Клиника Мозга - Самуил Бабин

с растущими вдоль дороги чахлыми тополями из-за которых выглядывала серая пятиэтажка с вывеской «Продукты» на углу. «Кстати, надо сходить, купить, что ни будь съестного», — подумал Самсамыч отходя от окна и в это время в дверь не сильно постучавшись вошел подтянутый мужчина в спортивных штанах и военном кителе наброшенным на плечи, из-под которого выглядывала серая майка.

— Здравия, желаю. А я слышу, звуки за стеной. Наверное думаю, сосед новый у меня появился. «И точно», — дружелюбно улыбаясь протянул крепкую ладонь мужчина. — Майор Груша. Слушатель четвертого, последнего курса академии.

— Самсонов, — пожал ему руку Самсамыч. — В смысле доктор Самсонов.

— А к нам каким ветром занесло? У нас вроде пилюлькиных не готовят, — удивился майор.

— Мне военный госпиталь арендовал здесь комнату, — не стал вдаваться в подробности Самсамыч.

— Значит наш человек, — обрадовался майор, — Какие планы на вечер?

— Вот хотел сходить, купить чего ни будь на ужин, — кивнул в сторону окна Самсамыч. — Там на другой стороне магазин продуктовый видел.

— Никаких магазин, — сделал категорический знак рукой майор, — Я как раз стол стал накрывать. Сегодня ужинаем у меня. Соседи как никак. И заодно познакомимся в более соответствующей обстановке.

— Не, знаю, — засомневался Самсамыч, — Мне даже угостить вас нечем. Может я все-таки схожу в магазин?

— У меня все есть, — взглянул на часы на руке майор. — Значит, так. Понимаю, ты с дороги. Пятнадцать минут даю на водные процедуры и жду в гости. Время пошло, — постучал по циферблату майор и вышел.

Приняв душ и переодевшись, Самсамыч постучался и заглянул в комнату майор. Вся обстановка внутри была точно такой же, как и у него, только майор выдвинул на середину комнаты стол, на котором, на подносе лежали перья зеленого лука, огурцы, крупными ломтями нарезанный черный хлеб и стояли две большие консервные банки, одну из которых ножом открывал майор.

— Заходи, заходи, — радостно произнес майор, начиная открывать вторую банку. — Настоящей армейской тушенкой тебя угощу. Такой точно не ел.

Самсамыч с интересом оглядел стены комнаты, увешанные картинками и фотографиями лошадей, — Вы, что коней любите?

— Как их не любить, если это моя профессия, — закончив открывать банки, Груша вставил в них вилки и отвинтив крышку с зеленой армейской фляжки, разлил из нее в стаканы чуть мутноватой жидкости, отчего по комнате сразу пошел сладковато-бражный запах. — Я же на кавалеристском факультете учусь.

— А, что разве еще есть кавалерия, — с недоверием посмотрел на него Самсамыч.

— А как же без нее, — развел руками майор, — Я вот до академии, эскадроном командовал. А закончу, батальон получу, а года через два, глядишь и полк. Ладно, про кавалерию это будет второй тост, — он протянул стакан Самсамычу, — А теперь давай за знакомство. И давай на ты. Зови меня просто, Груша. А к тебе, как лучше обращаться?

— Самсамыч.

Они чокнулись и выпили.

— Давай, давай на тушеночку налегай, — Груша пододвинул поближе банку и еще разлил по стаканам из фляжки.

— Не, не, не. Мне хватит. У меня завтра первый рабочий день, — попытался прикрыть стакан рукой Самсамыч.

— Так, мы же за кавалерию не выпили. «Я ведь обидеться могу», — обиженно произнес Груша.

— Ну, если только за кавалерию, — обреченно согласился Самсамыч.

Они чокнулись и выпили по второй.

— Ты давай, давай тушеночкой ее, тушеночкой. Она быстро нейтрализует алкоголь, — пододвинул ему свою банку майор. — А я тебе, друг Самсамыч, сейчас кое-что покажу.

Груша встал, подошел к шкафу и открыв его, стал что-то доставать с легким звоном: «Только не смотри пока. Я скажу, когда».

— Теперь можно, — радостно объявил он.

Самсамыч оглянулся. Груша стоял с гордым видом, а на ногах у него, прямо на треники были надеты высокие, до блеска начищенные хромовые сапоги с серебристыми шпорами и маленькими, золотистыми колесиками на конце. Майор прошел по комнате. Колесики мелодично зазвенели в такт шагов.

— Это я к выпускному параду, по случаю окончания академии пошил у одного известного сапожника.

Груша вернулся к столу. Отвинтил крышку на фляжке и налил еще по полстакана.

— Третий тост. Обязательный в кавалерии. Еще с гусарских времен: «За бабс!», — Поднял он свой стакан.

— Нет. Я больше не буду. Мне уже много, — отодвинулся назад Самсамыч.

— Ну, что я зря сапоги надел, что ли, — с упреком произнес Груша и взяв стакан Самсамыча, отлил из него немного в свой, — Ну, хотя бы чуть- чуть выпить надо.

Кавалерийские традиции соблюдать, это святое. Или ты меня не уважаешь?

— Уважаю, уважаю, — вздохнув, согласился Самсамыч, беря стакан.

Они выпили. Самсамыч поднялся, чувствуя, что захмелел и неуверенной походкой пошел к двери.

— Ты, куда, — окликнул его майор, — Мы еще за твою медицины не выпили. Был у нас в полку один доктор. Прекрасный кстати ветеринар. Никто его перепить не мог. Кони его очень уважали.

— Груша, я хирург. Я не ветеринар, — обернулся Самсамыч и показал ему свои руки, — У меня руки не должны дрожать. Можно я пойду спать?

— Можно, — с сожалением покивал в ответ Груша, — А все равно, хорошо посидели.

— Хорошо, — согласился Самсамыч и вышел за дверь.

***

В восемь утра, Самсамыч подошел к проходной клиники. В это же самое время, ворота автоматически раздвинулись и через них на территорию проехал черный представительский лимузин, а следом за ним дорогой внедорожник. «Наверное випа привезли», — подумал Самсамыч, прикладывая брелок к считывателю турникета. Но какое же было его удивления, когда, подойдя к хирургическому корпусу, он увидел с десятка два черных, почти одинаковых лимузинов, припаркованных напротив входа, а из внедорожника, который подъехавшего к главному входу, вылез чуть полноватый мужчина, с одутловатым лицом в зеленом кителе, полувоенного образца. Он медленно поднялся по лестнице и оглянувшись на следом идущего Самсамыча, посмотрел на него каким-то тяжелым, бычьим взглядом.

— Здравствуйте, — растерявшись от неожиданности произнес, чуть запнувшись Самсамыч, узнав в смотревшем на него, известного на всю страну телеведущего политических шоу.

Телеведущий взглянул на него и зевнув, отвернулся и прошел через автоматически открывшуюся дверь внутрь. Самсамыч подождал немного и прошел следом. Телеведущий уже стоял у дверей лифта в сопровождении плотного вида санитара в белом халате, из-под которого выглядывали ноги, одетые в синий камуфляж и солдатские берцы. Они вошли в кабину лифта, двери бесшумно закрылись и на информационном окошке над его дверью забегали номера этажей, мимо которых проезжал лифт. На цифре девять, он остановился.

«Странно, а почему на девятом? У випов палаты кажется на четвертом, — подумал Самсамыч, вспомнив вчерашнюю экскурсию профессора Климовича.

Поднявшись на второй этаж, он поздоровался с дежурившим у входа, уже другим капитаном. Тот козырнул в ответ и провел его в