Бей первая - Юля Артеева

на меня взгляд, который я хотел бы прочитать, если бы так не боялся. И уходит.

Даю себе минуту. Потом понимаю, что до сих пор торчу в женском туалете. Выхожу, забираю из пустого коридора свой рюкзак. Беру куртку из гардероба, выхожу на крыльцо, охранник снова курит. Можно подумать, именно это – его основная обязанность.

– Сигаретку? – интересуется равнодушно.

– Да. Спасибо.

Он прикуривает мне, я глубоко затягиваюсь и медленно выдыхаю в небо, скрытое за козырьком школы.

– Снова плохой день?

– А вы помните?

– А мне делать больше нечего.

Я смотрю на него с сомнением, и он хитро улыбается, потирая бороду:

– Да без шуток, правда нечего.

Я улыбаюсь ему в ответ, но молчу, снова затягиваюсь. Болтать с ним охоты нет, но отношения портить не собираюсь. Этот, бородатый, очень лояльный. Вот его сменщика я не особо люблю. Вообще есть ощущение, что этот перекур вдвоем на крыльце – почти как терапия. Не хочу, но думаю – как будто с отцом. К черту.

Взмахиваю рукой:

– Я пойду.

– А на уроки не надо?

– Не, не надо, – бросаю уже через плечо, сбегая по лестнице.

Иду к дому Миланы. Миную недостроенную парковку, отмечая, что там, несмотря на дневное время, много народу. Вот кому точно не нужно на уроки. Кто-то окликает меня, но я чешу мимо, не оборачиваясь. Тут легко погрязнуть, а меня это больше не интересует.

У знакомого подъезда притормаживаю. Честно говоря, не знаю, что делать дальше.

Шел сюда, повинуясь инстинктам. Обещал ей, что ничего делать не буду, и нарушать не собираюсь. Наверное.

Присаживаюсь на лавку у соседнего подъезда. Понимаю, что глупо, я даже не знаю, как выглядит ее отец. Но мне все равно становится легче. Как будто бы что-то от меня зависит. Типа я контролирую – оставаться на месте или действовать. Иллюзия контроля. Лучше, чем ничего.

Просиживаю несколько часов. За это время вижу несколько подходящих кандидатов. Среди них может и не быть ее отца, я не знаю графика его работы. То есть даже гипотетически – может ли он сейчас тут оказаться? Наверное, нет. Я даже роюсь в социальных сетях Разноглазки, но там, ожидаемо, нет ни одной фотки с семьей.

Окончательно замерзаю. Не только телом, но и мыслями. Расцениваю это как неплохой результат. И тогда возвращаюсь в школу. Внизу своих не вижу, хоть урок и кончился минут пять назад. Так что я поднимаюсь – и застаю картину маслом. Трое моих идиотов болтают с Мариной и Лидой, но Ланы рядом с ними нет. Скольжу взглядом в сторону – и да, вот она. В напряженной стойке напротив Дунаевой. Что она ей сказала?! Лечу туда тараном, периферией отмечая, что все это видят. Парни бросают светскую беседу. Крис вжимает голову в плечи, и только одна Мальвина стоит с идеально прямой спиной. Приближаюсь в тот момент, когда она говорит насмешливо и презрительно:

– Хочешь рассказать мне про всех, с кем спала? Подождешь, пока я ручку с блокнотом достану? Боюсь, не запомню.

Я разваливаюсь на ходу. Конечно, это ничего не значит. Но она должна была узнать иначе. В идеале – вообще не узнать.

Дунаева задыхается от возмущения, и этой заминки хватает, чтобы дернуть ее за локоть в сторону.

– Свали, – рычу на пределе.

– Кир, – визгливо отзывается она.

– Крис, заткнись, будь другом, – увещевает Малой, отцепляя мою руку.

– Давай, Дуняева, домой пора.

– Где подружка, а? Двигай отсюда.

Слышу парней опять же краем сознания, а сам смотрю только на Лану. Она берет меня за руку. Улыбается. Но я вижу, что это просто движение мышц, ничего более. Мальвина ведет меня по коридору за собой, а когда мы заворачиваем за угол, толкает в грудь и шипит:

– Не мог сам сказать?

– Лана…

– Ты должен был понимать! – она задыхается. – Должен был!

– Лана, прости, я не хотел, чтобы так.

– Дай угадаю, ты хотел, чтобы вообще никак! – огрызается она.

Потом прислоняет ладонь к глазам, замирает. Говорит тихо, не убирая руки:

– Это твое прошлое, и оно ничего для меня не значит. Не должно. Но не делай вид, что не знаешь законов джунглей. Узнать об этом от нее и вот так – неприятно.

– Лана…

Она предупреждающе взмахивает рукой:

– Нет. Не хочу больше это обсуждать. Это твой косяк.

– Мне только ты одна нужна, – я тянусь к ней, но она подается в сторону.

– Дело не в этом. Я знаю, – а потом добавляет с усилием, – я тебе верю. Но я обижена, Кир. Если бы ты слышал, как она… Что она…

Внутренности скручивает в тугой узел. Какой же я дебил.

– Разноглазка, – почти умоляющим тоном зову я.

– Ты должен был рассказать хотя бы ради того, чтобы я не выглядела идиоткой в ее глазах.

Это неуместно, но я улыбаюсь:

– Ты выглядела потрясающе. Иди ко мне. Пожалуйста.

– Нет, Кир. Сейчас мы спустимся вниз, оденемся и пойдем к Белому. И все будет как обычно. На сегодня с меня достаточно разговоров. Обсудим это потом. Если будет что. Дунаева и так рассказала все подробности.

Жгучий стыд поднимается из желудка к горлу. Долбаная Дунаева. Наверное, мне и правда нужно было рассказать. Предупредить. Ну неужели я не знал, что она попытается достать Лану?

И совсем плохо мне становится, когда Мальвина припечатывает жестким тоном:

– Знаешь что, Кир. Странно, что ты требуешь от меня доверия и откровенности, а взамен не даешь ничего.

Она права в том, что на сегодня действительно хватит. Но я так не могу, не хочу. Ссора дурацкая, а я не могу отпустить ее сейчас, особенно понимая, как она уязвима. Вся – как проводник тока.

Догоняю Лану в два шага и ловлю руками. Спину не трогаю. Одной рукой прижимаю к себе голову, другой берусь ниже поясницы. Поначалу она вырывается, но я сильнее, мы оба это понимаем. Когда она затихает, я шепчу ей:

– Прости меня. Прости, Разноглазка. Ты сказала, что веришь мне. Так верь.

Она вся как-то обмякает в моих руках. Как будто силы разом ее покинули. Говорит бесцветным тоном:

– Хорошо, отпусти.

А когда я разжимаю объятия, она шепчет:

– Я просто устала.

И этот тон разбивает мне сердце.

Глава 34

И мы действительно спускаемся вниз, одеваемся и идем к Белому. Я пытаюсь взять Лану за руку, но она не позволяет. Мягко отстраняется и подходит к Диману. Они снова запрягают какую-то философскую беседу. Одну из миллиона, которые ведут постоянно. Приглушают голоса, настраиваются на одну волну, как будто даже