Цена тишины - Ольга Устинова

Дома можно отогреться. Когда начинают топить, в квартире баня. Открывай все окна. Нас здесь четверо, не считая собачки. Это: я, моя дочь Катюша, дочерний бой-френд и его отец в кресле-каталке. Не соскучишься. Ян ищет работу. Он целыми днями носом в компьютере. Мы об этом слышим более полугода. Дочь хочет преподавать английский и вечерами учится в аспирантуре, на мастера. Я отдала старику свою комнату и там он целыми днями смотрит мой телевизор. Я оккупирую тахту в гостиной, с книжкой или рукописью. Приходится писать на стуле. Спать молодым приходится в коридоре на надувном матрасе. Днем все в гостиной. Я, во всех случаях жизни, существую на тахте. Так продолжается уже давно. С тех пор как дочь потеряла работу и квартиру. Платить мне хотя бы часть ренты, и сотню за телевизор им нечем. Я на пенсии. Мы все чего-то ждем. Вернее, ждем когда они с Яном найдут работу и переедут в квартиру свою собственную. А пока вопрос стоит жестоко: что же будет?

На сегодня до моей пенсии надо ждать две недели. Дочь подкинула мне кое-что, полученное ею на вдруг найденной ночной работой кассиршей в магазине. Остальное ушло на плату за аспирантуру. Старик с Яном не получают пока ничего, ждут помощи от государства. Единственный кто весел и смел, это собачка Горпункель, горластый шнаузер, гроза собак во дворе и в парке. Туда я каждый день выхожу на молитву. Я бесстрашно обращаюсь к Богу: «Возьми меня на небеса после смерти». Страх ответа: «Ты не потянешь на небеса. Грехи твои тянут тебя к земле. Ты чего-то боишься. Чего ты боишься?» Я: «Ада». Ответ: «Но ты через него всю жизнь идешь. И где тебе его не достает, ты его сама для себя творишь. Зачем?» Я: «Чтобы положить его на бумагу, и очиститься. Но я устала. Лезть на рожон. Раны мои саднят и кровоточат. Подари мне покой при жизни». Тишина в ушах моих полуглухих. На это нет ответа. Я хочу слишком многого.

На мой запрос в издательство Санкт-Петербурга – как расходятся мои книжки, пришел ответ, что расходятся и отсылаются по заказам прилично. Милые пожилые дамы обсуждают оживленно. Одна написала письмо с благодарностью.

Вот и пришел желанный интерес. Аудитория. Какая легкость в душе. Какое парение. Записала на бумагу мой разговор с издательством и показала Катюшиному Яну. Он сказал пару теплых слов. Поддержал. Ждала Катюшу. Прочитала ей эту запись. Она сказала: «Угу» и уткнулась носом обратно в свой компьютер. Хороший ушат ледяной воды. Я ретировалась назад на свой диван. Обратно в подземелье после выглянувшего солнышка.

Спасибо тебе, дорогая моя. Ты вернула меня в состояние, в котором я обычно бросаюсь к перу с бумагой – положение неутоленной боли, Сколько же я прокайфовала на свободе до твоего «Угу»? Часа четыре. Покачиваясь тихонечко как в люльке в блаженстве и забытьи. Не хочет дочь моя, чтобы я была счастлива. Ну не хочет и все тут. Швырнула меня обратно «Where you belong», на свое место. В ту рутину, где я существую, созревая для чистого листа и авторучки.

К утру пришла в норму. Покайфовав полдня, позвонила Алине, а потом Игорю – поделиться, теребя перья в павлиньем хвосте. Удивительно как это приятно, да еще когда тебе подыгрывают те, кому положено по статусу дружбы.

Раскачиваясь на волных удовольствия, провела несколько дней. И вот оно – знакомое беспокойство: а что теперь? Ну конечно же – мозг начал функционировать в поисках новой идеи для новой рукописи. Нет ему покоя.

Как тихонько тлеющий уголек в резерве памяти – выброшенная в инсенератор рукопись в традиционные двести страниц. От ужаса перед масонской местью. Забыв, что она опубликована на интернете. Это был жест избавления от нее, ритуал очищения: «с глаз долой». Тогда он создал для меня, много лет назад, видимость свободы от этих таинственных господ, поработителей моего разума. Я возомнила себя очистившейся. Но счетчик на компьютере, как позже оказалось, зафиксировал девятьсот проявивших интерес и может быть прочитавших до конца. Слава Богу я позабыла код доступа к файлу и решила просто забыть. Попытаться к этому не возвращаться. Однако, вот он, этот уголек. Не погиб. Разгорается от моего нервного дыхания, проклятая энфизема. Или желает возродиться в пламени тщеславия? Не хочет он погибать. В тайне, я тоже не хочу. Может, еще вырубить коленце? Раз уж кто-то мне доверяет.

* * *

Вот он, энергетический прилив, порожденный эмоцией. Можно садиться за компьютер. Сегодня, наконец, первый день, когда Ян ушел к семи утра на работу. Катюша убежала в обычной спешке вслед за ним. Старик не выходит из своей комнаты, значит спит. Придется ждать. Как всегда в дождь спит собачка. В квартире непривычная пустота. Старик спит долго и часто не встает до полудня. Решаю удрать в компьютерный класс. Когда-то же надо изучить эту чертову машину. Возвращаюсь через два часа усталая от собственной непонятливости. Преподаватель неудачный. Бубнит себе под нос, бессвязно переключаясь от одной неожиданности к другой. Не вижу системы и впадаю в фрастрацию.

Еще одно незабываемое событие дня. Мульти-миллионер Трамп победил на выборах в президенты. У демократки Хилари Клинтон. Нью-Йорк взбудоражен. Что ждать от этого капризного импульсивного республиканца, строителя знаменитых высотных башен, гордость Нью-Йорка, роскошный приют миллиардеров. Что может нам, неимущим, принести эта гроза миллионерская в пылающем красном галстуке, господин Трамп?

* * *

Старик так и не встал допоздна. Ухожу на прогулку. Парк лучится осенними красками. Собачки в вольере бесятся от восторга свободы. Их хозяйки мерзнут на скамеечках, уткнув носы в поднятые воротники паролоновых курток.

Когда-то наш парк хотел захватить Трамп под роскошный центр элитной публики. Наши шестиэтажки переделать под кондоминиумы, а нас транспортировать в в Нью-Джерси, подальше, с глаз долой. Тогда нас отстоял мэр Коч и отремонитировал для нас набережную Ист Ривер. Но начинается новая кампания. Добро пожаловать, господин Трамп. Где наша не пропадала. Выйдем на демонстрацию. Поорем. Кто кого.

Старик встал и заперся в ванной наводить марафет. Настроение ушло. Но надо попытаться что-то написать от одной только пустоты душевной, чтобы ее чем-то заполнить и сменить ущербность на радость оригинального высказывания.

Именно это я и предприняла после молитвы в солнечном парке. Я высказалась и