Ты пахнешь как мечта - Эллин Ти

так хочу ребенка… Семью хочу полноценную, просыпаться в объятиях любимого человека, ссориться за лишние минуты в ванной по утрам, готовить ужин и ворчать, когда он мою авторскую пасту будет кетчупом заливать, потому что так вкуснее. Мне тридцать скоро, а такого даже на горизонте не предвидится. А мне хочется. Яська вот даже с пузом уже, хотя ей двадцать всего, она жутко избалованная и характер у нее ужасный. И ничего, сложилось же все. А я по жизни неудачница какая-то. Все не то, все не так. Делаю что-то не то, иду не туда. Стараюсь вроде бы, а все без толку. Словно на месте стою уже несколько лет, никуда не двигаюсь. – Мы столько не виделись.

– Работаю, – пожимаю плечами. У меня за эти пять лет изменений почти нет. Разве что я не студентка больше, какой она меня помнила, и тяжелее стала килограммов на пять. – Кота воспитываю. Ничего особенного. У тебя явно случилось гораздо больше, чем у меня.

– Как зовут котика? – посмеивается Яська, и я зависаю.

Эм… ну. Дема. Да, моего кота зовут Дема, и рассказывать это я, конечно, не собираюсь. Потому что тешить самолюбие бывшего не хочу, да и к чему это все? Я завела кота, когда страдала по Демиду, поэтому и имя питомцу дала такое же. Не переименовывать же его было, в конце концов. Когда я остыла, он уже откликался. Так Демой и остался. Но знать это ни Яське, ни особенно Демиду не обязательно.

– Маркиз, – улыбаюсь, нагло обманывая беременную. Это ложь во благо, ладно. Ну или еще один минус в карму.

Через минуту мы подъезжаем к кофейне, и я вижу, как загораются глаза у Ярославы. Она полпути пищала об этих невозможных круассанах. Желания беременных порой такие милые и немного абсурдные… Она не хочет круассаны есть нигде, кроме этой кофейни. Милашка.

Мы выходим из машины, и я чувствую себя еще более неуютно. Все-таки нужно было отказаться от поездки, потому что ситуация, как и компания, просто абсурд. Ну кто вообще гуляет с бывшими? Ну кто? Я, конечно. Неудачница Есения, задавайте вопросы. Потому что больше таких идиоток в мире просто не существует.

Выхожу из машины вслед за Ярославой и подавляю порыв сбежать, поджав хвост. Останавливает только понимание того, что это будет выглядеть еще более унизительно, чем мое неумение отстоять свое право уехать домой на автобусе.

Стараюсь не смотреть на Демида, потому что… Ну это неловко. У меня нет плохих воспоминаний о нем, мы и расстались-то по глупости, поэтому боюсь, что он может неправильно расшифровать мой теплый взгляд в его сторону. Чуть улыбаюсь, когда он нам с Ясей дверь открывает, и прохожу в кофейню, прикрывая глаза от действительно божественного запаха выпечки. Ладно, возможно, идея поехать с ними была не настолько плохой…

– О-о-о, я сейчас рожу от того, какой здесь аромат, – говорит Ярослава, подбегая к витрине с десертами. – Я хочу все!

– Нельзя все, Яська, врач запретил много мучного, – посмеивается Демид над младшей сестрой.

Я до сих пор не могу поверить, что передо мной та самая Яська стоит. Последний раз мы виделись, когда ей было пятнадцать. Она красила волосы в ярко-розовый, носила до ужаса короткие шорты и прогуливала уроки. Всегда казалось, что после нашего расставания с Демидом прошло очень мало времени, но, взглянув на Ясю, можно понять, что прошла целая вечность…

– Тогда я буду три круассана с разными вкусами и зеленый чай без сахара, – кивает Ярослава, и когда девушка за стойкой поворачивается ко мне, я ловлю секундную панику, потому что осознаю, что все время пялилась на сестру Демида, а не выбирала, что заказать себе. Я слишком в себе не уверена, мне тяжело даже в секунду сообразить, что я хочу. Нужно стоять и продумывать диалог с заказом мысленно минут пять, прежде чем начать говорить. У меня небольшие (очень большие) проблемы с социализацией.

– Я… эм… чизкейк и черный чай, пожалуйста, – говорю первое, что замечаю на витрине, забывая о том, что к чизкейку я равнодушна, а чай предпочитаю только облепиховый. М-да… Каким образом я вообще дожила до двадцати семи?

Разговор за столом неудивительно не клеится, и первые пару минут мы все глупо молчим. Я ругаю себя мысленно всеми ужасными словами мира, потому что всем было бы лучше, если бы до кофейни доехали только брат и сестра. Даже божественный аромат не спасает. Мне тут делать нечего, и, кажется, каждый в нашей компании осознает этот факт. Надо бежать!

Демид пялится в телефон, Яська стонет от наслаждения круассанами, а я ковыряю вилкой чизкейк, потому что есть его мне совершенно не хочется.

– Машину твою эвакуировали, через три часа можно будет забрать в шиномонтажке на Ленинском проспекте, – улыбается бывший, откладывая в сторону телефон.

Это он… мои проблемы там решал, что ли? Еще больше неловко. Я искренне верила, что он, как и я, просто избегает диалога, зарывшись в телефон.

– Упс.

– Спасибо, – киваю. Надеюсь, машину мне будет не Мирослав отдавать. С ним у меня воспоминания еще хуже, чем с Ясей. Тот банально ревновал меня к лучшему другу и считал, что я забираю настоящего мужика у нормальных друзей и делаю его каблуком. Однажды он даже прижал меня к стене и наговорил кучу гадостей. Его счастье, что я не рассказала об этом Демиду. Хотя, наверное, стоило бы. Понимаю, что времени много прошло и что все давно изменились, повзрослели и вообще, скорее всего, забыли прошлое, но… В любом случае не хотелось бы с ним встречаться. Плохие воспоминания, я их отчетливо помню, поэтому мне не хочется видеться с ним. Остается надеяться, что владелец шиномонтажа не находится сам на работе целыми сутками. – Мне неловко, что ты возишься с моими проблемами…

– Ой да ладно тебе, – бормочет Яська с набитым ртом, – для него это две минуты, хоть карму подчистит.

– Ты все такая же милая, как пять лет назад, – улыбаюсь и перестаю издеваться над чизкейком, отставляя тарелку в сторону. Ничего не хочу. Еще и машину забирать только через три часа. Это и домой не поедешь, потому что кататься придется туда-сюда, и гулять где-то столько времени не вариант, потому что весна еще не слишком теплая, ветер противный, снег только позавчера сыпал. Все через одно место. Как обычно.

– Где работаешь? – спрашивает Демид, а мне все это таким абсурдом кажется.

Каких-то пять лет назад мы друг о друге все знали, а сейчас вот… Кем работаешь, как кота зовут, где живешь. Грустно.