Нино и её призраки - Анна Аркадьевна Теплицкая

— Я же не знала, что может быть что-то похуже, чем отсутствие денег.

— Ты знала, за кого ты выходишь замуж.

— Да, за конченого идиота!

Он покраснел от злости:

— Идиотка сама!

Мы легли спать в разных комнатах.

Глава 3

– В итоге куда едете на праздники, милый?

Мы сидели на кухне, и я отражалась сразу в трех зеркалах съемной квартиры своего любовника. Невозмутимо поглядывая по сторонам, я украдкой присматривалась, пытаясь оценить, в каком же из них моя поза смотрится эффектнее, и не находила ответа: так легли карты, что сегодня во мне было не найти ни одного изъяна. Хорошо, что у меня есть молодой любовник, это так украшает жизнь. В противном случае, что бы я сейчас делала? Сидела бы с детьми дома, таращась на часы в ожидании, когда Алексей Александрович соизволит вернуться с работы. А так я приятно провожу время с молодым мужчиной, от которого у меня дух захватывает.

Мой милый на меня, впрочем, и не смотрел, стоял ко мне голой спиной и сосредоточенно резал апельсины: выкладывал дольки на блюдечко по кругу, время от времени посматривал на улицу, на нарядно украшенный к Рождеству Староневский проспект.

— Сначала в Стамбул на три дня, оттуда в Сингапур — там слет криптовалютчиков, потом, наверное, через Сиамский залив в Бангкок… А обратно не знаю, как пойдет.

Нику меньше тридцати, а выглядит он еще моложе. Очаровашка. Зрелость ему не пойдет, она испортит ему все лицо. Он — один из тех молодых предпринимателей новой формации, которые делают деньги в венчурной индустрии. «Не спрашивайте меня, что это. Я не имею понятия», — говорила я подругам. Последнее время дела у него идут все лучше. Он невозмутимо рассказывал мне о своих успехах, но при этом ограничивался общими словами и не делился планами, то есть совсем не пускал меня на свою территорию. «Выстрелил стартап, а я был единственным инвестором», — говорил он без подробностей, «265% прибыли за год», «Предложили хороший обмен процентов», «Доля ценных бумаг проекта подросла». Несмотря на высокий риск, судя по тачке, квартирам и его часам, почти таким же, как на руке моего отца, дела его идут просто зашибенно.

— Звучит очень круто. Вы с женами?

— Нет, я не беру свою, а у моих друзей жен нет.

Славный мальчик. Не берет он свою жену, как же. Давно известно, что, если вас обманывают, а вы не верите, значит, вас развлекают. Вслух я, конечно, сказала другое:

— Расскажешь мне потом, что говорят криптовалютчики… Я совсем запуталась. Уже не знаешь, какую крипту брать и брать ли.

— Ты и крипта? Неужели тебе интересно?

— Почему нет? Хотя теперь я больше чем уверена, что вся эта цифровая хрень лопнет как пузырь доткомов. — Что-то подобное я вчера слышала от Алиски и теперь повторила, надеясь, что не перепутала слова.

— Самоисполняющееся пророчество, — пробормотал он. — Ничего не лопнет.

Он очень умен. Несмотря на весь свой скепсис, я всегда жадно следила за каждым его словом, за каждым движением. Меня возбуждала его порывистая, ненасытная до всего нового мысль. Его цель была как будто бы как у всех — заработать много денег, но мне казалось, что эта цель сопутствующая, ведь гораздо больше его занимала идея прочувствовать тенденции глобального рынка, понять их и извлечь из этого знания практическую пользу.

— Ты восторженный апологет новой экономики! — Алиса так однажды сказала нашему общему другу, и тот засиял от удовольствия. Мой милый лишь улыбнулся:

— Не спорю. К коньяку с апельсинами я принес мятный шоколад.

Ненавижу мятный шоколад.

Он наконец сел напротив меня и, судя по выражению лица, сразу заметил, что я не надела лифчик. Волосы свивались и клубились, темной волной тяжело падали на грудь, скрывая ее. Он прищурился:

— Чем сама будешь заниматься, пока меня нет?

А как ты думаешь, чем может заниматься мать двоих детей в новогодние праздники? Уж точно не плавать в Сиамском заливе в неприличной компании. Я поеду с сыновьями на каток в Охта Парк, там наверняка обморожу себе нос и уши, так что придется надеть шапку, буду там матерясь, прикуривать за углом сигарету, прячась, чтобы ее не сдуло, потом буду орать полдня на детей, приду домой, запихну младшего в ванную, налью вина, включу тупой сериал и буду смотреть его в гордом одиночестве. Да, конечно, надо еще думать, чем их кормить. И не забыть вынуть мелкого из ванны. Закажу чипсы, вот точно. Обожаю «Принглз», слижу с чипсин химозный слой, а потом оставлю. Около двенадцати, а то и позже, придет муж, я буду орать на него, а он на меня, мы поссоримся и ляжем спать в разных комнатах. Он придет в спальню только для того, чтобы отцепить зарядку от своего телефона, и даже не взглянет в мою сторону. В семь утра его уже не будет дома, потому что теперь он главный в своем отделе. Именно он должен открывать совещания, приходить на работу первым, а уходить последним. А мы куда, думаешь? Да опять на гребаный каток! Ну или за забронированный столик в ресторане около детской комнаты.

Я моргнула и сказала:

— Мы с девчонками запланировали все праздники гулять по питерским барам.

— Моя хорошая, неужели опять? Тебе не будет скучно?

— Почему скучно? — Я пожевала апельсинку и пожала плечами. Темно-шоколадные волосы заколебались, перелились на левую грудь, правая раскрылась. Ник тут же это заметил — я любила этот его фирменный взгляд с поволокой, он служил демонстрацией моей особой привлекательности, и продолжала как ни в чем не бывало. — Может, познакомлюсь с кем-то.

Это не дешевая манипуляция ревностью, так у нас заведено. Мы не прощали друг другу новые увлечения, а поощряли это. Точнее, он поощрял, а мне было просто удобно. «Мы современная пара: оба в браке, оба позволяем себе других любовников, оба знаем, что у нас нет прав друг на друга, а значит, вместе нас удерживает только настоящая любовь», — думала я.

— Ты неисправима. — Мой милый взял мой бокал и, доверху наполнив его белым сухим, вложил мне в руку. — За это я тебя так люблю.

Тотальное отсутствие ревности иногда настораживало: как-то я спросила, ревнует ли он меня к мужу. И он так искренне удивился,