Снежный дом со свечой на окне - Ольга Станиславовна Назарова

меня память короткая, девичья. Одного слабо выраженного «извини» за такую… гммм… особу – это как-то маловато будет! – важно заявила Милана.

– Ну, ладно-ладно! Прости! Я был не прав. Хватит? Я вообще-то крайне редко извиняюсь!

– Оно и видно – совсем не умеешь это делать, – фыркнула Милана. – Практика – наше всё! Но это мы ещё отработаем, – многозначительно пообещала Милана Андрею. – А теперь ты мне лучше скажи, что ты делать-то собираешься? Эта гюрза теперь тебя в покое не оставит. Тем более что ей тут больше и приставать-то не к кому! Ребятами, которые у соседа дом ремонтируют, она точно не заинтересуется.

Андрей подумал, стоит ли просветить Милану о том, кто именно эти самые ребята… Нет, в доме или на участке он, разумеется, и не стал бы этого делать, выбрался бы с Милкой подальше, типа собаку выгулять, там бы и сказал. А потом решил, что пока не стоит.

– Зачем её лишним грузить? Она-то, в отличие от меня, себя никак не скомпрометирует, так что и опасаться ей нечего! А вот мне… Да, мне очень даже есть чего опасаться! Лера сейчас будет упорно виснуть на шее – мало того, что я ей нужен как средство от неприятностей, так ещё и оскорблённая гордость взыграет: как так я не пал смертью глупых под её каблуки. А ещё есть гaд – Хак! Он-то воспользуется малейшей возможностью меня подставить, оштрафовать по максимуму, так, чтобы я у Милки еду выпрашивал три месяца, а потом и жилья лишить… Знаю я его!

Раздумья не проходили даром, выстраивая в просветлевшем после дикой головной боли сознании некий план.

Милана вопросительно смотрела на Андрея поверх чашки с чаем, а он быстро прокручивал возможные варианты действий.

– Что я делать собираюсь? Сначала хорошо бы себя обезопасить от спецсредств нашей соседки, – сердито прищурился Андрей. – Поможешь?

– А что надо сделать? – перед Миланой замаячила дорогущая камера, необходимая ей для съёмок, а ещё кое-какие кухонные приспособления и оборудование для установки света… – Только не за так! – предупредила она.

– Чего хочешь? – уточнил Андрей.

– Сначала скажи, чего делать надо… – хитренько улыбнулась Милана, сразу напомнив мужу плутовку-лисичку из его старой детской книжки.

– Рабочая версия такая – мне стало плохо – аллергический шок, и ты меня везёшь к врачу. Потом скажем, что был какой-то агрессивный редкий аллерген. Лерка не дура, выводы сделает – я-то ей живым нужен!

– Ээээ, ладно! Поработаю у тебя водителем, так уж и быть. А ты мне деньги одобришь… – Милана назвала сумму, и муж уважительно присвистнул.

– Дорогой из тебя водитель! А что хочешь? Конечно, если не секрет…

– Нет, не секрет! Я хочу попробовать снять ролик по готовке. Но лицо показывать не буду, значит, нужны кухонные аксессуары, обращающие на себя внимание, хорошая камера и свет.

– А! Это дело! – Андрей подумал, что чем больше Милка будет занята работой, тем меньше у неё будет времени на проклятую книгу про её опыт «младеницы-людини-человекини в окружении коварных абьюзеров» всех мастей и пород. Тем более что результаты этой работы явно ему перепадут… – Ну, соответственно, ты мне тоже одобришь, да?

– Куда ж деваться… – притворно вздохнула Милана, не ожидавшая такого быстрого согласия. – Давай, тяжелобольной Карлсончик, собирайся.

Всё-таки есть в нашем сознании какие-то ключевые точки, знакомые всем, пусть многими позабытые, но, когда надо, очень даже срабатывающие. Андрею, уже открывшему рот, чтобы уточнить, почему это он Карлсончик, моментально вспомнился советский мультик и упитанный субъект, бормочущий о том, что «я очень больной человек, а ты варенье взял?»

– Хулиганка! – беззлобно рассмеялся он. – Давай сама не завозись со сборами до вечера!

Лера, исходящая в своём коттедже бессильной яростью на Андрея, который и не думал ей перезванивать, уже собралась лично пойти и уточнить, есть ли у него совесть, услышала шум мотора, метнулась к калитке.

– И куда это они поехали? И Милка за рулём? Не поняла…

Маляроштукатуры, проводив машину взглядами, одобрительно переглянулись, а парочка в машине почувствовала себя на удивление приятно, этакими партизанами, изящно уронившими под откос вражеский поезд!

Оба и понятия не имели, что едут навстречу одному очень важному событию!

Глава 27. Дорога и её встречи

Андрей терпеть не мог ездить по магазинам, да и не видел никакого смысла в том, чтобы сопровождать Милану. С чего бы? Поэтому, когда они доехали до торгового центра, где Милана хотела посмотреть нужную ей утварь и аксессуары для съёмок, она оправилась за покупками, а Андрей поехал дальше – поколесил по городу, выпил кофе, заехал к одному из приятелей, а потом, уже собираясь за Миланой, попал в пробку.

– Да что они там как черепахи? – ворчал он, обдумывая, как ему вести себя с Лерой. – Вот принесла нелёгкая! Мало мне идиотского договора, так ещё эта…

Машины двигались неспешно, почему-то объезжая какой-то предмет на дороге.

Когда подошла очередь Андрея, он с изумлением увидел, что объезжают они… кота.

Самого обыкновенного, правда большого, и абсолютно чёрного кота!

Кот сидел посреди полосы, глядя прямо перед собой, а выходило, что смотрит он в лицо каждому следующему в очереди машин водителю.

– Что за… – содержательно высказался Андрей, выворачивая руль. – Чего его никто не прогонит-то?

Правда, и сам ничего подобного не сделал, заехал на тротуар, пополз мимо неподвижного кота, а потом, объехав его, вернулся на дорогу.

– Чего он там застыл? – мелькнула мысль. – Задавят же!

Мелькнула и пропала. Он надавил на газ, правда, пробка, будь она неладна, никуда не делась, и пришлось снова пристроиться за бампером впереди стоящей машины.

В зеркало заднего вида Андрей невольно видел, как следующий за ним фольксваген сильно стараться и огибать кота не стал, проехал почти вплотную к нему, едва не задев колесом.

– Идиот? – рыкнул Андрей в адрес водителя фольксвагена.

Он ожидал, что кот хотя бы сейчас отпрыгнет, постарается убраться подальше от колёс, но тот так и не двинулся с места, а дальше обзор Андрею был заслонён…

Андрей филигранно умел отводить глаза, забывая неприятное, уговаривать себя, что это его никак не касается, прекрасно защищаться от страшного или проблемного. Навык был отточен с детства.

«Андрюшенька, брось эту грязь! Немедленно брось!

– Ну, мам, он же погибнет! Ма, давай его возьмём! – в самом-то деле, не объест же их крохотный, беззвучно разевающий треугольный ротишко котёнок. – Мам-мааа!

– Андрей, у тебя репетиция, а скоро итоговый концерт! Что ты про всякие глупости говоришь! Пошли скорее! Я сказала, оставь эту гадость и пошли!»

Ну, конечно, он оставил. Что он мог-то в