, что я подпрыгнул, ухватился за какие-то корни и самостоятельно вылез из ямы… С этого момента такое началось…

Лучше бы я этого не делал. Суть в том, что пока «серые» пытались меня столкнуть обратно, мне на помощь бросились «синие». А среди них были очень крепкие ребята, поэтому за минуту «серых» набросали полную яму. О фингалах под глазом у «серых» я даже не говорю…

* * *

Прошла неделя после мероприятия. Половина коллектива друг с другом не разговаривает. Руководство меня обвинило в срыве дорогого корпоративного тимбилдинга. Якобы гуру хотел на моём примере вскрыть все противоречия, а уже потом всех нас помирить. Но из-за моего неадекватного поведения не успел.

А на мой взгляд, сами виноваты. Мы и без этого грёбаного тимбилдинга хорошо работали, дружили, план выполняли…

Да чтоб им всем с их новомодными штучками!

Игорь, сын Виктора

Прилетел в Таллин. Сто лет не был в столице Эстонии. Вообще у меня там друг живёт. Можно сказать, друг детства.

Он был в нашем дворе главарём местной шпаны, а я был рядовым членом банды. Звали его тогда Витька Котов, или просто Кот. Времена были непростые, нас окружали враги. Особенно донимали банды с соседней Таганки, ну и курские (из микрорайона за Курским вокзалом) постоянно вторгались на нашу территорию с военными целями. А мы, чистюли (так называли нас не за излишнюю аккуратность, а из-за того, что мы жили рядом с Чистыми прудами), отражали все набеги врагов, а иногда даже сами переходили в наступление.

Витька Кот управлял нами жёстко, но справедливо. Ко мне он относился тепло, так как я лучше всех придумывал обидные кричалки и оскорбления. Вообще я ещё тогда понял: оскорблять – это моё. Примеров не привожу, так как почти во всех присутствовала или ненормативная лексика, или нетерпимость к сексуальным меньшинствам.

Года через два Кота забрали в армию, и он уехал служить в Эстонию. Там встретил девушку, после службы женился и остался жить в Таллине. Бандитом он не стал, а стал инженером-строителем. Мы с ним время от времени перезванивались, иногда встречались, если он приезжал в Москву или я в Таллин.

Во времена перестройки Витька открыл строительную компанию и в принципе жил