Все их деньги - Анна Теплицкая

– Тьфу, намажутся, как клоуны в цирке, помада эта красная, смотрится вульгарно. Минимум косметики должно быть на девичьем лице, – не унимался Бульд.

Классик сморщился:

– Немного объёма во рту ещё никому не мешало, – подняв брови, сказал он. – Вы поняли, да? Объём во рту. Что не смеёмся? Вообще, у меня как-то раз была девушка, которую я никогда не видел ненакрашенной.

– И куда она пропала? – спросил Президент.

– Наверное, смыла косметику, и ты её не узнал, бедолага, – поддел Бульд.

В разговор вмешался Старый:

– Не понимаю, о чем вы спорите? Вы имеете одних и тех же девушек, только Бульд стал делать это на двадцать лет раньше.

Классик недовольно крякнул, а Бульд заржал.

Когда мы заказали четвёртую бутылку, к нам подошёл уже красного цвета метрдотель и заискивающе произнёс:

– Господа, я сильно прошу прощения, но Chateau Mouton Rothschild 1983 кончился. Есть только Chateau Mouton Rothschild 1985…

Повисла пауза. Я, после нескольких секунд раздумий, всё-таки дозрел и махнул рукой:

– Неси!

Официант принёс новые бокалы и налил мне на пробу не более одной трети. Я поджал губы, профессионально вдохнул содержимое и с видом французского сомелье начал описывать рукой полукруги. Рука набирала обороты, и красное сухое красивой струёй выплеснулось прямо на мой белоснежный смокинг. Официант ахнул, все загнулись от смеха, я озадаченно разглядывал испорченный костюм.

Счёт нам выставили на двадцать пять тысяч фунтов.

Глава двадцать четвёртая. 2024. Президент

Я вытащил карточку, и идентификатор моргнул зелёным. Здесь, внизу на Боровицкой, размещалось бюро управления информационной безопасности Компании – БУИБ.

Две мои инвестиционные страсти – я плотно сижу на биотехе, вкладываю в российскую фармацевтику и много вливаю в цифровую безопасность, чтобы на всех уровнях защитить наши активы.

Здесь, в зонированном помещении, беспрестанно вглядываясь в широкоформатные мониторы, по двенадцать часов в день работали тридцать два человека. БУИБ считается самой закрытой организацией внутри Компании, никто, включая меня, не знает, чем в данный момент занимается тот или иной сотрудник. Кто-то разрабатывает внешние угрозы, типа вирусных атак на программное обеспечение или поиск уязвимости сетей, а кто-то заточен на внутреннюю безопасность. Начальнику бюро дано официальное согласие акционеров на проверку всех без исключения сотрудников, и даже членов управляющей компании.

В арсенале наших айтишников совсем неплохое оборудование, и их возможности огромны. Мы стараемся не преступать закон, но из-за единичных случаев я знаю, что некоторые из ребят умеют просматривать мессенджеры, заниматься НАЗом – негласной аудио- и видеозаписью, ПТП – прослушкой, Т-эшкой – то есть маршрутизацией, с её помощью можно определить, где телефон проявляет активность и вычислить геопозицию любого человека. Кое-кто из парней пару раз использовал Бюро в личных целях, но я это запрещаю. Самому мне уже шпионить не за кем, поэтому слежка не интересует, только защита. Кончилось время стрелок и убийств, настало время кибератак, ментовского беспредела и лютых налоговых проверок.

В прошлом году именно ребята из БУИБ полностью нафаршировали мой дом именно тем, что я показывал Павлу – мониторинг здоровья, электронные ключи, облачные сервисы, умные гаджеты.

Я переступил порог Бюро, пара технарей, с которыми я был знаком лично, как по команде встали, остальные не обратили на меня никакого внимания. В небольшом отдалении за стеклянной ширмой находилось место начальника бюро. Им у нас работал Владимир Ефимович, доставшийся в наследство от государства, въедливый ФСБшник шестидесяти пяти лет. Увидев меня, он причесал бороду и неторопливо двинулся в мою сторону.

– Приветствую, Егор Анатольевич, – официально сказал он. – С оказией к нам?

– Так, осматриваю владения.

– Чем могу помочь?

Я заложил руки за спину и пошёл вдоль мониторов. Все сотрудники сидели перед абсолютно тёмными экранами, я вгляделся – разглядеть, что на них, не представлялось никакой возможности.

– Что они делают? – я показал на монитор. – Ничего же не видно.

– Правильно, – с удовольствием сказал он. – У всех установлены антизащитные стёкла для мониторов, поэтому сбоку ничего не будет видно, только под особым углом и на определённом расстоянии.

Я подошёл поближе, но как только на экране начали просматриваться очертания, айтишник заметил меня и повернулся.

– Таким образом, никто незаметно не может подобраться к владельцу компьютера и считать информацию, – сказал Владимир.

– Как же вы их контролируете? Может, они там в «змейку» играют.

– Может, и играют. Только на эффективности это сильно сказываться будет, а у меня репутация человека, который легко расстаётся с сотрудниками.

Я кивнул:

– Что, нет новой информации по нашим хакерам?

– Егор Анатолич, думаю, уже и не будет… всё, что могли выяснить, мы выяснили: они проникли в локальную сеть через любой из открытых портов. Система безопасности в отеле – лёгкая мишень, им не составило труда атаковать сеть через уязвимый роутер. Деанонимизировать злоумышленников не удалось. У нас есть запись того аудиоролика, да там пусто, как в дежурке после девяти: данные зашифрованы, голос роботизирован, самого оратора, так сказать, вычислить невозможно. Голяк. С этим сейчас сталкиваются многие компании, да что там… целые государства, поэтому время от времени стоит анализировать ландшафт киберугроз.

– Интересный термин.

– Современный. Всё, что мы можем сделать, это защититься, но, к сожалению, защита – это всегда про прошлые атаки и никогда про будущие или про потенциальные угрозы. Можно защититься и предотвратить то, о чём знаешь, залатать ту брешь, которая уже была когда-то пробита, но стоит помнить, что мы всегда защищаемся от прошлого.

– Эффект прививки.

– Точно. В этом направлении мы, в целом, более чем подкованы и сейчас усилили защиту, но нельзя использовать старые проверенные методы к новым реалиям, помните? «И никто не вливает молодого вина в мехи ветхие…»[15], – процитировал он. – Всегда выигрывает тот, кто лучше адаптируется в новых условиях, кто может лучше предвидеть и точнее просчитать различные варианты.

– И мы хорошо адаптируемся к новым условиям?

– Вполне. Я выделил пятерых, они как раз занимаются новейшими способами кибератак. Один из них, кстати, ваш Никита, парень головастый, ничего не скажешь.

Меня это порадовало, но я решил никак не комментировать.

– Пока больше