Расплата - Вакиф Нуруллович Нуруллин

Прямо над головой полыхнула молния с таким грохотом, что Гасима на миг протрезвела и испугалась.

— Едем, едем скорее, — сказала она непослушными губами и юркнула на переднее сиденье рядом с Фалахом. На машину обрушился ливень — Фалах включил «дворники».

Ему не надо было разрешать пьяной Гасиме садиться рядом, пусть бы дремала себе на заднем сиденье, но Фалах побоялся истерики, да и дождь не на шутку разошелся.

Выехали они вовремя, земля не успела раскиснуть, и машина, хотя и буксовала слегка, выкатилась вскоре, к радости Фалаха, на асфальт. Фалах взмок от напряжения, пока вел машину в лесу, он слишком хорошо понимал, что это значит — застрять на лесной размокшей дороге. Но теперь не страшно — пусть хоть сутки льет дождь, хоть двое.

Одно нехорошо — давал о себе знать проклятый коньяк. По телу расплылась убаюкивающая теплота, стали мягкими веки, и Фалах остановил машину на обочине. Надо было прийти в себя. Он расслабился, ему вдруг стало весело и от хорошо проведенного дня, и оттого, что удалось вовремя выехать на асфальт. Не хотелось двигаться… Не хотелось ни о чем думать… Хотелось спокойно поспать… Ну хоть немножко… Нельзя! — кольнула мысль. — Нельзя! Ведь надо еще отвезти Гасиму в ту деревню, где у них сегодня концерт, потом надо ехать в город. Поставить машину в гараж, потом — домой… Выходит, километров сто, не меньше, никак не меньше. Фалах глубоко вздохнул, открыл дверцу и подставил голову под дождь. «Бесплатный душ», — улыбнулся он про себя. Ему захотелось созорничать и приложить влажную ладонь ко лбу Гасимы, но он побоялся ее испугать. Гасима спала, уронив голову на грудь, и ничто ее не беспокоило. Жалко было будить ее, но Фалах не знал, где остановилась их концертная бригада.

— Гасима, проснись на минутку, — Фалах потряс ее за плечи. Гасима вздрогнула и испуганно открыла глаза.

— Что-нибудь случилось? Машина сломалась?

— Куда тебя везти, милая? Где вы сегодня выступаете?

— Сегодня? — непонимающе спросила Гасима.

— Сегодня, моя дорогая. Куда прикажешь везти?

Гасима потерла кулачками глаза и рассмеялась.

— Сегодня в Казань, и только в Казань!

— В какую Казань? Очнись! Разве у тебя сегодня нет концерта?

— Нет, Фалахчик мой, нет. Мы вчера дали последний, и наши, наверное, уже давно в Казани, они должны были выехать еще днем…

— Тогда другой разговор, — обрадовался Фалах. — Знал бы, не будил тебя. Глядишь, вернулась бы домой, как стеклышко.

— А зачем как стеклышко?

— Ну, знаешь, мужу все-таки приятнее встретить трезвую жену…

— Во-первых, я и так трезвая, а, во-вторых, я не думаю, что он будет трезвее меня. А подремать, подремлю с удовольствием, — и Гасима сладко потянулась.

Фалаха всегда удивляло, как легко и беспечно могла эта хорошенькая женщина выказывать свое пренебрежение к мужу.

— Дремли, сколько угодно, — неожиданно жестко сказал он, — но прошу только не разговаривай со мной. Сама видишь — дорога скользкая.

— О господи, очень мне нужно с тобой разговаривать, — обиделась Гасима, — слова от меня не услышишь до самой Казани. Тоже мне — джентльмен… И она демонстративно отвернулась, замурлыкала что-то себе под нос, а вскоре задремала.

Машина, мягко пружиня, бежала по мокрому асфальту. Дождь кончился, в приоткрытое окно приятно струился поток чистого промытого обильным дождем воздуха. Казалось, дождь обмыл заходящее солнце, и каждый лучик сверкал ярче обычного, дробясь в ветровом стекле.

Встречных машин было мало, и Фалах спокойно вел машину, удерживая стрелку спидометра на 80–90 километрах. Вот уже и Дербышки… Значит, меньше, чем через час — Казань. Гасиму он высадит на трамвайной остановке у Компрессорного (по городу — от греха подальше — он ее не возил), быстренько сгоняет в гараж, поставит машину и — домой, к дочурке, к жене. «Где рыба?» — спросит жена, а он улыбнется и разведет руками. — «Увы, на этот раз не повезло, — скажет он. — Вот вернулся без рыбы. Не все коту масленица. Другие рыбаки вообще из шести рыбалок только один раз с рыбой возвращаются». «Ну, разве что», — согласится жена. «И кроме всего, — тут Фалах перейдет в наступление, — не ты ли меня не отпустила с вечера, да и с утра надулась? Уехал-то я поздно, а там уж какая рыбалка…» И виноватой окажется жена…

От мысли, что все складывается как нельзя лучше, — вот ведь и машину он ведет как заправский профессионал, — Фалах счастливо заулыбался, довольный своей смекалкой и сноровкой. Он, Фалах, летит по шоссе в черной «Волге», а рядом дремлет молодая красивая женщина, известная артистка, и она его любит… Его, Фалаха. А что, разве он не достоин любви?

И Фалах даже запел, правда, негромко, от переполнивших его чувств:

Тают льды,

Цветут сады,

Сиреневые кусты.

Веет с кустов

Аромат цветов,

Которые любишь ты.

Взглянула ты

На эти цветы,

Они потянулись к тебе.

Сама, как весной

Цветок полевой,

Ты — радость в моей судьбе.

Напевая, он не заметил, как сбавил скорость, и посмотрел на спидометр только тогда, когда мимо прогрохотал, обгоняя его «Волгу», груженный бетонными панелями «КамАЗ». От шума обгоняющей машины проснулась Гасима. Она посмотрела на удаляющийся «КамАЗ», потом на Фалаха и звонко рассмеялась:

— Ну, дорогой мой водитель, этого уж я от тебя не ожидала. Ладно бы «Волга» или «Чайка», но дать обогнать себя какому-то грузовику, да на таком шоссе, да с такой пассажиркой…

Наверное, надо было отшутиться, но слова Гасимы задели самолюбие Фалаха. Он не любил, когда его обгоняли, предпочитал обгонять сам, и, резко прибавив скорость, Фалах стал нагонять «КамАЗ». Но шофер «КамАЗа» был, видимо, тоже не из тех, кто уступает без борьбы лавры первенства. Мощная, приблизившаяся было машина стала снова удаляться. Фалаха охватил азарт гонки. А Гасима, казалось, готова была бежать впереди машины. Она подбадривала Фалаха, как неистовый хоккейный болельщик свою проигрывающую команду:

— Ну, давай-давай, ну еще немного! Вот как мы его! Давай, Фалах!

И Фалах дал… Через несколько минут бешеной гонки машина Фалаха прошмыгнула мимо огромного «КамАЗа» и вырвалась вперед.

— Ура! — Гасима подпрыгнула от радости и, позабыв обо всем на свете, кинулась на шею Фалаху с объятиями и поцелуями. Краем глаза Фалах заметил встречного мотоциклиста. На миг тело Гасимы закрыло ему обзор. Фалах с силой оттолкнул Гасиму, рванул вправо и отчаянно затормозил. Перед глазами вырос необъятной ширины столб…

2.

…Фалах приоткрыл глаза. Высоко над ним белел потолок. Было очень тихо в большой и светлой комнате. «Где